Клятва француза - Фиона Макинтош

Через сорок минут проверка паспортов завершилась, и отец с дочерью сели в поезд, уходящий на юг, к парижскому вокзалу Сен-Лазар.

Люк с Дженни поселились в «Гранд-отеле», построенном к открытию Всемирной парижской выставки. Они вошли в громадное фойе, облицованное мрамором, с роскошной парадной лестницей, уходящей под арки вестибюля. Дженни обратила внимание, что из фойе шел крытый переход к вокзалу Сен-Лазар. Консьерж заметил изумление девочки и объяснил:

– Прямо из гостиницы попадаешь на корабль и при этом не мокнешь под дождем. Отсюда можно уехать в Дьепп, потом в Ньюхейвен на берегу Англии, а там пересесть на пассажирский лайнер, уходящий в Нью-Йорк.

– Да, Дженни, – подхватил Люк. – Гостиницу построили специально для путешественников, отправляющихся в круиз через Атлантический океан, из Европы в Америку.

Носильщики занялись багажом, а Люк и Дженни перешли из фойе в вестибюль гостиницы, где с зеркального потолка свисали гигантские хрустальные люстры.

– Ого! – восхищенно вздохнула девочка. – Пап, здесь дорого, да?

По мнению Люка, цены в гостинице были вполне приемлемыми – двадцать пять франков за ночь, – однако он решил не разочаровывать дочь и ответил:

– Ради тебя мне никаких денег не жалко.

– Такая красота! Очень… – Дженни запнулась, стараясь подыскать слова.

– Очень по-французски? – с улыбкой пришел на помощь Люк. – Этот роскошный эклектичный стиль называют La Belle Epoque.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила девочка.

– Думаешь, отец у тебя – неотесанная деревенщина? – рассмеялся он. – Мы приехали в мои родные края, здания в этом стиле выстроены по всему городу. Особенно много гостиниц.

– Впечатляющее зрелище, – кивнула Дженни.

Они прошли мимо лифтов и по мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Номер-люкс занимал угловые комнаты, и из окон открывался вид на несколько парижских улиц.

– Мы совсем рядом с Оперным театром, – пояснил Люк.

Дженни, не обращая внимания на холод, высунулась в окно, разглядывая незнакомые места.

– А где универмаг «Галери Лафайет»? – нетерпеливо воскликнула она.

– Ты неплохо подготовилась, – хмыкнул он. – Вот, прямо перед тобой. Правда, это не главный вход, а задворки, но все равно рукой подать.

– Пап, это лучше, чем лондонский «Харви Николс»! – восхитилась Дженни.

– Неужели? – ухмыльнулся отец.

– Как, по-твоему, что произведет больше впечатления на моих школьных подруг: если я скажу им, что купила юбку в Лондоне или сумку в Париже?

– Ах, вот в чем дело! – понимающе произнес Люк.

– Только я сначала вздремну, а потом пойдем гулять.

– Классно!

– Ой, не говори так, – недовольно поморщилась девочка.

– Ну конечно, подростки всегда стесняются родителей, – улыбнулся он и пощекотал дочь.

– Пап, перестань! – воскликнула она и расхохоталась.

Люк запоздало вспомнил о других постояльцах гостиницы и примирительно сказал:

– Я приму душ, а потом мы с тобой пойдем ужинать в ресторан.

Выйдя из ванной, он обнаружил, что Дженни, не раздеваясь, крепко уснула на широкой кровати. Люк, освеженный душем, высушил голову пушистым мягким полотенцем, поспешно оделся, оставил Дженни в номере и спустился в фойе, к телефону. Гостиничная телефонистка набрала нужный номер, и Люк с замиранием сердца вслушивался в гудки.

– Алло? – наконец ответил абонент.

Люк вздохнул, закрыл глаза и произнес:

– Добрый день. Можно поговорить с Максимилианом Фогелем?

– Да, я вас слушаю. Представьтесь, пожалуйста.

– Лукас Равенсбург.

Ответом ему стало молчание.

– Мсье Фогель, вы меня слышите? – не выдержал Люк.

– Да, конечно. Прошу вас, зовите меня Макс.

Собеседники снова умолкли, не зная, с чего начать разговор.

– Я получил ваше письмо, – неловко начал Макс. – Вы приехали во Францию?

– Мы сейчас в Париже, – пояснил Люк.

– Как ваша дочь перенесла перелет?

– Спасибо, хорошо. Лондон Дженни очень понравился, но ей не терпелось побывать в Париже.

– Я ее прекрасно понимаю, – заметил Макс, и собеседники вновь замолчали, исчерпав все темы для светской беседы.

– Послушайте, вы сможете приехать в Париж, или мне лучше навестить вас в Лозанне? – без обиняков спросил Люк.

– Я с радостью приеду к вам, – взволнованно ответил Максимилиан. – Вдобавок, в одиночку путешествовать легче.

– Нет, я не собираюсь впутывать в это Дженни, – резко ответил Люк. – Она ничего не знает о моем прошлом.

– Да-да, конечно, – согласился Макс. – Я к вам приеду, побеседуем наедине.

– Когда вы сможете выбраться?

– Давайте сделаем так: я выеду из Лозанны в пятницу, а в субботу мы с вами встретимся в Париже.

«Прекрасно, – подумал Люк. – До конца недели я успею показать Дженни Париж».

– Договорились. Мы остановились в «Гранд-отеле».

– У вокзала Сен-Лазар? – уточнил Макс.

– Да.

– Мне вам позвонить?

– Нет, давайте встретимся в фойе, в десять часов утра.

– Хорошо. Послушайте, мистер Рэйвенс, а как я вас узнаю?

– Не волнуйтесь, – ответил Люк. – Я узнаю вас. До встречи, – сказал он и повесил трубку.

* * *

Такси остановилось у входа в отель «Риц» на Вандомской площади, и Люк церемонно помог дочери выйти из салона. Он решил не считаться с расходами и, не обращая внимания на нахлынувшие воспоминания об оккупированном Париже, с гордо поднятой головой вошел в знаменитый ресторан «Л’Эспадон», куда некогда полковник Килиан пригласил Лизетту на ужин в честь дня ее рождения.

– Вы готовы, мадемуазель Женни? – церемонно осведомился он по-французски.

– Да, мсье Люк, – в тон ответила девочка.

– Зови меня папой, пожалуйста, – взмолился он.

– Пап, спасибо, что заставил меня подучить язык, – прошептала Дженни.

– Я знал, что тебе пригодится. Кстати, чувствуешь аромат настоящего кофе?

– Ага, – кивнула она. – Париж пахнет по-иностранному…

– Нравится?

– Еще как! Очень элегантно.

– В таком случае, начнем с коктейлей, – предложил Люк.

Дженни восторженно согласилась, но капризно надула губы, узнав, что ей достанется безалкогольный напиток.