Я люблю Голливуд - Линдси Келк

— Да, это и правда важно, — сказала я сквозь зубы. Оказывается, добраться до Мэри куда труднее предстоявшего разговора. — Но ты все же у нее узнай.

— Угу! — Ликование в голосе Сисси было нестерпимым. — Но если она не сможет с тобой поговорить, могу рассказать, чего я наслушалась о тебе сегодня утром.

— Весьма признательна. Пожалуйста, попробуй меня соединить.

В трубке зазвучала веселая музычка. На протяжении музыкальной паузы я вся извелась.

— Н-ну?

— О, Мэри…

Я немного удивилась. Честно говоря, я не думала, что Сисси вообще станет меня соединять, ведь ей так хотелось пересказать мне комплименты, которыми меня все утро осыпали в редакции.

— Здравствуйте.

— Никаких «здравствуйте». Н-ну?!

В голосе Мэри слышалась ярость. Даже не видя редакторшу, я поняла, что сейчас ее ничто не отвлекает от моей особы. Это было скверно. Мэри куда менее страшна в гневе, когда в процессе разговора что-нибудь читает на гигантском мониторе своего «макинтоша».

— Ты понимаешь, что облажалась по всем меркам и на весь свет?!

— Мэри, пожалуйста, дайте мне объяснить. Я понимаю, все выглядит весьма скверно… — начала я.

— Выглядит?! — Мэри не дала мне закончить. — Все хуже некуда! Ты перешла все границы!

— Мэри, пожалуйста! — Всех румян мира не хватило бы вернуть краску моим щекам. — Пожалуйста, позвольте мне закончить. Я знаю, какое у вас сложилось впечатление, но это все неправда. Между мной и Джеймсом ничего нет, и я подготовила отличное интервью. Я уверена, когда вы увидите мою статью… когда все увидят мою статью, они придут в восторг. Плюс Джеймс дал согласие на фотосессию. Это же спасет положение, да?

— Энджел, похоже, южное солнце высушило тебе мозги. Ты действительно думаешь, что журнал еще хочет публиковать твое интервью? Ты же прогремела на весь Интернет в амплуа недостойной доверия «звездной» подстилки! Да мы больше читателей соберем на интервью с твоим бывшим бойфрендом!

— Иисусе, когда все перестанут называть его моим бывшим? — буквально взвыла я. — Я ничего, ничегошеньки не делала!

— Ну, если ты не организуешь гинекологический осмотр с прямой телетрансляцией и не докажешь, что до сих пор девственница, тебе вряд ли кто-то поверит, — отозвалась Мэри. — Или сделай это по радио. Насколько мне помнится, в шоу Говарда Стерна однажды такое было.

— Мэри, кроме шуток, ты же давно работаешь в масс-медиа! Как ты можешь верить Интернету, а не мне? — спросила я, твердо решив удержаться от слез хотя бы до конца разговора.

— Я научилась не верить всему, что пишут, много лет назад, — слегка смягчилась редактор. — Но сейчас речь не о том, чему я верю. Людям все равно, что правда, а что нет — им подавай интересное чтиво. У кого лучше история, тот и на коне. Твое интервью с Джеймсом отошло на второй план. Главная сенсация у нас сейчас ты сама.

— Я не сенсация, — тихо сказала я. — Это всего лишь я.

— А я всего лишь повторяю тебе слова нашего издателя, так что нечего на меня пылить. Значит, ситуация следующая: твой блог на пару дней приостановлен. Мы его не закрываем, нам просто нужно выбрать дальнейшее направление работы.

— Какое направление? — Я и в лучшие времена не отличалась понятливостью. — Это же просто мой блог, мой дневник!

— Сейчас — да, — согласилась Мэри. — Но со вчерашнего дня там отмечено значительное увеличение трафика: все новые и новые читатели ищут пикантные подробности о тебе и Джеймсе Джейкобсе, — поэтому издатели решили прикрыть бесплатную лавочку и сделать доступ платным.

— А пикантных подробностей-то и нет, — не удержалась я.

— Ладно, Поллианна[15], у тебя все? — И, не дождавшись ответа, Мэри продолжила: — Издатели хотят сделать эксклюзивное интервью — либо с тобой и Джеймсом, либо с тобой одной в ближайшем выпуске «Айкона», то есть к следующей неделе, а затем будут менять направление блога согласно твоему новому… статусу.

— Да, Мэри, да все же не так…

О Боже, это мне снится!

— Это лучшее, что тебе предложат, Энджел, — сказала Мэри. — Не захочешь играть по новым правилам — уволят.

— Да что же мне делать? Все это неправда! И как быть с Алексом? Мне необходимо с ним поговорить, а если я появлюсь в журнале с признанием в бурной страсти к Джеймсу, это уничтожит последнюю возможность объясниться!

— Думаешь, из Англии объясниться будет легче? — поинтересовалась Мэри. — Потеряешь работу — отберут визу.

— Вы меня шантажируете, что ли?

— Энджел, — вздохнула Мэри. — Это не игра. Если ты говоришь, что не была с Джеймсом, я тебе верю, но все уже решено. Дело не в правде и не в тебе — сейчас речь идет о продажах журнала. Интервью с тобой и Джеймсом в «Айконе» даст большие продажи, чем интервью с Джеймсом в «Лук», а блог подружки знаменитости будет намного популярнее твоего дневника о жизни в Нью-Йорке. Ты не глупая, должна понять.

Я замолчала, боясь, что меня стошнит прямо на стол. Пожалуй, лишиться визы в моем положении — самое лучшее. Уеду домой и сделаю вид, что все это мне приснилось.

Если только я не подготовлю другое интервью. Куда более интересное и намного более эксклюзивное.

— Мэри, я могу доказать, что не сплю с Джеймсом Джейкобсом, — медленно начала я. — Пока я не могу вам сказать как. Сколько времени мне понадобится, чтобы все привести в порядок?

— Елки зеленые, Энджел, я понимаю, быть облитой дерьмом неприятно, но давай уже прекращай свои стенания! — взорвалась Мэри. — Издатели запускают новый проект — с тобой или без тебя. Я пытаюсь тебе помочь, взяв твои действия под какой-то контроль!

— Прекрасно, — выдохнула я в первый раз за целую, как показалось, вечность. — Если мне никого не убедить, я согласна на интервью, только, пожалуйста, Мэри, повремените до вечера. Если мой план не сработает, я сделаю все, что вы скажете, — фотографии, интервью; все, что угодно. Со мной и Джеймсом.

— У тебя есть время до вечера, — тихо сказала Мэри. — Я буду в офисе. Звони, когда у тебя будет пять хлебов и две рыбы.

— Что?!

— Энджел, тебе понадобится чудо.

Пятнадцать минут у меня ушло на поиски Дженни, и это еще с помощью трех продавщиц. Положительно, этот магазин специально спроектирован так, чтобы отпугивать профанов. Наконец я ее увидела: Дженни сравнивала крошечный кожаный жакет а-ля смокинг и серебристое, вышитое стразами болеро. При виде меня у подруги вытянулось лицо.

— Кожа лучше, — ткнула я пальцем.

— Господи, ты похожа на собственный труп. Что случилось? — вскрикнула Дженни, выронив оба жакета на пол, и мягко взяла меня за плечи. — Тебе плохо?