Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин

удалось взять три буханки горячего, больше трёх в одни руки не выдавали. Ещё я посетил парикмахера, обновил причёску.

Вечером, перед самой темнотой, я вернулся на станцию. Хм, мне повезло, на недавно прибывшем эшелоне стояли легковые машины. Правда, не полноценные «эмки», а пикапы, пусть и на их базе. Помню их, модель ГАЗ-415. Всего было шесть машин на двух платформах, присоединённых к воинскому эшелону, который охраняли красноармейцы. Впрочем, они не помешали мне прокрасться к нужным платформам, вырубить и связать часового и увести два пикапа. Замечу, все машины были чёрного цвета, а не хаки.

Дальше у меня в планах был райотдел милиции. У них там склад конфиската, хочу его посетить и что-нибудь интересное прибрать, мне вот патроны к маузеру нужны. А потом на квартиру, отдыхать.

Набег на склад при райотделе милиции был удачным. Всё складировалось в просторном подвале здания, и я много чего интересного нашёл, даже охотничье ружьё «Зауэр», у меня такое было. Нашёл и патроны к нему, патронташ, даже чемоданчик с запасами пороха, дроби, пыжей, а также устройство для снаряжения патронов. А ещё бутылочки с оружейным маслом, теперь есть чем почистить оружие.

Также я нашёл оригинальные патроны к маузеру, штук триста, в трёх местах, и два ящика патронов к ТТ. Зачем им столько и почему хранят на складе вещдоков? К сожалению, советский пистолет-пулемёт я не нашёл, да и вообще, качественного оружия на складе не было, видимо, прилипло к рукам высоких чинов. Хотя два ТТ я нашёл и прибрал. Был неплохой карабин Мосина, к которому кто-то, явно с руками, растущими из нужного места, приделал мощный иностранный оптический прицел. Патроны тоже нашлись, штук четыреста в разных местах.

На этом складе вещдоков были и велосипеды. Прибрал оба, во вполне приличном состоянии. Ещё часы, три десятка, наручные и карманные. Отобрав одни наручные, поменьше, подогнал их под свою руку, буду теперь носить, вещь нужная.

Хорошо я по складу прошёлся, столько всего интересного нашёл. Только часа через два я незаметно покинул его, закрывая за собой замки. Только инвентаризация покажет, что многое пропало, потому что на виду я ничего не двигал и не трогал. Через полчаса я уже спал на квартире.

Ещё неделю я оставался в Краснодаре, жил во всё той же квартире. Хозяева пока не появлялись, лишь дважды в неделю приходила женщина, которая вытирала пыль.

С раннего утра я отправлялся на рынок. Купил всё же колбасы: каждый день делал заказ, и мне откладывали определённый объём. В городе был колбасный цех, его продукцию и продавали на рынке. Закупался и другими продуктами. Потом времени на это может не быть, до начала войны оставалось меньше года, а припасы пригодятся, уж поверьте.

По рассказам Марфы Андреевны из прошлой жизни я помнил, что с началом войны сначала наши будут грабить крестьян, выжимая из них всё что можно, потом немцы. На хозяйства тоже такие налоги накладывали, что хватало только ноги не протянуть. Немцы не лучше были, но и не хуже, хотя при отступлении и они всё выгребали. Не знаю, дождёмся мы немцев или нас эвакуируют (очень на это надеюсь), но иметь в Хранилище серьёзный запас припасов жизненно необходимо.

За неделю я на треть сократил запас наличных средств в портфеле. Однако когда наступала темнота, я отправлялся на поиски тайников и схронов, обыскивая старые дома. За неделю справился, остались только непосредственно квартиры, куда попасть было труднее, чем на чердаки и в подвалы. Но в некоторых я всё же побывал днём, в отсутствие хозяев, там тоже были неплохие находки.

Однако пора было отправляться на берег моря. Двинул на «Захаре», потому что пикапы активно искали. Оказывается, они шли в политуправление округа да в редакции армейских газет, вот и подняли всех. Даже ночью, бывало, проверяли, кто едет, я и на ЗИСе едва проскочил.

В Новороссийске я занимался тем же, чем в Краснодаре. Стал частым посетителем рынка, тут ассортимент тоже был неплох. Закупил немало рыбы, бочками. Приобрёл много абрикосов, черешни, арбузов и дынь, а также сухофрукты и мёд в бочонках. В общем, запасы увеличивались, а содержимое портфеля стремительно таяло.

По ночам я чистил от схронов дома Новороссийска. Во время войны город фактически сотрут с лица земли и многое погибнет. Я бывал в этом городе, когда его отстроили заново, а сейчас изучал, каким он был до войны.

Мне достались несколько схронов с советскими дензнаками. Были небольшие личные тайники, видимо, схронки от жены. Но попадались и крупные суммы, какие честно не заработать; видимо, кто-то капитал собирал. Было и оружие, как же без него. В одном схроне я нашёл отличную казачью шашку, завёрнутую в кусок красного бархата, похоже, от портьеры, и перевязанную витым шнуром от неё же.

А ведь я попал в сынка казака и казачки, кровь требовала научиться обращаться с шашкой. Нашёл неплохого мастера боя, который на палках начал давать мне азы, две недели бегал к нему заниматься. Часто купался в море, загорал.

Кроме прочего, я покупал грецкие орехи и лимоны. Смог достать чёрный чай, две тонны увёл. Этот чай привёз английский сухогруз, как только через Средиземное море прошёл, рисковая команда. Неплохой чай, хотя, конечно, с тем, что пьёт китайская императорская семья, не сравнить – небо и земля. Я даже когда в прошлой жизни на флоте служил, не изменял ему: всегда пил только свой чай, из термоса. Будет возможность посетить Китай, снова уведу.

Так время и шло. А когда я решил, что пора домой, поступил просто: вернулся в Краснодар, нашёл на рынке одного из станичников и, делая вид, что не замечаю его, подставился под обнаружение.

– Ай, ухи-ухи! – заорал я, когда станичник схватил меня за левое ухо. – Помогите, извращенцы атакуют!

Мой вопль был услышан, и толпа колыхнулась к нам. Когда подошёл милиционер, я стоял, потирая красное, стремительно опухающее ухо, а станичник держал меня за ворот рубахи, чтобы не сбежал.

Милиционеру я демонстративно показал пальцем на своё ухо, но станичник быстро успокоил народ, объяснив ситуацию. Многих подробностей я не знал. Оказывается, папашу завёл один из шофёров, с которыми он выпивал: мол, не умеет детей воспитывать, их в строгости держать нужно. Вот отец, вернувшись домой, власть и показал.

А когда окончательно выяснилось, что в станице меня нет, папашка того шофёра так отметелил, что чуть по статье не пошёл, да председатель вступился. А этот станичник оказался родственником того советчика, я не знал, он сам сказал.

– Всё