Как мыслят леса. К антропологии по ту сторону человека - Эдуардо Кон

СОБАЧЬИ ИМПЕРАТИВЫ

Как было сказано в предыдущей главе, сновидение помогло установить личность хищника, убившего собак. Виновной была пума умершего отца Иларио. Однако вопрос Америги остался без ответа. Почему собаки не смогли предвидеть собственную гибель? Она полагала, что их сновидения должны были раскрыть истинную природу столкновения с ягуаром в лесу.

Как могла Америга узнать, что ее собаки увидели во снах? Чтобы ответить на этот вопрос, важно сначала более детально уяснить, как люди в Авиле разговаривают со своими собаками. Говорить с собаками необходимо, но и опасно – руна не хотят в процессе разговора стать собаками. В таких щекотливых межвидовых переговорах важно придерживаться определенных способов общения, к анализу которых я сейчас и перехожу.

Руна полагают, что могут легко понимать значения издаваемых собаками звуков, поскольку занимают привилегированное положение в межвидовой интерпретативной иерархии, которая образует лесную экологию самостей[130]. Однако собаки при обычных обстоятельствах не способны понять весь диапазон человеческой речи. Как я писал ранее, если люди хотят, чтобы собаки их понимали, они должны дать собакам галлюциногенные вещества. То есть они должны превратить своих собак в шаманов, чтобы те смогли преодолеть границы, отделяющие их от людей. Я хочу более подробно рассмотреть сцену, в которой Вентура учил своего пса правилам поведения. Вливая галлюциногенную смесь в пасть Пунтеро, он повернулся к нему и сказал:

Теперь я могу объяснить причину этой чрезвычайно удивительной манеры речи[133]. Поучая своих собак, люди в Авиле обращаются к ним непосредственно, но в третьем лице. Это, как представляется, сходно с испанской системой usted, когда грамматическая конструкция третьего лица используется в прагматических контекстах второго лица, чтобы передать статус. Однако в языке кечуа такая система почтения отсутствует. Вопреки этому, руна, немного изменяя кечуа, импровизируют ее. Новое использование грамматических конструкций наиболее ярко прослеживается в строке 1.2. В кечуа ама обычно используется в отрицательном императиве второго лица, а также в отрицательном сослагательном наклонении, но никогда в сочетании с маркером будущего в третьем лице, как в этом случае. Я окрестил это необычное отрицательное управление «собачьим императивом»[134].

Трудность заключается в следующем: для того чтобы люди могли общаться с собаками, к ним нужно относиться и как к сознательным человеческим субъектам (т. е. «вы» [Yous] или даже «ты» [Thous]), и как к объектам (оно, [Its]), чтобы животные не смогли ответить. Вероятно, именно поэтому Вентура использует собачий императив для асимметричной коммуникации с Пунтеро[135]. Кроме того, отчасти этим можно объяснить то, что пасть животного была во время процедуры связана. Если бы собака сказала что-то в ответ, человек попал бы в собачью субъективность и таким образом потерял свой привилегированный статус. Связывая собак – фактически лишая их животных тел, – люди допускают появление у них человеческой субъективности. Следовательно, собачьи императивы позволяют людям безопасно сообщать этой частично индивидуализированной эмерджентной человеческой самости то, что касается частично деиндивидуализированной и временно подчиненной собачьей самости[136].

Иерархические отношения власти между собаками и людьми, раскрываемые в этой попытке коммуникации, аналогичны таковым между людьми и духами – хозяевами животных. Точно так же, как люди могут понять своих собак, хозяева животных могут легко понять речь людей, руна нужно только заговорить с ними. Действительно, я уже неоднократно наблюдал, как люди в лесу напрямую обращаются к этим духам. Однако при обычных обстоятельствах люди не могут легко понять хозяев животных. Чтобы свободно общаться с этими духами, люди принимают галлюциногены, особенно айяуаску, подобно тому, как собакам для полного понимания человеческой речи требуется галлюциногенная смесь цита. Люди используют эту возможность, чтобы соединиться узами обязательств с духами-хозяевами, которые позволили бы им охотиться на принадлежащих духам животных. Один из важных путей установления таких связей лежит к дочерям духов-хозяев. Находясь под влиянием галлюциногенов, охотники пытаются развивать с ними любовные отношения, чтобы они помогли охотникам получить доступ к мясу дичи, подействовав на своих отцов.