Партиалы - Дэн Уэллс

– Они не противоречат нашим планам, – ответил Хобб. – Если вам удастся что-то найти, то хорошо, если нет… мы должны быть к этому готовы.

– Но помните, – вмешалась Делароза, – никто не должен об этом знать. Мы посвятили вас в эту тайну, потому что вы нас вынудили, и еще потому, что вы зарекомендовали себя человеком способным и сообразительным. Но с той самой минуты, как вы вернулись на Лонг-Айленд, вы должны были отдавать себе отчет: если хоть одна живая душа узнает, чем мы тут занимаемся, нас ожидает не просто бунт, а самая настоящая революция.

Вместо того чтобы сразу вернуться в лабораторию, Кира отправилась в кафетерий. Ей нужно было время всё обдумать.

Чего добивается Сенат? Умом девушка понимала их частичную правоту, но внутренний голос советовал держать ухо востро. Сенаторы, как и Кира, видели, в чем проблема, однако решение предлагали другое: Кира хотела вылечить РМ, сенаторам же нужен был способ сохранить контроль над Ист-Мидоу. Да, у них были на то веские причины: сплоченными горожан не назовешь, а уж тех, кто обитает за пределами города, и подавно. Людям нужен сильный лидер, который руководил бы твердой рукой.

И все же…

Кира закрыла глаза, глубоко вздохнула и усилием воли отогнала эти мысли. Хватит думать о Сенате, пора возвращаться к работе.

Кира быстро шагала по коридорам, не обращая внимания на кипевшую вокруг суету, кивнула Шейлону, стоявшему на посту возле двери, и зашла в лабораторию. Зашипел обдув, в полу зажужжали дезинфекционные форсунки, и вот уже перед Кирой снова лежащий на спине пленник, по-прежнему привязанный к столу, с разведенными в стороны руками. Взгляд у партиала был тяжелым. Сэмм покосился на вошедшую Киру и снова уставился в потолок.

Девушка коснулась экрана компьютера, чтобы вывести из спящего режима, и увидела, что анализ воздуха из легких партиала по-прежнему открыт; сканер закончил работу, систематизировав тысячи различных частиц. Многие, как органические, так и неорганические, удалось распознать: необычные газы, омертвевшие клетки кожи, микроскопические частицы грязи, следы микроэлементов и небольшое количество бактерий. Ничего особенного. Список объектов, которые распознать не удалось, оказался в дюжину раз длиннее. Кира раскрыла его во весь экран и пролистала: вереница изображений странных химических соединений, больших и малых, но непременно самых причудливых форм. Никогда прежде Кира не видела ничего подобного. Листая изображения, девушка заметила, что многие из них похожи, и соединения можно разделить на несколько основных категорий, повторяющихся снова и снова. Кира принялась отмечать изображения, изучая молекулы и маркируя идентификаторы, делить их на подгруппы, задавая компьютеру команды для определения различных частей. Вскоре компьютер составил собственный список, куда вошли девять основных типов химических соединений, а в десятый попало все, что от них отличалось. Однако функции этих веществ компьютер так и не распознал, и Кира на глаз тоже не смогла их определить. Чем бы это ни было, но в организме Сэмма его было полно.

Все химические соединения были гораздо проще Наблюдателя, но не походили ни на какое известное Кире вещество: ни на ткань, ни на пищу, ни на минерал, ни на пластик. Девушка посмотрела на Сэмма, перевела взгляд на экран, поджала губы и встала. Слишком часто повторялись эти формулы, чтобы быть случайностью. Следовательно, у них была цель, а чтобы ее достичь, в организме партиала должны быть специальные рецепторы для активации функций. Быть может, они как-то связаны с невосприимчивостью партиалов к вирусу? Выяснить это можно только одним способом. Кира подошла к столу, освободила колесики и принялась толкать его к стене. Она ожидала, что Сэмм спросит, куда его везут, но он молчал.

Кира подкатила стол к ДОРД-сканеру, массивному прибору величиной почти с автомобиль – из тех, что ржавели на стоянке. Это было самое мощное орудие в арсенале лаборатории: томограф, сканирующий все тело целиком, слой за слоем, орган за органом. Кира включила ДОРД и, пока тот загружался, вернулась к компьютеру. Определения, которые она дала химическим соединениям, по-прежнему были открыты, как и несколько самых четких изображений, и Кира сохранила данные, прежде чем отсоединить экран от компьютера и отнести к томографу. Экран и сам по себе мог служить компьютером, но это были мелочи по сравнению с системами датчиков, к которым его подключали. Кира подсоединила экран к ДОРДу; послышался щелчок. Девушка быстро нажала на экран, и вот уже он снова был готов к работе. ДОРД просканирует легкие, горло, носовые пазухи Сэмма в поисках всего, что похоже на загадочные химические соединения, и тогда, быть может, Кире удастся установить, откуда они берутся и для чего нужны. Об остальном придется догадываться. Кира подняла сенсорную матрицу, отодвинула в сторону и поместила под нее Сэмма. Матрица была объемная, тяжелая, в белом пластиковом корпусе – пожалуй, самый массивный предмет в комнате, – но держалась легко. Кира нажала на старт, и ДОРД зажужжал.

Девушка вглядывалась в экран, с нетерпением ожидая результатов. Однако процесс сканирования оказался небыстрым. Кира нервно забарабанила пальцами по томографу, развернулась и отошла к окну. Ей хотелось спросить у Сэмма, знает ли он, что это за частицы, хотя он с ней и не разговаривал. Но сейчас, когда процесс пошел, любое шевеление могло нарушить работу датчиков. Кира обернулась и посмотрела на партиала: он лежал неподвижно, как камень, и казалось, будто он это специально.

На экране что-то мелькнуло, и Кира бросилась посмотреть: ДОРД показывал и классифицировал кое-какие результаты предварительного сканирования. Кира пролистала список и открыла файл, касавшийся соединения, которое девушка обозначила буквой «М»; молекула по форме напоминала подковку. ДОРД обнаружил в организме Сэмма несколько идентичных структур: одну в носовой полости, остальные в легких. Кира увеличила изображения, выстроила их в ряд на экране и принялась изучать: картинки походили на железы, хотя таких желёз девушке прежде видеть не доводилось. Одна из них, обнаруженная в носовых пазухах, была гораздо крупнее других, и ДОРД связывал ее со всеми файлами. Кира открыла список, быстро просмотрела и удивилась: «железа» имела сродство со всем, что томограф успел отсканировать. Для каждой молекулы имелась своя маленькая железа в легких, но все молекулы подходили к одной большой железе в голове Сэмма.

ДОРД продолжал работать. Кира вгляделась в картинку с железами. Зачем они нужны? У компьютера этого не спросишь, но можно поискать в базе данных похожие изображения. Кира запустила поиск и снова уставилась на картинку, готовясь к долгому ожиданию, однако результат появился практически мгновенно: никаких совпадений. Кира нахмурилась и повторила запрос. Нет, ничего не обнаружено.

Видимо, придется вручную. Учитывая, что для каждой частицы существует две взаимосвязанные структуры, первое, что приходит в голову, – одна создала частицу, а вторая уловила. Писатель и читатель. А значит, они хранят информацию. Кира запустила поиск с новым запросом: есть ли в базе данных совпадения с другими живыми существами, не людьми. ДОРД обнаружил старый файл, созданный еще до эпидемии, – результаты томографии собаки. Кира решила поискать совпадения здесь, и они моментально нашлись: структуры, на удивление похожие на те, что сканер обнаружил в организме Сэмма, хотя и попроще. Вомероназальный[10]орган.