Последний бой комбата - Александр Тамоников

– Шестьсот! Крепких, хорошо подготовленных, прекрасно вооруженных и экипированных парней. Поэтому в целях маскировки, чтобы «духи» не смогли накрыть такое крупное подразделение артиллерией, и решено было в штабе полка наступление провести ночью.

– Мы пойдем по нашему мосту, нарофоминцы по железнодорожному, а морпехи, что, вплавь будут форсировать Сунжу? – поинтересовался Стрельцов.

– На то они и морпехи, – усмехнулся Телинский. – Они к воде привычные.

– Батальон морской пехоты будет форсировать Сунжу, используя имеющиеся у него понтоны и плавсредства, – ответил серьезно Голубятников. – Морпехи укомплектованы всем необходимым.

– В отличие от нас, – вновь выступил Стрельцов.

– Ты чем-то недоволен, старший лейтенант? – Голубятников перевел взгляд на командира восьмой роты.

– Всем доволен, особенно молодым пополнением.

– Занятия с молодежью не прекращать! Натаскивать и днем, и ночью.

Командиры подразделений покинули командно-наблюдательный пункт. С ними ушли контролировать обстановку на плацдарме и заместители майоры Корсаров и Холодов.

Голубятников повернулся к начальнику штаба:

– На тебя НШ морпехов по связи не выходил?

– Пока нет.

– Должен выйти. Согласуй с ним все вопросы взаимодействия, радиоданные, порядок подачи сигналов – в общем, все, что необходимо. Четко определите разграничительные линии. Друг другу не мешать и на чужие позиции не лезть.

– А если начальник штаба морпехов по какой-либо причине не свяжется со мной?

– Тогда вызови его сам. Позывной комбата – Волна. На подготовку к операции Бортнов выделил три дня, считая сегодняшний – морпехам необходимо навести переправы. Нам же – тщательно спланировать действия седьмой и девятой рот. На месте определимся окончательно; как будем выдвигаться, как входить в «зеленку», как реагировать на вероятное сильное сопротивление «духов». После обеда пройдемся с тобой на тот берег, посмотрим, что к чему, проведем рекогносцировку, позже подключим и всех ротных. Телинский прав; из восточного сектора выходила большая толпа местных. Оттуда же появились и девять боевиков. В этом секторе может оказаться достаточно бородатых дядей, горящих желанием отомстить за своих родственников, соплеменников, земляков.

– Я отдам команду Телинскому и Стрельцову максимально усилить наблюдение за восточной «зеленкой»!

– Обязательно. И отмечать все. Сколько мужчин, юношей, способных держать в руках оружие, женщин. Любые подозрительные передвижения, возможное скопление местных в отдельных домах. На этапе подготовки нам необходимо выявить потенциально опасные пункты, чтобы быть в готовности применить зенитные установки. А возможно, и артиллерию. Пока командир полка запретил применение самоходных орудий, но обстановка часто диктует свое. Поэтому артбатарея должна быть готова к подавлению огневых точек потенциального противника. Корректировщик огня пусть немедленно начнет работу по квадратам, чтобы потом не терять времени в реальном бою. Да, и предупреди по связи всех командиров. Не хватало нам под огонь своих пушек угодить. Все! Я пройду по позициям девятой роты, вернусь к обеду.

После обеда командир батальона с начальником штаба прошли по маршруту выдвижения штурмовых групп. С окраины района, занятого разведротой, осмотрели частный сектор, который предстояло захватить. Выслушали доклад капитана Телинского, который сообщил, что наблюдатели в восточной «зеленке» ничего подозрительного пока не заметили. Да, в секторе достаточного много людей – и мужчин, и женщин, и детей со стариками, – но все они ведут себя мирно.

– Признаков того, что местные собираются покинуть сектор, не наблюдается? – спросил Голубятников у ротного.

– Пока нет, – ответил командир роты, – но долго ли им уйти? Собрал кое-какие пожитки, и вперед.

– Возможные опорные пункты?

– На нашем направлении могут быть оборудованы в двух домах. Их отсюда хорошо видать.

– Особняки, что, стоят друг за другом?

– Да. За ними наблюдаем постоянно, но тоже пока ничего подозрительного. Особняки пустуют. По крайней мере, «чехи» там не замечены.

– Посмотрим, что будет дальше. В принципе, на востоке «зеленка» не столь обширная, как, скажем, здесь, в районе, который мы сейчас занимаем. И если бы оттуда не выходила большая группа «духов», то вообще выглядела бы мертвой. Но вот «духи», которых вы положили... Кто-то же послал их сюда?

– А может, действительно, они забрели к нам случайно?

– После того, как мы применяли по этому квадрату артиллерию и зенитную установку? Нет, Миша. Уж как-то нелепо все получается со стороны «духов». Зная, что в районе десант, идти через него практически открыто...

– Я тоже не понимаю логики «духов», – вздохнул Телинский. – Ведь ясно, что сопротивление бесполезно, что мы все равно возьмем Грозный. И тем не менее создают линии обороны. Может, к ним парламентера послать? Взять кого-нибудь из местных, что отслеживают район привокзальной площади, и послать в сектор, чтобы передал требование о сдаче. Как они к нам посылали...

– Вот именно, как они к нам. Мы что ответили? Никакой сдачи. Почему же чечены должны руки в гору поднять? Нет, Миша, если кто и поднимет, то позже, когда возможности драться лишится. До этого они за каждый дом цепляться будут. Как бы их ни называли, что бы они ни творили, но одно следует признать: воевать чечены умеют. И умирать достойно – тоже. Воинственный народ, жестокие нравы... Они всегда жили по своим законам. В Афгане у нас было много чеченцев. Так там, когда припирало, они без оружия, без ножей, с голыми руками на «духов» бросались. А чтобы кто сдался в плен из чеченов, ингушей или других кавказцев, я о таком не слышал. До конца дрались. Впрочем, до последнего стояли не только они. Все вместе. А сейчас друг против друга... Но что имеем, то имеем. Поэтому к любому, даже, с первого взгляда, простому заданию надо готовиться максимально тщательно. Мы, конечно, выбьем боевиков из Грозного, разгромим их группировки по всей Чечне, но крови они нам попортят... И прольют ее немало – и нашей, и своей.

Переведя дух, комбат кивнул начальнику штаба:

– Так, теперь пойдем в восьмую роту. А ты, Миша, – Голубятников повернулся к Телинскому, – по связи предупреди о нашем прибытии Стрельцова, чтобы нас не встречал спящий на крыльце молодой солдат, да и не всадил бы в нас с майором спросонья весь магазин – если, конечно, до этого автомат не уведут «духи»...

– Обидится Стрельцов, – хмыкнул Телинский, – если передам ему ваши слова. Он и сам с молодыми намучился, день и ночь гоняет... А тут ему опять упрек.

– Ну, тогда просто предупреди, – согласился Голубятников.

...Два дня подготовки боевой операции пролетели быстро. 13 и 14 февраля десант нес службу в караульном режиме. Штаб батальона до мелочей прорабатывал план предстоящих действий. С молодежью проводились занятия. Днем «зеленку» патрулировали наряды; ночью наблюдение за зоной ответственности и районом, который предстояло захватить, велось с блокпостов. Морская пехота подтягивала силы, наводила переправы. Голубятников отметил слаженность действий морпехов. Они работали организованно, спокойно, без спешки, дело свое знали. Отметил комбат и то обстоятельство, как психологически действовала на окружающих, даже на его десантников, экипировка морпехов, прежде всего черные береты. Они придавали бойцам решительный, угрожающий вид. Боевики, следившие за тем, что происходило у реки, наверняка испытывали неприятные ощущения.