Камень ацтеков - Александр Михайлов

— Нет.

— Тогда вернемся к нашим планам. Будешь участвовать в деле Ментенона?

— Может быть, но для начала мне надо побывать на Ямайке.

— Там плохие перемены и новый губернатор.

— Знаю, но дело не относится к береговому братству.

— Опять какая-нибудь девица?

— Нет, с этой глупостью покончено навсегда. У меня серьезный разговор к Юджину Хакстеру. Говорят, он перебрался туда с Мертвого острова.

Доктор кивнул.

— Я становлюсь стар и не любопытен. Только для начала покажись нашим ребятам, пусть снова признают тебя капитаном…

— Пусть попробуют не признать. После переделки в Веракрусе я по-другому стал смотреть на многие вещи…

Доктор опустил плечи и уточнять не решился.

День прошел более-менее спокойно, через несколько часов подвыпившая команда «Синего цветка» вернулась на борт — все, кроме тех, кто до сих пор охотился на Эспаньоле. Те, кто возвратился, имели удовольствие видеть Баррета, воскресшего из мертвых.

— Вот это фокус — почище летучего корабля, — простодушно заявил Том Смок. — Должно быть, вы плаваете в море как доска, капитан. По правде говоря, скотина Кормик никогда мне не нравился.

— Я — законный владелец «Синего цветка» и отремонтировал люггер на собственные средства, когда мы взяли его в бою шесть лет назад. Есть здесь кто-то, кто хочет поспорить со мною за место капитана? Пусть он выйдет вперед прямо сейчас, обещаю, что бой будет честным.

— Среди нас не отыщется дураков. Драться с первой саблей Скаллшорз может только буйнопомешанный народец типа друзей покойного мятежника Робертсона.

— Может быть, второй претендент найдется среди тех, кто пока остается на Эспаньоле?

— Трудно говорить за других, капитан, но…

— Таких сумасшедших не найдется на всем свете.

— Отлично. Я — капитан «Синего цветка». Мое слово — закон. Если тут найдутся недовольные, которые хотят отделения, пусть заявят обо всем сразу и без страха. Они получат возможность попытать счастья у других капитанов.

— Бросьте сомнения, капитан Баррет, мы с вами…

— Тогда пора заняться делом.

Баррет со значением посмотрел в сторону беспорядка в такелаже.

— Где судовой плотник?

— На Эспаньоле, сэр.

— Когда он вернется, его ждет либо работенка, либо пинок под зад. На моем судне не нужны лентяи. Куда подевался мошенник Раймонд?

— Я тут, хозяин.

— Выйди вперед и ты, старина Генри Кид.

— Что ты удумал, Питер?

— Сейчас увидишь.

Кривой доктор встал рядом с капитаном и коком.

— Сколько больных на корабле, считая и тех, кто сегодня заночевал на Тортуге?

— Семеро, Питер, — без особого желания сообщил доктор Кид. — У Вилли на коже ожог, нанесенный неизвестно чем, сломанный палец у Фоссета, один случай лихорадки и четверо подхватили диарею.

— Я тебя не совсем понял — хочу сказать, насчет диареи. Что это такое?

— У наших ребят отказали желудки, двое из четверых ослабели так, что лежат пластом.

Баррет вспомнил врача-метиса Франчо и его смуглую, забавную в своей серьезности физиономию: «Такое лечится только чистотой, сеньор».

— Начнем с разборки запасов. Пора почистить трюм. У нас найдется уксус, старина Кид?

— Возможно. Может быть, целый бочонок, спроси это зелье в хозяйстве кока.

— Раймонд?

— О да, уксус я отыщу, хозяин.

— Боцман! Проследи, чтобы весь бочонок разбавили на две трети. Этим раствором следует вымыть палубу и переборки.

— Баррет дернулся умом, — шепнул здоровяк Смок своему другу Винду. — Уж чего раньше не наблюдалось за нашим капитаном, так это ненормальной тяги к чистоплюйству.

— Должно быть, он просто узнал кое-что новое на побережье, — без особого энтузиазма пробормотал Винд.

Вечер превратился в повальную уборку, команда люггера кашляла и чихала, втирая в доски уксусный раствор. Баррет стащил потрепанный в странствиях камзол и остался в одной рубашке.

— Я собираюсь досмотреть это до конца. Раймонд! Принеси мне табака, если не найдешь в каюте — марш за ним на берег.

Уксусная пена пополам с грязью нехотя стекала за борт.

— Разит так, что рыдать хочется, — печально сказал Джо.

Его медлительный друг Смок согласился с готовностью увальня:

— Шибает в нос так, что сразу понимаешь — пахнет не маргариткой.

— Уксус уничтожает грязь, — как ни в чем не бывало объяснил Баррет.

— Он говорит, что запах уксуса легко вытеснит любую другую вонь, — в более простой форме довел до друга Джо, — мне кажется, в этом есть зерно правды.

Уборка люггера продолжалась до ночи и под ругательства пиратов завершилась общей стиркой гамаков.

Только тогда хандра оставила Баррета и он ушел спать в свою пустую каюту. Пробили очередные склянки. Чистый как игрушка люггер покачивался на воде.

— Кем ты вернулся к нам, Питер? Человеком? Дьяволом? — философически спросил вслух Генри Кид, но усталый Баррет уже спал в своей каюте и не мог слышать его.

Задумчивый Ланцетник упорно оставался на палубе — до тех пор, пока совсем не стемнело.

Через пару месяцев после возвращения Баррета «Синий цветок» бросил якорь в гавани Порт-Ройала. Люггер преобразился, выглядел частным торговым судном и не вызывал особого интереса.

Капитан выбрался на берег в одиночестве, углубился в переплетение улиц, с равнодушием прошел мимо оружейных лавок и трактиров и в конце концов добрался до лавки, на вывеске которой без лишних добавлений значилось просто — Юджин Хакстер, ювелир.

— Нужен браслет? — поинтересовался хозяин. — Желаете полную женскую парюру[24]из пятнадцати предметов? Может быть, кольца или запонки для себя?

Баррет с непроницаемым видом рассматривал камни, оправленные в золото и серебро. Камни были всех оттенков — от цвета насыщенной крови до нежного оттенка льда, сложная огранка создавала насыщенную игру цвета.

— Если вам, сэр, понадобится колье для брюнетки, рекомендую вот эту изумительную вещицу, а для блондинки подойдет розовый жемчуг. Если желаете, есть пуговицы с изумрудами или чеканные пряжки хорошей работы…

Не получив ответа, ювелир вздернул подбородок.

— Сейчас входят в моду драгоценности во французском стиле, с высокой чеканкой. Можете выбрать старое доброе английское серебро… Почему вы молчите?