Россия под ударом. Угрозы русской цивилизации - Сергей Кара-Мурза

Между тем именно навязывание другому народу специально созданной, наподобие боевого вируса, системы потребностей является одним из главных средств ослабления и подчинения этого народа. Так, например, англичане произвели захват Китая в ХIХ веке. Все попытки соблазнить китайцев западными товарами были безуспешны — от имени императора послов и купцов благодарили за подарки и хвалили эти «занимательные штучки», но отвечали, что надобности в них у китайцев нет. Англичанам пришлось вести тяжелые войны, чтобы заставить Китай разрешить на его территории торговлю опиумом, который для этого стали производить в Индии. С этого и началось — с сильного наркотика, потом пошли в ход более слабые (граммофоны, чайники со свистком и пр.). Как известно, «животное хочет того, в чем нуждается, а человек нуждается в том, чего хочет».

Проблему потребностей глубоко изучал Маркс, создавая свою теорию революции. Из опыта буржуазных революций он сделал вывод: «Радикальная революция может быть только революцией радикальных потребностей». Быстрое изменение системы потребностей (и материальных, и духовных) толкает общество к революционному изменению жизнеустройства, вплоть до самоотречения народа. Оно и порождает смуты как самые тяжелые кризисы.

Капитализм (рыночная экономика) — первая цивилизация, которая не может существовать без экспансии, как акула не может дышать, не двигаясь. Поэтому капитализм нуждается в непрерывном расширении и обновлении потребностей, чтобы жажда потребления становилась все более жгучей и ненасытной. У себя дома Запад создал тупиковую ветвь культуры — «общество потребления».

Это очень необычный тип бытия. Будучи одержимо идеей прогресса, индустриальное общество создавало все новые и новые вещи и налаживало их массовое производство. Изучение их потребления показало, что здесь кроется мощный способ господства. Возникла технология рекламы, позволяющая внушить людям страстное желание иметь ту или иную вещь (был обнаружен парадокс: «ненужные вещи нужнее людям, чем нужные»). В молодом буржуазном обществе, в век Просвещения говорилось: «Я мыслю, значит, я существую». Сейчас, на нисходящей ветви жизненного цикла, в обществе потребления, говорят: «Иметь — значит быть».

Но для нас важнее тот факт, что буржуазное общество создало целую индустрию производства потребностей на экспорт. Доктрина этого экспорта была отработана в «опиумных войнах».

Потребности стали интенсивно экспортироваться Западом через разные механизмы — грубо говоря, и с помощью кино, и с помощью канонерок (теперь авианосцев). Разные народы по-разному закрывались от этого экспорта, сохраняя баланс между структурой потребностей и теми реально доступными ресурсами для их удовлетворения, которыми они располагали. При ослаблении этих защит происходит, по выражению Маркса, «ускользание национальной почвы» из-под производства потребностей, и они начинают полностью формироваться в центрах мирового капитализма. Такие народы он сравнил с аборигенами, чахнущими от европейских болезней. Западных источников дохода нет, западного образа жизни создать невозможно, а потребности западные.

В «Коммунистическом Манифесте» Маркса и Энгельса сказано: «Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Низкие цены ее товаров — вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. Под угрозой вымирания она заставляет все народы ввести у себя то, что она называет «цивилизацией», то есть самим стать буржуазными. Одним словом, она создает мир по своему образу и подобию».

Таким образом, «экспорт потребностей» — одно из важных средств в войне цивилизаций. «Слаборазвитость» и есть такое состояние культуры, когда элита становится «компрадорской», то есть тратит национальные ресурсы на покупку заграничных товаров для собственного потребления, а массы с таким положением соглашаются, потому что надеются вкусить хоть немного от заграничных благ.

Сейчас в России продолжается большая программа по превращению наших граждан в чахнущих аборигенов, начатая в перестройку. В ноябре 2000 г. президент В.В. Путин, выступая перед студентами Новосибирского государственного университета, сказал, что России «необходимо открыть границы. При этом части российских производителей станет неуютно под давлением более качественной и дешевой зарубежной продукции». Далее он пояснил, что идти по этому пути необходимо — иначе «мы все вымрем, как динозавры».

Это суждение почти буквально повторяет формулу из «Коммунистического Манифеста» — внушив страх перед «угрозой вымирания без западных товаров», буржуазия заставит наш народ ввести у себя то, что она называет «цивилизацией», то есть самим стать буржуазными. Одним словом, она создаст Россию по тому образу и подобию, какой желает.

Тут Маркс ошибся, а В.В. Путин отнесся к нему некритически. «Китайские стены» буржуазия разрушала не товарами, а самой обычной артиллерией и подкупом элиты, а динозавры вымерли не от нехватки западных товаров, а от холода. Нам такая участь тоже грозит — не от нехватки иномарок, а от кризиса теплоснабжения.

В прошлом сильнейшим барьером, защищавшим местную («реалистичную») систему потребностей, были сословные и кастовые рамки культуры. Таким барьером, например, было закрыто крестьянство в России. Крестьянину и в голову бы не пришло купить сапоги или гармонь до того, как он накопил на лошадь и плуг — он ходил в лаптях. Так же в середине века было защищено население Индии и в большой степени Японии. Позже защитой служил мессианизм национальной идеологии (в СССР, Японии, Китае). Были и другие защиты — у нас, например, осознание смертельной внешней угрозы, формирующей потребности «окопного быта».

Процесс внедрения «невозможных» потребностей протекал в СССР начиная с 60-х годов, когда ослабевали указанные выше защиты. Они были обрушены обвально в годы перестройки под ударами всей государственной идеологической машины. При этом новая система потребностей была воспринята населением не на подъеме хозяйства, а при резком сокращении местной ресурсной базы для их удовлетворения. Это привело к быстрому регрессу хозяйства — с одновременным культурным кризисом и распадом системы солидарных связей. Монолит народа рассыпался на кучу песка, зыбучий конгломерат мельчайших человеческих образований — семей, кланов, шаек.

В ходе довольно длительной культурной кампании в наше общество были импортированы и внедрены в сознание потребности, якобы удовлетворенные на Западе. При помощи прямых подлогов и недоговоренностей было создано также убеждение, что этот комплекс потребностей может быть удовлетворен и в России — надо только «перестроить» наш дом, главные структуры жизнеустройства. В дальнейшем это убеждение обрушилось и превратилось в более хищную, но реалистичную формулу: «кое-кто в России может потреблять так же, как на Западе». Но потребности остались, они обладают большой инерцией.

Реальность нам известна: дом «перестроили» так, что отдали хозяйство на поток и разграбление. Выше говорилось, что за годы реформы в России в три раза сократилось число тракторов и в три раза увеличилось число личных легковых автомобилей.