Последний Эсхатон - Спутник

двадцать метров. Шириной и длиной же в средний космический корабль. Лицевая сторона существа была как бы разрезана вдоль до самого его основания, и внутри него что-то шевелилось. Это было место рождения всей биомассы на этой бесхозной планете. Это было, если так вообще можно выразиться, сердце самой планеты. Живое. Ветвящееся в отростки и щупальца, по всем установленным канонам старого писателя Говарда Лавкрафта.

Но у Эмелис не было сил даже кричать. Она то и слова неведомого существа различила с трудом.

— Тебе плохо. Я тебе помогу, мы поговорим, — констатировала живая биомасса. — Я могу затянуть твои раны, но не вылечить. Вылечишься сама.

Тогда из ближайшей стены выросло бесформенное нечто, которое с виду было похоже на щупальце. Эмелис, находясь на грани, отпрянуло от него, но щупальце схватило её и немного сдавило. По всему телу девушки пронеслись колебания, и внезапно она почувствовала, как раны действительно начали затягиваться, существенно останавливая кровопотерю. Её клонило в сон, и как только щупальце её отпустило, она упала на колени. Но поспешила встать, придя в чувства. Сейчас далеко не самое лучшее время падать в обморок.

— Что ты такое? — спросила она, держа себя за живот, изумленная всем происходящим.

— Ты обращаешься ко всей моей живой системе или к моей личности? — переспросило создание.

— Ко всему.

— Моя система, которую ты называла биомассой, это и есть я. Я все слышу, и всё вижу. Всё ощущаю. Я ощущаю каждый твой шаг по мне. А то, что ты видишь перед собой, это мой мозг. Мое сердце. Сердце этой планеты, — ответило существа.

— И что ты… где мой корабль?

— Твой корабль внутри меня. Сейчас я тебе его покажу.

С потолка грота начало что-то капать, а затем из него вышел «Разрыв» Эмелис. Он завис в воздухе, так как был подхвачен сетью биомассы.

— Отдай мне его. Зачем ты его забрало?

— Я лишь хочу с тобой поговорить. Поэтому одолжил твой корабль, чтобы ты меня нашла. И поговорила. Здесь совсем нечего делать, и свои дни я провожу лишь за захватом собственной планеты. Хотя я и не получаю никакого сопротивления, мне нравится называть процесс культивации этой планеты захватом.

Существо издало звук, похожий на искаженный смех.

— Это ты создаешь эти дыры на поверхности планеты?

— Я поправлю тебя. Не создаю, а рощу. Моя система расширяет и растит отверстия для… — существо задумалось, находя подходящее слово, — Для вентиляции. Я думаю, что это довольно понятное объяснение.

— Почему ты говоришь на моем языке?

— Я читаю твои мысли с момента твоего прикосновения ко мне. Я обладаю хорошими способностями в этом деле. За все то время, пока ты скиталась внутри моей планеты, я успел изучить все твои мысли. Твою речь. Хотя память твою я читать не могу.

Существо действительно было склонно к беседе.

— Как ты это делаешь?

— Предполагаю, это из-за великого артефакта внутри вас. Он спит сейчас, но мне все равно удалось вступить с ним в контакт. Он молчалив, совсем не такой, как ты. Не рассказал мне ничего, разве что с его помощью я смог слушать твои мысли.

— Отпусти меня, и дай мне уйти. Это необходимо для всеобщего блага вселенной. И для тебя тоже, чем бы ты ни было.

— Что есть вселенная? — на миг отростки внутри существа прекратили двигаться. Это выглядело так, будто оно задумалось.

— Космос. Множество галактик. Звезд. Планет… ты ведь сказало, что культивируешь эту планету. Значит ты знаешь о том, что из себя представляет планета вообще.

— Что такое космос, галактики и звезды? — движение снова прекратилось.

— Космос — это большое пространство во Вселенной. Галактики… это огромные скопления звезд. Звезды — это гигантские светящиеся тела. Твоя… «система» должна ощущать тепло, которое идет от звезды, вокруг которой вращается твоя планета.

Существо оживилось.

— Ты говоришь глупости. Есть только я и моё родительское гнездо. Может есть и звезда, от которой моя система страдает, пока я делаю новые отверстия для вентиляции. На поверхности планеты жарко, и я вижу свет высоко в небе. Но других звезд не может быть. И галактик. И Вселенной не существует. И космоса. Ты говоришь неправду, — скептически отнеслось существо. Эмелис насторожилась.

— Нет, существует. Я сама исследую космос на своих кораблях. Это один из них, как ты можешь понять, — растерялась Эмелис. У существа действительно не было никаких оснований верить ей.

— Этот корабль это просто металл. Может для тебя он важен, может ты в нем и сидишь, может ты на нем на меня и упала, но на нем исследовать космос ты не можешь. Зато тревожить мою систему можешь. Космоса нет, а я есть. К тому же этот металл принадлежит какой-то горной породе из моего родительского гнезда, раз на своей планете я не могу определить месторождение этого металла.

«Разрыв» поколебался. Существо зачем-то им потрясло.

— О каком родительском гнезде ты говоришь?

— Умершее гнездо моей матери. Моя первородная мать живет там. Она отправила семечко со мной на эту планету. Она подарила мне немного своих знаний, используя которые, я и могу общаться с тобой и видеть твои мысли.

— Где находится… твоя мать?

Эмелис даже представлять не хотела, как может выглядеть «мать» этого существа. Наверняка ещё массивнее. Наверняка ещё страшнее.

— На погибшей планете, которую её не удается культивировать из-за красной воды на ней. Эта вода приносит только смерть для наших систем, и ни разу не жизнь. Матерь первородная смогла культивировать лишь небольшую часть планеты, поэтому выпустило мое семечко на другую планету, более пригодную для культивации, с надеждой продолжить наш род.

Красная вода вполне могла быть на любой планете, а не только на погибшей Земле. Эмелис обнадежилась этой мыслью. Красные океаны действительно находили вне Рукава и Созвездия Ориона на других планетах. Но насколько велик шанс того, что некая «первородная мать» существует где-то в глубине Земли?

— Ты не знаешь названия той планеты, на которой… «Культивировалась» твоя мать? — спросила Эмелис, начиная поддаваться ужасу.

— Земля. Не как земля, почва под ногами. А просто Земля. Мать её так называла, — ответило существо. Насколько велик шанс того, что во Вселенной есть две планеты с одинаковым названием?

— Я слышу странные мысли. Твои. Ты была на Земле… Я догадываюсь, — скорее, не спросило существо, а констатировало факт своих убеждений.

— Я была на Земле. Но я не уверена, что мы говорим об одной и той же Земле…

— Какая ещё Земля может быть в пространстве? Нет ещё одной Земли. Ты снова говоришь неправду, я знаю.

— Есть ли красная пирамида под толщей того океана, откуда