1917: Вперед, Империя! - Владимир Марков-Бабкин

– Что ж, как почва для размышлений информация получена. А что касается второго вопроса – взаимного развития?

– Тут, я думаю, лучше передать слово принцу Массимо.

Тот кивнул и начал:

– Ваше величество! Как уже указывалось ранее, Банк Италии, а равно, как я полагаю, и структуры Апостольской Палаты Ватикана открыли линии финансирования для итальянского капитала и обеспечения совместных проектов с Россией. Разумеется, к этим потокам будут допущены только старые и уважаемые католические семьи. Италия заинтересована в развитии российского рынка, в том числе рынка промышленных и потребительских товаров, для чего планирует постройку в России конвейерных линий и целых производств итальянских фирм. Конечно, как и во всяком взаимовыгодном предприятии, мы хотели бы в обмен получить доступ на российский сырьевой рынок, а также на рынок сельскохозяйственной продукции. Более того, мы готовы принять активное участие в деле механизации сельского хозяйства в России, поскольку по нашим оценкам эффективность сельскохозяйственного производства в Российской империи пока, увы, находится на очень низком уровне. Также нас интересуют проекты в машиностроении, транспортировке пассажиров и грузов, в строительстве железных дорог, мостов, портов и прочего…

Я слушал, кивал, записывал. В принципе, ничего особо нового в хотелках итальянцев не было. Те же американцы предлагали что-то подобное. Но цена этому была высока – концессия на 10 или даже на 25 лет с правом устанавливать тарифы и все такое прочее. Фактически целые отрасли или транспортные магистрали передавались иностранцам в управление. Но эти хотя бы предлагают сначала создавать совместные предприятия, потом строить, а те же американцы уже прислали список требований по обеспечению поставок, которые фактически должны вынудить нас передать им уже действующие участки того же Транссиба, рудники, шахты и прочее. Разумеется, и с американцами мы торгуемся, апеллируя к плану Вильсона, ленд-лизу и прочей Польше. Но в США пока лишь разводят руками, в том числе намекая на неопределенность ситуации вокруг той же Польши. Так что пока там все вилами по воде писано. А тут итальянцы «по-родственному» предлагают что-то такое на эту же тему, но на более льготных условиях…

– Хорошо. Это вопрос, требующий осмысления и более расширенного состава участников. Но смею полагать, что это не все?

– Разумеется, нет, ваше величество! У Италии богатая история и значительные интересы. Во-первых, мы хотели бы совместно с Россией расширить свое присутствие в Малой Азии и на Ближнем Востоке. Британцы сейчас не настолько сильны, а французам там вообще нечего делать. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. И мы очень бы хотели так или иначе обозначить свое влияние на земли Израиля, Палестины и, конечно же, на Святую Землю и город Иерусалим. Для Церкви это очень важный вопрос.

Кардинал Силий кивнул, подтверждая. Ага, а я уж грешным делом подумал, что он прибыл мне передать привет от папы. А у них тут дальний прицел. Что ж, узнаю длинную руку Ватикана.

Замечаю:

– Но Иерусалим – священный город и для нас, православных. Это я говорю как фактический глава христианской Церкви восточного обряда и Защитник православия.

Вице-камерленго Святой Римской Церкви спокойно отвечает:

– Во-первых, никто права православных в Иерусалиме ограничивать не будет. Во-вторых, это тема более серьезной встречи, в том числе и с иерархами вашей Церкви. А в-третьих, если вам, ваше величество, удастся взять Проливы под свою руку, то Святой Престол приветствовал бы такое развитие событий, уповая на значительно возросшее влияние императора Всероссийского на Вселенского патриарха в Константинополе, да и на других православных патриархов, тех же Антиохского и Иерусалимского. Вопрос взаимного снятия анафемы давно назрел в отношениях между нашими ветвями христианства.

– Хорошо, будем считать это темой отдельного разговора. В таком случае, синьоры, предлагаю на сегодня прерваться. Общие позиции нами определены, уточнение же отдельных позиций требует осмысления и в том числе более широкого круга участников. Кстати, синьоры, приглашаю вас сегодня в Большой театр. Будет весь цвет общества.

– Иоланда будет?

– Разумеется.

– Тогда мы с благодарностью принимаем ваше предложение, ваше величество.

Оба принца склонили голову.

– А вы как, ваше высокопреосвященство?

Кардинал делано закряхтел и отказался.

– Нет, спасибо, старый я по театрам ходить, да и по сану не полагается.

– Ну, не стану настаивать. А вас, синьоры, я буду вечером рад видеть в театре. Всего доброго!

МОСКВА. 20 июля (2 августа) 1917 года

Массимо, Альтиери, Бальби, Пачелли, Строцци, Боргезе, Натоли, Борромео, Гонди, Джустиниани, Паллавичини, Дориа, Киджи, Корсини, Одескальки, Фрескобальди, Пацци, Морозини, Роспильози, Симонетти, Торлония и другие. И принц не случайно говорил сегодня о родственных связях. Точно так, как все монархи Европы так или иначе являются друг другу родней в той или иной степени родства, так и старые католические и аристократические семейства за многие века обросли кровными узами, что позволяет им всем поддерживать друг друга. Но времена изменились. С Реформацией власть католической Церкви ослабла, а в последние пару столетий старые католические семьи стали оттеснять те, кто не имеет с ними ничего общего – ни веры, ни родственных связей. И они во многом подмяли под себя контроль над государствами Европы – Франция, Великобритания, Австро-Венгрия, во многом Германия и частично США уже под их контролем. Католические семьи теряют свои позиции с каждым годом. Порознь они уже не справлялись, и прошлось срочно объединять Италию в единое государство. Однако к разделу колоний итальянцы опоздали. Но и Россия опоздала к разделу вкусного пирога, а потому без серьезного союзника и без серьезных денег Российская империя обречена, и мы сами это прекрасно понимаем, и остальные это также понимают. И не только итальянцы…

Я вздохнул, прокручивая в голове итоги первого дня переговоров. Сказано многое. Но еще больше не сказано. Насколько они все же едины? Или стоит с каждым из них переговорить отдельно? Осторожно и аккуратно, наверняка такой поворот событий они предусмотрели. Не хотелось бы испортить все дело и свадьбу какими-то лишними терками и непонятками.

Эх, беседы беседуем стратегические, но знать бы, что там сейчас под Двинском. Может, все уже совсем плохо.

Слащев опять же. Никаких известий. И это очень нервирует и настораживает…

Очередной нервный день. А впереди не менее веселый у меня вечер.

МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 20 июля (2 августа) 1917 года

– Ее высочество у себя?

– Да, ваше императорское величество. У нее портные. Если соизволите подождать в гостиной, я распоряжусь подать кофе и сообщу ее высочеству о вашем приходе.