Грешник - Келси Клейтон

на некоторое расстояние, пока я соображаю. Это будет тяжело — я уже чувствую зияющую дыру в груди, где она должна быть, — но это то, что мне нужно сделать.

Я достаю телефон и набираю номер, по которому не звонил неделями.

— Привет. Мы можем поговорить?

Глава 22

Саванна

Музыка наполняет мои уши, стирая все мысли из моей головы, когда я отдаюсь каждому движению. Слезы текут из моих глаз и затуманивают зрение, но я продолжаю идти. Все, что произошло сегодня вечером, боль и разочарование, ничто из этого не имеет значения в этот момент. Здесь я могу быть свободной. Здесь я в порядке.

Мигающие синие и красные огни отражаются в комнате, заполняя темную ночь снаружи, но я не прекращаю танцевать. Это единственное, что держит меня вместе. Если я остановлюсь, я сломаюсь. За последние восемь лет я так много раз собиралась с мыслями. Я не уверена, что у меня хватит сил это сделать.

В студию входит Брейди, за которым следуют двое полицейских. Должно быть, я забыла выключить бесшумную сигнализацию. Однако, когда его глаза видят слезы в моих, он останавливается.

— Все в порядке. Я ее знаю. — Он говорит им, когда я прыгаю по воздуху. — Ты можешь идти.

Прислонившись к дверному проему, он внимательно наблюдает за мной. Слезы не остановились, и, следовательно, я тоже.

Уже поздно — почти два часа ночи — но время как будто не имеет значения. Не здесь. Не так.

Когда песня подходит к концу, Брейди выключает звуковую систему, но я все еще продолжаю танцевать. Он подходит ближе осторожными шагами, наблюдая за мной, как зверь в клетке, который может напасть в любой момент. В ту секунду, когда все это доходит до меня, я падаю, и он мгновенно притягивает меня в свои объятия.

Рыдания разрывают меня, заставляя мою грудь болеть с каждым вздохом. Однако, похоже, его не смущает, что его рубашка пропитана водой, поскольку он прижимает меня к себе и продолжает шептать утешительные слова мне на ухо.

Все в порядке. Я с тобой. Все будет хорошо.

Но это не так, и так не будет, потому что как все может быть хорошо, когда единственный человек, которого я люблю больше всего на свете, не любит меня в ответ? У меня ничего нет.

***

Несмотря на желание остаться взаперти в своей спальне, я прихожу в школу в понедельник утром. Делейни остается рядом со мной, давая мне силы пройти через это. Когда мы входим в двери, все останавливаются, чтобы посмотреть. Они шепчутся со своими друзьями, рассказывая о том, как мне хватило смелости вернуться сюда, или о том, как они думали, что я бросила учебу — поверьте мне, я бы хотела, чтобы я могла.

Подойдя к своему шкафчику, я вижу Картера, Джейса, Хейдена, Уайатта и Эмму. После толчка Уайатта все они поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, но никто из них не говорит ни слова. Лейни успокаивающе кладет руку мне на спину, когда я беру свои книги. Я собираюсь уходить, когда желание что-то сказать заставляет меня не двигаться.

— Я просто хочу, чтобы вы, ребята, знали, мне действительно жаль. Возможно, я солгала о своей семейной жизни, но все остальное было настоящим.

Эмма выглядит так, будто вот-вот заплачет, но все же меня встречает тишина. Я вздыхаю, направляясь к первому уроку, когда передо мной предстает зрелище хуже, чем самые болезненные кошмары. Грейсон и Кинсли.

Они идут к нам, и неважно, сколько во мне кричит отвернуться, я не могу. Когда он стоит там, крепко прижав ее к себе, ненависть, которая горела в его глазах, исчезла. Нет и следа гневных взглядов, от которых у меня мурашки по спине, или взглядов чистого желания и потребности, которые пробудили мою душу. Все, что осталось, это чистое безразличие, и почему-то это еще хуже.

— Пойдем, Сев. — Шепчет Делейни, отталкивая меня, но я не могу. Я не буду. Наша история любви так не заканчивается.

Я разворачиваюсь и иду обратно по коридору, игнорируя оклики моего имени. Когда я подхожу к Грейсону, я хватаю его за руку.

— Грейсон, мне нужно поговорить с—

— Фу! — Кинсли визжит, оборачиваясь. — Держи свои грязные руки подальше от моего парня, лживая сука.

Я отшатываюсь, сужая одно слово, от которого становится трудно дышать. — П-парень?

Грейсон не смотрит на меня, в то время как Кинсли ухмыляется. Она поворачивается к нему, берет его лицо в свои руки и тянет его вниз для поцелуя. Это вынужденно, совсем не так, как он поцеловал бы меня, но все равно больно. Вот так последняя часть меня, то, о чем я даже не подозревала, что все еще цела, разлетается на миллион крошечных кусочков.

— Теперь беги. Никто не хочет, чтобы ты была здесь, — усмехается она, обнимая Грейсона за талию.

Я не могу пошевелиться, пока Делейни не оттаскивает меня.

Парень. Он ее парень. Я сказала ему, что влюблена в него, и его ответом было стать парнем Кинсли.

Представляла ли я последние шесть недель, когда мы проводили дни, смеясь над самыми глупыми вещами, и ночи, потерянные друг в друге под простынями? Была ли я сумасшедшей, думая, что у нас есть шанс на победу? Все, что я знаю наверняка, это то, что я не могу здесь оставаться.

Делейни следует за мной, когда я открываю входную дверь. — Куда ты идешь?

— Не знаю, мне все равно.

Она хватает меня за запястье и бросает на меня обеспокоенный взгляд. — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Я качаю головой. — Ты баллотируешься на выпускника. Не дай мне все испортить. Со мной все будет в порядке. Ты иди.

Вздохнув, она притягивает меня и крепко обнимает. — Напиши мне, если я тебе понадоблюсь.

— Я так и сделаю.

***

Сидя на холоде в одной школьной форме, мне должно быть холодно, но я не чувствую ничего, кроме боли от разрыва моего сердца. Я раскачиваюсь взад и вперед, игнорируя окружающий мир. Как я могла быть такой глупой? С той секунды, как он вернулся сюда, он ясно дал понять, что хочет причинить мне боль. Гнев, исходивший от него, был парализующим, но его улыбка была заразительной.

Возможно, это был его план с самого начала. Чтобы заставить меня влюбиться в него, а затем вырвать его. Возможно, ему было недостаточно разрушить мой социальный статус, поэтому он оставил это кому-то другому, а сам сосредоточился на том, что причинит больше боли. Он забрал все — мою девственность, мое сердце, мою надежду. Требуя всего этого для себя, он забирал у меня все, пока единственное, что у меня осталось, это кровь в моих венах. Если бы он мог, я уверена, он бы тоже это забрал.

— Вот ты где. — Говорит Брейди, подходя и укутывая меня своим пальто. — Я искал тебя несколько часов. Ты,