Если бы знать... - Лайза Джексон

Она могла бы протянуть руку и дотронуться до него. Но не стала. И никогда не станет. Так она говорила себе, пока Ник гнал машину по мокрому асфальту, в котором отражались фонари. Дождь стучал по стеклу; из микрофона доносились приглушенные звуки кантри.

– Так отчего это случилось? – спросил Ник, притормаживая на крутом спуске, отделяющем квартал небоскребов от более скромного района.

Здесь, несмотря на поздний час, было людно: мчались автомобили, разбрызгивая грязь, спешили укрыться от дождя пешеходы.

– Не знаю, – пожала плечами Марла. – Может, от переживаний, а может, суп не удался.

– И ты не почувствовала, что тебя тошнит?

– Самую малость. Решила, что само пройдет.

По взгляду Ника нетрудно было догадаться, как он расценивает ее умственные способности.

– Значит, просто проснулась и...

– Нет, – ответила Марла, решив рассказать ему правду. – Я проснулась не оттого, что меня затошнило. Было кое-что еще. – Скользнув взглядом в его сторону, она заметила, что Ник крепче сжал руль. – Я проснулась, потому что кое-что услышала.

– Что?

«Скажу, все равно хуже не будет», – подумала она.

– Понимаю, это звучит как бред, но я проснулась с явственным ощущением, что в комнате кто-то есть. Мужчина. Он наклонился над кроватью и прошептал что-то вроде: «Сдохни, сука!»

– Что?! Марла, ты серьезно? – Ник вздернул голову. – У тебя в спальне кто-то был?

– Знаю, знаю, это паранойя, – поспешно ответила она. – Я вскочила, осмотрела спальню, потом пошла... нет, побежала к детям. Но я никого не нашла, решила, что мне приснился дурной сон, и снова легла в постель. – Стоило припомнить этот ужас, это твердое убеждение, что кто-то пробрался к ней в спальню, – и по коже у нее побежали мурашки. – Говорю же, это ерунда.

Вокруг губ и глаз его резко обозначились морщины.

– Надо было позвать меня.

– Я решила, что это сон. И потом, в детской меня отвлекло воспоминание. Я вспомнила, как рожала Джеймса.

– Правда? А еще что?

– Пока ничего, но в какой-то миг мне показалось, что еще немного – и все вспомню! Я вынула малыша из кроватки, подержала немного, положила обратно и вернулась к себе. Тут-то мне и стало плохо. Мне кажется, что память возвращается. Вот почему я не хочу в больницу. Не хочу откатываться назад. Не хочу, чтобы меня пичкали лекарствами, мешающими думать и вспоминать. – Она дотронулась до его руки. – Я должна все вспомнить, и как можно скорее. Иначе свихнусь.

– Кажется, я тебя понимаю.

Марла уронила руку на колено и откинулась на сиденье.

– Почти приехали.

Ник притормозил, сворачивая за угол. Навстречу ему из-за угла выехала другая машина, на мгновение ослепив Марлу сиянием фар.

«Это уже было! Там, на горной дороге!» – промелькнуло в ее мозгу.

Сердце Марлы замерло. Легкие забыли, что значит дышать. Сквозь затворы подсознания проскользнуло новое, страшное воспоминание. Она вспомнила ослепляющие фары. Вспомнила удар. И звон бьющихся стекол, и скрежет металла, и душераздирающий крик женщины на соседнем сиденье.

– Катастрофа... – дрожа всем телом, прошептала она.

Ужас овладел ею. Забывшись, она пыталась надавить на несуществующие тормоза. Перед глазами стоял тяжелый грузовик, несущийся к обрыву; свет его фар на мгновение высветил человека на дороге. Боже, нет! Он его задавит!

Марла в ужасе зажмурилась. Из груди ее вырывались частые прерывистые всхлипы. Она снова слышала ужасный скрежет металла о металл, видела, как летят искры. Нет! Нет! Нет! Но ограждение рухнуло, и «Мерседес» полетел вниз по склону. Удар и тьма.

– Марла! – Ник тряс ее за плечо, не понимая, что происходит. – Марла!

Она открыла глаза. Все это в прошлом. Она в Сан-Франциско, в машине Ника. Трясется и заливается слезами.

– Я... я... – Марла подняла на Ника полные слез глаза. – Я вспомнила катастрофу, – пробормотала она. – Какой ужас! Господи! – Она снова зажмурилась, ясно вспомнив искаженное ужасом лицо Пэм.

Ник ударил по тормозам и свернул к тротуару. Марла едва ли заметила, что машина остановилась, – лишь почувствовала, как руки Ника обвили ее плечи, и не противилась, когда он прижал ее к себе.

– Ш-ш-ш. Все будет хорошо, – шептал он, хотя оба знали, что это ложь. Крепче обняв Марлу, он поцеловал ее в стриженую макушку.

– Ник, я убила ее, – прошептала она.

Ужасные воспоминания рвали ее душу на части. Кровь. Крики. Пэм вылетает через ветровое стекло. А потом – мрак и пустота. Вцепившись в куртку Ника и уткнувшись ему в грудь, она зарыдала – зарыдала громко, безутешно.

Прошло, должно быть, несколько минут: отчаяние ее немного ослабло, и Марла снова обрела способность думать. Тихо всхлипывая, она пыталась понять, что же за огни ослепили ее на дороге. Фары встречного грузовика? Нет, он появился раньше. Может быть, она снова что-то путает, заменяет воспоминания выдумками?

Но нет, перед ней вставали ясные и четкие картины. На дороге был человек. Фары «Мерседеса» выхватили из мрака его темный силуэт. А в следующий миг, словно повернув невидимый выключатель, человек вдруг вспыхнул холодным ослепительным огнем.

Сообразив, что все еще цепляется за Ника, Марла глубоко вздохнула, разжала пальцы и хотела высвободиться из его объятий, но он ее не отпустил.

– Все хорошо, – повторил он. – А теперь расскажи, что случилось.

– Пожалуйста, отпусти меня.

– Ты действительно этого хочешь? – тихо спросил он, глядя ей в лицо темными, как полночное небо, глазами.

Марла хотела бы оставаться в его объятиях вечность, тяжело вздохнув, кивнула:

– Да.

Он разжал руки, и Марла отстранилась. Отодвинулась подальше, стараясь забыть о прикосновениях его рук, запахе кожи, о его силе, которой ей сейчас так не хватает. Голова ее гудела, сердце бешено колотилось, душу рвали на части противоречивые чувства.

– Я хочу одного, – медленно заговорила она, – вернуть свою жизнь. Какой бы она ни была. – Марла взглянула в окно – все в потеках дождя. – Я наконец-то вспомнила катастрофу. Мы ехали по дороге, я действительно сидела за рулем. Разговаривали, кажется, смеялись. После крутого поворота я увидела на дороге грузовик. Но дело было не в нем, совсем не в нем! На дороге стоял человек. А потом, он вдруг вспыхнул, как факел. – Она потерла руки, чувствуя, как холод пробирает до костей. – Я свернула, потеряла управление, мы врезались в ограждение, а потом... потом... – Она зажмурилась, подавленная страшными воспоминаниями.

Ник снова прижал ее к себе.

– Господи, Марла, – прошептал он, – перестань разыгрывать железную женщину. Ты не железная. Все мы иногда бываем слабыми.