Совок-3 - Вадим Агарев

я принес из морозилки бутылку «Столичной» и передал ее Борису, – Пришло время для окончательной постановки задач.

Усугубив первым полтинником и, как следует его закусив, я начал излагать.

– Завтра, в шестнадцать часов сюда заявится некая Наташа. Я имею все основания полагать, что она и есть та самая Галя! – я показал глазами замеревшему Борису на бутылку.

Борис исполнил и мы опять употребили. Надо сказать, что водка своим высоким качеством вполне соответствовала солидному бренду.

– Это та, которая жопастая-сисястая? – уточнил Стас, покрутив вокруг себя руками.

– Ты бы на себе не показывал! Да, та самая. Стричь меня придет, а я перед ней деньги засвечу, – указал я глазами в сторону комнаты, где на кровати лежали «куклы».

– А сейф тебе зачем? – поинтересовался набитым ртом Стас.

– Чтобы сразу его не убили или в его отсутствие хату не обнесли, – спокойный Борис, к моей радости, оказался еще и быстро соображающим, – Одно дело просто отсюда деньги взять и совсем другое, когда тут сейф. Мало ли какие в нем замки и секреты.

– Молодец! Если это Галя, то разбивать меня только ночью придут. Завтра придут. Такой гроб, – кивнул я на все еще стоящий в коридоре сейф, – незаметно и без шума не вынесешь. Открывать на месте надо, ключами и тихо. Сивого у Воронецкого теперь нет, а сам он только убивать умеет.

Борис без напоминания разлил по третьей. Мы чокнулись.

– Ориентировки по Саранску смотрели? – вспомнив, задал я вопрос.

– Из того, что тебя интересовало, за год там инкассаторы были и сберкасса. И еще ювелирка. Инкассаторы оба на глушняк! И оружие у них забрали, а водилу ранили, – Стас перестал жевать, – Думаешь, они? – он замер, отложив вилку.

– Думаю, – согласно мотнул я головой. – Воронецкий там на «десятке» отбывал, мог примериться и связи местные наработать.

Опера переглянулись и Борис опять наполнил стопки.

– Вот фото Воронецкого, которое до сидки. Которое он после освобождения на паспорт делал, позже будет. Ты же запретил официально интерес к нему проявлять, – Гриненко взглянул в мою сторону, очевидно ожидая одобрения или новых вводных.

Я разглядывал своего заочного оппонента. С карточки на меня смотрел серьезный мужик с привлекательным лицом и строгим взглядом. Уши обычные и без дефектов.

– Понял. Послезавтра вы мне тут на всю ночь понадобитесь, страховать будете. А мне как-то надо на ночь в оружейке ствол взять. Это вам хорошо, у вас оружие на постоянной носке! – жевал я уже по инерции.

– Ты рапорт завтра на Дергачева напиши, укажи, что по серии в пансионат поедешь на выходных. Он разрешит ствол на пару суток не сдавать, дело обычное. Дежурному пофиг, он рапорт вместе с карточкой-заместителем в ячейку сунет и всех делов-то! Придумай, кого тебе там допросить для серии необходимо, – подкинул толковую мысль Гриненко.

– Всё равно п#здюлей все огребем! – Борис обвел нас скучным взглядом, – Такие мероприятия там обязательно согласовываются! – он закатил глаза в потолок.

– Но ты не забывай, что Саранские дела резонансные, они у министра на контроле! Да и наши, которые с мокрым разбоем, тоже. Если их поднимем, то всё нам простят! Победителей, Боря, не судят! Минимум, досрочные звания! – Стас смотрел на напарника, про меня ему и так все было понятно.

– Ладно! – Борис разлил остатки «Столичной» и поставил пустую бутылку на пол к стене.

– А пряников мы обязательно огребем! – легкомысленно хмыкнул Гриненко, – Да! Надо повторно дом тетки Сивого обыскать! – что-то вспомнив, опер уперся в меня взглядом, – Я сегодня с Гущиным в СИЗО говорил, он утверждает, что Сивый часть хабара у тетки хранит!

– Обыщем! – не стал спорить я, – С Воронецким и Наташей разберемся и сразу обыщем!

– И вот еще что, если Воронецкого с Галей повяжем, будет еще премия. Раза в два больше. Это я точно обещаю! – решил я простимулировать оперов еще и шкурным интересом. Трофейный запас дензнаков позволял мне не жмотиться.

– Терпилы опять башляют? – Борис с интересом посмотрел на меня.

– Ну не государство же, Борь! – уверенно за меня ответил Гриненко, – А премия, это очень хорошо, у меня жена в декрет уходит, на одну зарплату жить будем.

– Вы на ночь машину найдите! Иначе на улице околеете! А в подъезде просидеть не получится, вас граждане спалят. Да и Воронецкий не лох, наверняка снизу и до чердака все проверит! – настоятельно посоветовал я операм.

Утром на оперативке я пробросил Данилину шнягу с поездкой в выходные в пансионат и по поводу рапорта на табельный ствол. Никто особо не удивился.

– К Дергачеву иди, мне дежурные не подчиняются! – буднично отреагировал начальник, – А серию, да, надо дорабатывать! И готовь дело к передаче.

– Ай да, Корнеев! Наш пострел везде поспел! – веселилась свежеиспеченная первая замша Алдарова, – Надо же, серию краж раскрыл!

После того, как оперативка закончилась, я дождался, когда все выйдут и прикрыл дверь.

– Чего тебе? – напрягся начальник, наверное, ожидая от меня очередной каверзы.

– Алексей Константинович, разрешите после обеда уйти, мне к зубному нужно, сегодня всю ночь не спал! – я жалостливо смотрел на Данилина, – В выходные врачей не будет, а мне все равно работать.

Начальник посмотрел на меня, как мне показалось, с некоторым облегчением и отмахнулся от меня рукой, надо полагать, давая разрешение.

Я поблагодарил товарища майора и быстро вышел, опасаясь, что неправильно истолковал руководящий жест и сейчас меня поправят.

С работы я ушел еще до обеда. Рапорт на ствол Дергачев мне подписал. Перед уходом я зашел к Зуевой с тем, чтобы предупредить ее о послаблении мне режима на сегодня. У нее сидела Юлия и они пили чай. По тому, как они замолчали и синхронно уставились на меня, я предположил, что чаепитие они совмещали с перемыванием моих костей. Отказавшись от приглашения почаевничать с руководством, я пошел в дежурку получать пистолет.

Я торопился, надо было успеть до перерыва на обед в спортивный магазин. «Старт» располагался через полторы остановки, а форы у меня было чуть больше получаса. Через двадцать минут я уже платил на кассе восемь рублей за стартовый пистолет и рубль за пачку жевело к нему.

Проверив комплектность