Яростные одержимости - Сюзанна Райт

комнате. Длинная цыганская юбка кружилась вокруг ног. Наконец, она подошла к Райли. Подняв голову, Эйвери улыбнулась.

— Не верю, что мы встретились.

Райли втайне надеялась, что не встретится с этой женщиной, но улыбнулась в ответ.

— Я Райли.

— Она недавно вступила в стаю, — добавила Тарин.

— Понятно. — Эйвери пристально рассматривала Райли. — Ворон, да?

Райли кивнула.

— Точно.

Эйвери приблизилась.

— Волосы, они всегда… — Её ноздри раздулись, и она резко замерла, а приветливая улыбка исчезла.

Эйвери повернулась к Тарин.

— Где он? Где Тао? — Её тон привлёк внимание Леннона, который, нахмурившись, подошёл к своей паре.

— Скоро придёт, — ответила Тарин.

Повернувшись к Райли, Эйвери сложила руки на груди.

— И как давно ты спишь с моим сыном?

Райли моргнула.

— Ну, это не ваше дело.

— Не моё дело? Я его мать.

Райли устало улыбнулась.

— Грета может с этим не согласиться.

Эйвери посмотрела на Грету, которая вернулась на своё место за столом и вздёрнула подбородок.

— Я растила его все эти годы, пока ты жила в стае своей невестки.

— Растила его? — спросила Эйвери. — Он в пятнадцать лет ушёл.

— Пятнадцатилетнему мальчику всё равно нужна мать, — настаивала Грета. — Тебя не было рядом. А я была. Она может и ворон с большим ртом, но могло быть и хуже.

Райли от удивления выгнула брови. Из уст Греты это был комплимент.

Макенна подошла к Райли и прошептала.

— Натравить их друг на друга — гениальная идея.

— Дело не в том, насколько хорошо Тао может постоять за себя, — сказал Эйвери. — Он прекрасно знает, что не стоит спать с женщинами из его стаи.

Грета надменно выдохнула.

— Ты не спала ни с одним мужчиной из своей стаи, прежде чем перейти в стаю Леннона?

Эйвери резко выпрямилась и сверкнула глазами.

— Конечно, нет.

Грета фыркнула.

— Ты никогда не умела врать, Эйвери.

— Как ты смеешь!

— Как смеешь ты заявляться сюда, внося раздор, когда у тебя нет на это никакого права — ты потеряла его, когда бросила Тао, и ему пришлось самому заботиться о себе.

— Я не выгоняла его на улицу, Грета. А позволила ему жить с Треем и всеми вами, потому что уважала его решение.

— Но ты не пошла с нами. О нет. Не Эйвери свободная духом, которая принимает решения, основываясь на картах таро, — насмехалась Грета.

— Грета, ты когда-нибудь можешь не быть подлой? — Эйвери резко развернулась, чтобы взглянуть на Райли и начала идти на неё. — Ты и я нам нужно… — Она замерла, и Райли не могла её винить в этом. Поглощённая пререканиями с Гретой, Эйвери не заметила детей, которые прокрались в комнату и сейчас стояли по бокам Райли — до тех пор, пока они предупреждающе не зашипели, когда Эйвери угрожающе пошла на Райли.

— Змея? — спросил Леннон, с любопытством смотря на Саванну. В отличие от своей пары, он, казалось, был совсем не расстроен. У Райли возникло ощущение, что для Эйвери обычное дело проявлять гнев, и он давным-давно решил, что не будет вмешиваться и позволит ей успокоиться самой.

— Гадюка, — ответила Райли.

Глаза Леннона заблестели, когда он посмотрел на Декстера.

— Он может частично перекидываться?

— Да, — ответила Райли. Маленький гепард сейчас уже касался когтями пола. Она перевела взгляд назад на Эйвери. — Поэтому я бы не провоцировала их.

Дети очень быстрые, и бросились бы на женщину, даже Райли не успела бы их остановить. По правде говоря, она не была уверена, стоило ли останавливать.

— Давайте мы все просто успокоимся? — предложила Тарин успокаивающим тоном.

У Эйвери блеснули глаза.

— Успокоиться?

Трик склонил голову.

— Похоже, Тао идёт. Думаю, будет лучше, если ты не будешь ругаться с его женщиной.

Леннон посмотрел на свою пару взглядом «он прав». Эйвери поправила цветной топ, и вздёрнула подбородок. Похоже, она не закончила.

Тарин обменялась с Треем сердитыми взглядами.

— Эйвери, как Альфа Тао, прошу тебя оставить это. Отчитывать его по этому поводу не стоит, это ни к чему не приведёт.

— Я уважаю тебя, как его Альфу; но это не дела стаи, а между матерью и сыном.

Как только Тао вошёл на кухню, напряжение витавшее в воздухе ударило. Он на секунду остановился, оценивая ситуацию. Райли выглядела спокойной, но дети, стоявшие по бокам от неё и рычащие на его мать, далеки от спокойствия. Не нужно быть грёбаным гением, чтобы понять, Эйвери отыгралась на Райли, и это серьёзно разозлило его. Зная свою мать, он мог догадаться, в чём проблема.

Подходя к Райли, он повернулся к родителям.

— Мам, пап.

Леннон кивнул, скривившись.

— Рад тебя видеть, сын. Почему бы тебе не представить меня ворону?

Эйвери нахмурилась на свою пару.

— Тебе всё равно, что он пренебрёг твоим советом? — Леннон просто пожал плечами, и Эйвери вздохнула. — Мне казалось, ты научился на ошибках своего отца.

Тао тяжело выдохнул.

— Мам…

— Ты видел, каково мне было с теми женщинами, — перебила его Эйвери. — Это повлияло не только на меня, но и на тебя, и на твоего отца.

— Мам…

— Она красивая, понимаю, но с каких пор ты начал думать своим?..

— Мам. Хватит. Ты высказала своё грёбаное мнение.

— Не сквернословь при мне! И я не закончила. — Эйвери сморщила нос. — Боже, её запах на тебе повсюду.

— Хорошо. Так и должно быть.

— Ты умный волк, Тао, и знаешь, что лучше не заводить интрижек с женщинами из своей же стаи.

— Это не интрижка.

Эйвери свела брови.

— Извини?

— Это не интрижка. Да, начиналось как она, не буду лгать. Но сейчас это далеко не так. И это всё, что я готов сказать. Я не обязан тебе ничего объяснять. Я чертовски взрослый мужик.

Поджав губы, Эйвери перевела взгляд на Райли.

— Ты ничего не хочешь сказать?

Райли выдохнула.

— Например?

— Мам, не надо, — посоветовал Тао, потому что Райли будет играть с ней, как кот с мышью.

Эйвери вскинула голову.

— Я хочу её послушать.

— Мам, правда, не надо.

— Что, она не может сказать за себя? — Озабоченно посмотрев на детей, которые вились у ног Райли, Эйвери продолжила: — Ты очень доминантная. Я это чувствую. Но ни разу ничего не сказала в своё оправдание и не попыталась заявить права на моего сына. И это говорит о том, что ты не хочешь его так, как похоже он хочет тебя.

Райли скривила рот.

— Хм.

— Хм? И это всё, что ты скажешь? Ты его не заслуживаешь. Только его истинная пара — вторая половина его души — будет его достойна. И это очевидно не ты, вопреки тому, что думает Грета, у него может быть кто-то лучше тебя.