Имперский корсар - Михаил Михеев

«Вайгач» стоял в несвойственной кораблю позиции с креном примерно в пятнадцать градусов. Как оказалось, в расплавленный камень он погрузился не наполовину, как казалось с орбиты, а где-то на треть корпуса. Ну, может, чуть больше – непринципиально. Грузовые отсеки затонули, но все остальное торчало сверху памятником самому себе. И, если уцелело, значит, взрыва реакторов не было. То ли автоматика смогла их заглушить, то ли они и вовсе еще действуют.

Корпус звездолета выглядел практически неповрежденным. Внешняя обшивка как минимум. Разумеется, антенны, датчики и прочий обвес исчезли, но корпус выглядел достаточно пристойно. Камнеедов медленно обошел корабль по кругу. Сейчас то, что он видел, через антенны модуля ретранслировалось на орбиту. Мало ли как повернется дело, и информация, которую получат товарищи, вполне может статься, поможет им сохранить свои шкуры. Вот только чего-то нового для себя он не увидел. Скорее, необычное. Вообще, корабли, оказавшиеся в центре взрыва, так не выглядят. Их или разносит в клочья, или, если защитное поле выдерживает удар, сохраняются в первоначальном виде. Здесь же все выглядело так, словно уже обработанный чем-то убойным транспортник швырнули в озеро лавы. И так по всей видимой части корпуса.

Люки, кстати, уцелели. Один из них, наиболее удобный, располагался в несчастных полутора метрах от поверхности. Вот только выглядел он задраенным наглухо. И как прикажете к нему подниматься? Дотянуться-то до него несложно, руку протяни, а вот возиться с открыванием ой как неудобно. Трапа, что характерно, нет. И магнитными присосками не воспользуешься, корпус – слоеный пирог из титана и керамики. Прочно, надежно и долговечно. Боевые корабли так не строят, слишком неудобно для экстренного ремонта, а вот транспорту – в самый раз. А и поднимешься – как открывать? Никаких внешних устройств попросту не сохранилось.

Хотя как открыть… Камнеедов усмехнулся мысленно собственной недогадливости (теряешь квалификацию, боец, расслабился на вольных пиратских хлебах) и вывел на внутреннюю часть забрала шлема информацию по кораблям данного типа. Внимательно осмотрел корпус, тщательно собирая воедино найденные сведения, данный конкретный люк, ведущий, кстати, напрямую к техническим помещениям, и давая поправку на положение корпуса. Усмехнулся еще раз и, выбрав точку приложения усилий, начал размещать вышибной заряд. В наушниках раздалось ехидное «Может, стоило бы постучаться». Ну, понятно, это княгиня развлекается. Железные нервы у женщины, светскими раутами и политическими баталиями закаленные. И, кстати, это неплохо – морально отвлекает. Руки действуют сами по себе, но эмоции можно отбросить через такой вот треп. А то уж больно вид корабля удручающе действует.

Взрывчатка заложена. Отойти назад, активировать заряд, короткий «Бум!» – и под ноги со звоном отлетает небольшой, сантиметров сорок на каждую сторону, квадрат относительно тонкого металла. Не очень ровный – все же и снимали не как положено, и место выбиралось практически на глазок, но, с учетом этого, результат можно считать отличным. Технический лючок пусть нестандартным способом, но снят. Взгляду теперь открыто сложное переплетение проводов и механизмов, включающих тот, что отвечает за аварийное открывание многострадального люка. И, судя по тому, что выглядит все это богатство как новенькое, перспективы открываются довольно заманчивые.

– Хороший у них был механик, – прямо-таки мурлыкнул Камнеедов, заглядывая в открывшуюся нишу. – Ленивый.

– Это почему еще? – донеслось с орбиты.

– Потому что лентяй все делает один раз, дабы позже не переделывать, – любезно объяснил он в ответ. – А потом лежит и брюхо наедает. Ну и профилактику регламентную проводит. Минимум усилий – максимум выхлопа. Главное, чтобы лентяй был еще и толковым профессионалом.

Иначе беда, если лентяй, да еще и дурак, это у-у-у… Но сейчас не тот случай.

Будто в подтверждение его слов под пальцами, ощупывающими рычаги, что-то хрустнуло, и раздался короткий, едва различимый слухом «вж-жик» электромотора. Ага, действует!

Увы, этим дело и ограничилось. Бронированная плита люка сдвинулась совсем чуть-чуть, буквально на несколько миллиметров, и замерла. Похоже, мощности аварийного привода не хватило. Но и то хлеб. Если она движется – значит, внутренние задвижки не застопорены, а сам люк не приварился к корпусу. Вот он, плюс чередования металла и керамики. Верхний слой брони как раз из нее, а керамика, применяемая для таких работ, скорее рассыплется, чем расплавится. Дело за малым – убедить люк в том, что даже в поврежденном состоянии ему стоит подчиняться воле человека.

Если вам кто-то скажет, что в эпоху высоких технологий простые инструменты не востребованы, плюньте ему в лицо. Лом и кувалда – они на все времена! Правда, в носимом ремкомплекте их не было, а возвращаться за ними к модулю было откровенно лень. Но небольшая монтировка имелась, и щель, чтобы ее вставить, тоже. А заодно и точка опоры – проем технического люка неплохо подходил для того, чтобы упереться обеими ногами, даже будучи в скафандре. Рывок, еще! Что-то со звоном лопнуло, победно взвыл мотор, и люк удивительно мягко скользнул в предназначенный для этого паз. Ну, в общем, и все, путь свободен.

– Давненько я не грабил погибших кораблей, – пробормотал Камнеедов, залезая внутрь. Юмор, конечно, так себе, но лучше, чем ничего. Как минимум хоть немного снимает напряжение.

Было не слишком высоко, но в скафандре залезать все же неудобно. Да и подрастерял форму-то, чего уж себя, любимого, обманывать. Чревато это. Ну и хрен бы с ним. Сосредоточенно сопя, Камнеедов заполз внутрь, огляделся и хмыкнул. Все правильно, шлюз. И внутренняя дверь не откроется, пока внешняя нараспашку. Наоборот, сначала открыть внутреннюю, а потом внешнюю, принудительно можно. А наоборот – только через все те же аварийные приводы.

С другой стороны, внутри шлюза все блестело, как новенькое. Очень похоже, конкретно здесь опасаться особенно нечего. На пульте перемигиваются лампы, ни одной аварийной, что характерно, не горит. Стало быть, можно попробовать идти в штатном режиме. Связи вот только не будет. Ладно, придется рискнуть.

Закрылся внешний люк куда проще, чем открылся. Внутренний распахнулся сразу же, открыв доступ в коридор. Выглядящий, кстати, далеко не так презентабельно, как шлюзовая камера, где ломаться было, в общем-то, и нечему. Здесь же пол и стены выдержали, но потолочные панели, теоретически сверхпрочные и сверхнадежные, полопались, некоторые и вовсе вылетели от удара. Да, тряхнуло корабль знатно, вопрос только до посадки или после нее. Валялись осветительные панели, эти просто вышибло. Как еще ничего не закоротило. Впрочем, некоторые из них висели на проводах, одни погасшие, а кое-какие даже не собирались гаснуть. Другие моргали, будто сумасшедшие.

Некоторые и вовсе остались на местах, и эти горели почти все. Короче, со светом в коридоре был порядок, во всяком случае, видно, куда идешь.

Так, включаем датчики… Воздух пригоден для дыхания. Радиация – норма. Биологической опасности нет. Можно вылезать из скафандра. Но не нужно. Перехватить лучемет поудобнее – и вперед! Зря он, что ли, сюда лез?