По головам 3 - Ярослав Горбачев

Я был готов активировать ускорение... Вот только нижние камеры высветили целое стадо плазмидов, пасущихся прямо под нами. Тороидальной формы, они тёмными пятнами выделялись на фоне пылающей поверхности, сразу бросаясь в глаза. Доли мгновения хватило на то, чтобы понять — это довольно крупные особи.

Решение я принял не раздумывая. Позволил притяжению сверхгиганта утянуть нас ниже, чуть-чуть подправив курс — так, чтобы оказавшись прямо над плазмидами. В чётко выверенный момент времени включил гравитационный захват, схватил одного, и тут же дал команду врубить гиперсвет. Медлить дальше было нельзя — щиты слабели буквально на глазах, с каждой секундой.

Вот только, ничего не произошло. Гиперсвет просто не включился. Мне прямо в мозг пришло сообщение о неполадке в маршевых двигателях. Мгновение спустя все корабельные пульты замигали красным.

Яхта падала всё дальше вниз. Плазмиды, обратив на нас внимание, начали стягиваться со всех сторон и ускоряться, двигаясь следом — не то, чтобы помочь пленённому собрату, не то — чтобы поживиться редкой добычей.

А я лихорадочно слал одну команду за другой, пытаясь запустить движок. Просто иных вариантов не было — заняться ремонтом и устранить неполадку мы уже просто не успевали...

Когда от щитов оставалось всего несколько процентов, моя команда каким-то чудом заставила ускорение заработать. Мы сделали резкий рывок, вырываясь из плена гравитации, и я тут же отключил маршевые двигатели — любые перемещения вне лучей между Маяками, которые связывают разные системы, сопряжены со слишком большим риском. Ни сигналы обычных сенсоров, ни любые другие средства просто не поспевают за стремительно несущимися кораблями, и им фактически приходится двигаться вслепую.

Из гиперсвета мы выскочили где-то уже за пределами системы, но, к счастью, не очень далеко. Оставленная позади Пси Червя виднелась уже совсем крохотной точкой, лишь ненамного больше остальных, усыпающих небо.

Вот только, все пульты мигали красным — основные маршевые двигатели окончательно вышли из строя. Пришлось разворачиваться и двигаться с помощью относительно слабосильных маневровых, которые не способны были обеспечить нужную тягу. Мы ползли обратно, как какие-то увечные космические черепахи.

Я запустил трансляцию сигнала бедствия — попросить о помощи в такой ситуации было совершенно не зазорно.

Час спустя нас встретил один из эсминцев, с которыми мы воевали против Слуг Древних. Капитан поприветствовал нас, взял на буксир и дотащил до самых верфей, правда, предоставив садиться уже самим.

В ангаре, куда «Косатку» направили диспетчеры, нас уже встречали. Яромира кинулась мне на шею, Хосе прыгал вокруг и не переставая тараторил, рассказывая, как восхищён нашими подвигами и как жалеет, что в них не поучаствовал. Только Снежана и тамплиеры стояли, сохраняя показное равнодушие. Но мне казалось, что даже им это удаётся лишь с некоторым трудом. Остальная свита дочери Перовского на посадочной площадке отсутствовала.

Зато, кроме знакомых лиц, чуть в сторонке нас поджидал невысокий полноватый мужичок в деловом костюме. Как только я закончил обниматься с Яромирой и обратил на него внимание, он решительно шагнул навстречу.

— Темнозар Храбрович Огнев-Белый?

— Да, — с некоторой задержкой ответил я.

— Герман Стоун. Представитель банка «Прогресс». До нас дошли слухи, что вы ищете средства... Мы готовы вам их предоставить.

Я не показал удивления, хотя оно было достаточно велико. Почему-то был полностью уверен, что этот человек — какой-то представитель станции, который пришёл нас поздравить, выдать награду, или что-то в таком роде.

Тем не менее, сориентировался я быстро.

— Каковы условия? И какую сумму вообще вы готовы нам выделить?

— Пройдёмте на мой корабль. Он тут, недалеко. Там и обсудим. К сожалению, на Пси Червя у нас нет филиалов. Приходится решать вопросы вот так, на борту... Смею вас заверить, это ни на что не повлияет. У меня есть все полномочия, договоры, заключённые там, будут иметь тот же вес, что и заключённые в официальных отделениях банка.

Оглядевшись вокруг и поймав испытующий взгляд Снежаны, я повернулся к Яромире.

— Дорогая. Прогуляемся немного? Луций, Тит — вы тоже. Александер, а ты пока свяжись с руководством станции, узнай, что там с компенсациями, скидками и прочими делами, что нам обещали за бой. И с бракоделом Превусом разберись. Снежана, а ты возвращалась бы на корабль... Хосе, присмотри за нашей гостьей, пока меня нет.

Во взгляде дочери Перовского сверкнуло что-то, похожее на злость. Судя по всему, она и не собиралась подчиниться. Но в данном случае мне было всё равно — лишь бы не мешалась под ногами.

Ведь главное сейчас было — что удача нам в конце концов улыбнулась! Теперь только бы не упустить момент, да суметь правильно распорядиться выпавшей возможностью.

На берегу, на выдающемся в море скалистом уступе, белела беседка, построенная целиком из мрамора, украшенная искусными статуями и колоннами.

Сильный ветер приносил мелкую водную взвесь и запах водорослей. Буйные волны, пенясь, бились о голые камни внизу. Крикливые чайки выхватывали рыбин, неосторожно подставившихся под их ловкие клювы, и взмывали с добычей в вышину. В облаке брызг, поднятых при столкновении двух стихий, устало ползущее к горизонту светило высвечивало бледную радугу.

На горизонте висела тёмная туча. Её мрачное, чернильно-синее подбрюшье время от времени озарялось яркими зарницами.

В беседке сидели двое. К ним внутрь не долетала ни одна, даже самая мелкая, капля воды, ни единый порыв ветра — небольшое каменное строение было окружено полупрозрачным куполом мощного защитного поля, которое блокировало почти все типы воздействий.

Будто этого было мало, на невысоком столике в центре беседки стояла маленькая коробочка, щедро рассыпающая помехи во всех возможных диапазонах — чтобы ничто из того, что будет сказано здесь и сейчас, не достигло посторонних ушей.

Один из двоих сидел, откинувшись на подогретую до комфортной температуры спинку каменной скамьи, и курил трубку. Второй расположился напротив, барабанил пальцами по столешнице и внимательно изучал собеседника ничего не выражающими серо-стальными глазами.

Первый взмахнул трубкой и заговорил.

— Я понимаю, что ждать от тебя полной откровенности — по меньшей мере наивно...

— Правильно понимаешь.

— Конечно же правильно, мирийским тигром тебя дери, понимаю! Не первый год живу. Но всё же...

— Но всё же?..

— Ты сам понимаешь, что «всё же», Федул! Не делай мне нервы. Объясни. Что происходит? Почему ты так вцепился в этого выскочку?

— Потому что он — возможность изменить расстановку сил в системе малой кровью...

— Не пудри мне мозги, Федул. Какие силы стоят за ним? Такие, что ты позволяешь ему творить всё, что ему только взбредёт в голову? Чего ты смеёшься? Ты меня не обманешь. Я уже наверняка знаю — это именно он грохнул старшего Рыжова. Причём, с концами. Понимаешь ведь, да? Этот дикарь с окраин вообще не видит берегов. Не соблюдает правил, не проявляет уважения, не понимает, когда нужно остановиться. Что ты опять смеёшься? Что? Нет, ты скажи! А не хочешь, скажу я! Скажу, что он после всего, что наворотил здесь, ещё и имел наглость покинуть систему. Накануне операции, Федул! Как ты вообще мог такое позволить?.. Ты должен был посадить его в надёжное место, под охрану! Не спускать с него глаз ни днём, ни ночью! А ты взял и просто от пустил его куда-то, Кровавые знают куда!