Спецагент инквизиции - Олег Шелонин

Подельщик обнаружился на третьем этаже. Он сам вышел на Ванюшу мрачный и злой.

– Как дела?

– Тсс… – пошипел Кощей, прикладывая палец к губам.

Схватив Ивана за руку, он затащил его за портьеру, прикрывающую окно. Из-за поворота вышла мрачная фигура в сутане, настороженно огляделась по сторонам и вновь исчезла в коридоре.

– Ничего сделать не могу, – прошептал Кощей, – крутится около спальни принцессы, и как его оттуда выманить не знаю. А мне туда надо позарез. Пытался помагичить, сразу насторожился гад. Чует, сволочь!

– Есть идея.

– Ну?

– Надо его отвлечь. Ща организую, – и Ванюша не дожидаясь согласия напарника, покинул убежище и двинулся прямиком в запретный коридор, слегка покачиваясь, и насвистывая какой-то бравурный мотив. Он старательно косил под загулявшего гостя, которому море по колено.

– Слышь, халдей, – обратился он, подваливая к монаху, – тут я типа одну подругу закадрил. Не сдашь спальню принцессы на ночь? Ей она сейчас ни к чему, а я по быстрому. В долгу не останусь.

От такой наглости монах слегка опешил.

– Что за глупости… – выдавил он из себя.

– Почему глупости? – возмутился Ванюша, – с дамами я всегда на полном серьезе: за уши и в седло. Кстати, за седло плачу отдельно. Ну, что? По рукам?

До монаха, наконец, дошло, что над ним откровенно издеваются.

– Ах ты смерд! Думаешь если тебя князем сделали, то ты…

Он вскинул руки вверх. Между морщинистыми ладонями начал разгораться огненный шар.

– А вот свечку держать не надо. Знаю я вас. Либо советами замучаете, либо помогать приметесь, а мне там и одному маловато будет. Кстати, цыпочка уже пять минут за поворотом топчется, а ты тут ее мурыжишь.

– Какая цыпочка?

– Дагмар.

Монах ошалело посмотрел на Ивана, загасил огненный шар и ринулся к повороту, за которым стоял офигевший от наглости Ванюши Кощей. Монах несколько мгновений пялил на него глаза, потом резко развернулся.

– Правильно мыслишь, мужик, – одобрил его действия Ванюша, заряжая кулаком монаху про меж глаз, – ко мне задом поворачиваться не стоит.

Святой отец брыкнулся на пол.

– Ну, и что ты сделал? – сердито спросил Кощей.

– Отвлек.

– Ладно, тащи в опочивальню. А насчет цыпочки мы с тобой потом потолкуем.

Ваня схватил монаха за полу рясы и поволок за собой. Когда он притащил свою жертву в спальню принцессы, Кощей уже шарил там, методично обнюхивая все углы.

– Куда его? Может, под кровать спрячем? – спросил Ванюша.

Кощей мельком глянул на него, отвернулся, но тут же снова рывком развернулся назад.

– Ваня, ты за что его тащишь?

Ивана удивленно посмотрел на Кощей, потом перевел взгляд на руку. В ней был зажат черный хвост с мохнатой кисточкой на конце. Взгляд Ивана скользнул дальше…

– Черт… – слабым голосом сказал Иван и начал оседать рядом со своей жертвой.

– Твою мать! Только этого мне не хватало! – взвыл Кощей.

Это было последнее, что услышал Ванюша, прежде чем сознание его отключилось.

В себя Ванюша пришел от мощных оплеух, которыми награждал его Кощей.

– А? Что? Что случилось? – вскинулся Иван.

– Сейчас узнаешь! – Кощей с самым зверским выражением лица с наслаждением влепил новоиспеченному князю еще одну оплеуху.

– За что? – обиделся Ванюша.

– За это за самое!

– Ну, подумаешь, в обморок упал, – надулся Иван. – Мне маманька всегда чертями пугала. Боюсь я их немножко… Должна же у меня быть хоть какая-нибудь фобия.

– Какая к черту маманька, какая фобия! – взревел Кощей, – ты что сволочь делаешь!

– А при чем здесь моя мама? – обиделся Иван.

– Ты зачем ей вина налил?

– Кому, маме? – Иван ничего не понимал.

– Машке, придурок!

– Во-первых не Машке, а Черногору…

– Да какая разница? Ты можешь в свою тупую голову вбить, что некоторые мужики не пьют?

– Нет. Он что больной?

– Здоровый! – прошипел Кощей.

– Тогда все нормально. Я где-то слышал, что на халяву пьют даже язвенники и трезвенники.

– Тьфу! Вставай, придурок! Пошли спасать!

– Кого, Машку? В смысле Черногора?

– Нет, царицу и Миледит. Неужто сам не слышишь?

– Нет, – помотал головой Иван, который до конца еще не пришел в себя.

– За мной!

Кощей рывком поднял Ванюшу с пола, и чуть не пинками погнал его из опочивальни принцессы вон. Они бегом проскочили лестничные пролеты, пронеслись через разгромленный пиршественный зал, и через распахнутую дверь выбежали на волю, в царский сад. Там на берегу пруду в живописном беспорядке лежали тела упившихся в зюзю придворных, догорал, сооруженный из столов костер, над которым булькал котелок, и гомонили немногочисленные выжившие после принятия лошадиных доз спиртного гости.

– Сто золотых на царицу!

– Двести на Миледит!

– Отвечаю, и ставлю столько же сверху на сладкоголосую Мари!

Кто, что и на что ставил в темноте, разобрать было трудно. Догоравший костер много света не давал. Кощей поднял одного из относительно трезвых гостей одним рывком за грудки с земли.

– Где Машка?

– А-а-а… сладкоголосая Мари? Там!

– Где там? – прорычал Кощей.

– В пруду.

– Что!!?

– Она захотела сварить уху, – пояснил придворный, – мы были не против, и спустили пруд. Собрали рыбку… а потом она сказала, что грязевые ванны очень полезны для здоровья, и столкнула туда царицу и Миледит, которые на гуляния пришли.

– А потом? – с ужасом спросил Иван.

– А потом объявила начало боев без правил среди девочек… в грязи.

– И? – схватился за голову Кощей.

– И шестой раунд, – икнул придворный, – сладкоголосая Мари побеждает.

И только тут глаза Ивана и Кощея, привыкнув к темноте, разглядели три копошащиеся в грязи фигуры. Вот одна из них сумела вырваться из объятий противниц или противницы и выползла на траву. В неверном свете костра Ванюша опознал с головы до ног заляпанную тиной Миледит. Волосы на ней стояли дыбом, под глазом набухал синяк, из носа капала кровь. Увидев Кощея с Ванюшей, она зарычала.

– Идиоты! Вы кого во дворец привели?

– Это наш лучший профессионал, – заторопился Иван, – когда у нас что-нибудь не получается, мы подключаем ее. Зачищает всех!