Детские игры - Анжела Марсонс

– Вы с ней не ладите?

– Ладили ради Барри, но ее присутствие в доме, в котором его нет, выглядело бы странно. Она слишком страдает, чтобы разделить еще и мое горе.

– А у вас самой семьи нет? – не отставала Ким. Кэти была семьей Барри. Ленора тоже была его семьей, доставшейся этой женщине по наследству. Но не ее собственной.

– У меня есть брат, но мы не общаемся вот уже много лет, – женщина покачала головой. – Итак, чем я могу вам помочь?

– Мы просто опрашиваем всех близких жертвы по второму разу.

– И у вас нет никаких идей по поводу того, кто мог его убить, так? – проницательно заметила Бет.

– У нас есть некоторые версии, – парировала Ким.

Но не в этом была причина их появления в доме Никсонов.

– Простите за грубость, но что вам здесь надо? – спросила женщина, выключая телевизор.

– Миссис Никсон, это правда, что вы впервые встретились с вашим мужем на мероприятии, организованном «Брейнбокс», когда вы были еще ребенком?

– Мне было четырнадцать, – ответила Бет, как бы защищаясь. При этом она никак не среагировала на то, что Ким вообще упомянула мероприятие для одаренных детей.

– Я никого ни в чем не обвиняю, – Стоун подняла руки вверх.

«По крайней мере, не тебя, – подумала она про себя. – А вот этические взгляды твоего мужа – это совсем другое дело».

– Я видела выражение вашего лица, – сказала женщина, складывая руки на груди. – И знаю, что вы ничего не понимаете…

– Так помогите мне понять, – прямо предложила ей Ким, решив не тратить время на вранье. – Расскажите, как одаренная, умная девочка могла влюбиться…

– Когда мне было четырнадцать, я в него не влюбилась. По крайней мере, я не стала бы называть это любовью. Я на него запала – и если он испытал то же самое, то ничем не проявил себя. Понимаете, я ощутила нечто, и это осталось со мной на всю жизнь.

– И что же это было? – задала вопрос Ким, не уверенная, что сейчас не услышит рассказ о предварительной обработке подростка. – Что вы чувствовали в его присутствии?

– Он поразил меня раз и навсегда. Он умел слушать. Он позволял мне говорить и понимал, что я чувствую – понимал мои страхи, мою неустроенность, мои вспышки гнева, мою ненависть к…

– Вспышки гнева? – переспросила Ким, почувствовав мурашки на спине.

– Понимаете, инспектор, у меня не было нормального детства. С того самого момента, когда я смогла назвать все страны на карте всего лишь через час после того, как увидела ее впервые. Мне тогда было три года. На меня давили, лезли ко мне в голову, изучали. Меня забрали из школы и изолировали от всех. Каждую минуту бодрствования я должна была учиться, и знаете что?.. Иногда это выносило мне мозг.

– А Барри помог вам разобраться в себе? – поинтересовалась инспектор.

– Да. Но он сделал и нечто большее. Он стал разговаривать со мной обо всем. О книгах, музыке, искусстве. Он говорил со мной просто как с личностью, а не как с гением. И я этого никогда не забуду, потому что больше так со мной никто не поступал. Никто не обращался со мной как с индивидом.

– А позже – это он сам связался с вами? – Брайант подался вперед.

Бет покачала головой и опустила руки.

– Нет. Это была моя инициатива. Я нашла его после особенно сложного периода в жизни. Он как раз оплакивал смерть жены, но мы все-таки встретились, и вот тогда я в него влюбилась. А само мероприятие, инспектор, я возненавидела. Но именно на нем я встретила любовь всей своей жизни – и совсем не жалею об этом.

– А почему вы его возненавидели?

– Да потому что меня заставили на нем соревноваться – может быть, кому-то из детей это нравилось, но точно не мне. Я по природе своей не люблю соревнования – так что мне вовсе не улыбалось конкурировать с детьми, которые, возможно, были так же одиноки, как и я.

– Но у вас же есть брат? – уточнила Ким, вспомнив, как Бет упоминала о нем в начале разговора.

– В свое время нас разделили, – призналась Бет. – Он вовсе не был одаренным. И я ему завидовала. Ему не надо было выступать на публике, не надо было оправдывать надежды. – Слова получились резкими, как плевки.

– И именно это было причиной ваших недавних проблем? – задала очередной вопрос Ким.

Бет нахмурилась – ей понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что имеет в виду Стоун.

– Это вы сейчас о моем исчезновении?

Инспектор кивнула.

– А могу я спросить, как это связано со смертью моего мужа? – поинтересовалась Бет.

– Когда человека жестоко убивают, то все становится взаимосвязанным, – ответила Ким, в голосе которой послышалось сочувствие.

– Знаете, офицер, тогда все как-то разом навалилось. Я неожиданно поняла, что мне уже двадцать, а друзей у меня нет. Так же как нет ни хобби, ни работы. И вот тут случилась эта семейная трагедия. Так что мне просто необходимо было передохнуть.

– Я вас понимаю, – согласилась Ким.

– Я решила лечь в клинику на несколько месяцев, и это было самым правильным решением в моей жизни. За это время я вновь собрала себя и вышла в мир уже как «взрослая» Бет, а не как Бет «ненормальная». – Женщина наклонила голову набок. – А теперь, после того как вы задали мне вопрос, ради которого приехали, могу я спросить вас кое о чем?

– Можете, – ответила Ким, вставая. Женщина была абсолютно права. Инспектору хотелось узнать причину ее поступления в психиатрическую клинику.

– Я о трупе, который сегодня обнаружили в Клеобери. Это Фредди Комптон?

– Пока я не могу ответить на этот вопрос, – ответила Стоун. Они все еще пытались разыскать родственников убитого.

– Но если это он, то все три жертвы так или иначе связаны с «Брейнбокс»?

– Если это действительно он, то да, вы правы. А почему это вас так интересует?

– Просто не могу понять, какого черта вы допрашиваете меня здесь, а не работаете на самом мероприятии?

– Итак, ребята, на чем мы стоим? – спросила Ким, входя в комнату.

Она заранее отправила Брайанта, чтобы тот рассказал всем о том, что они узнали от Бет Никсон, а сама ввела в курс дела Вуди и обратилась к нему с несколько необычной просьбой. Нахмурившись и задав ей несколько вопросов, тот согласился позвонить.

Но об этом она расскажет попозже.

В ее отсутствие Брайант приготовил свежий кофе и наполнил ее кружку. Ким поблагодарила его, отсалютовав кружкой, и устроилась на пустом столе Пенна.

Стейси рассказала о том, что им удалось выяснить относительно сестер. Стоун внимательно слушала, попивая кофе.

– Отличная работа, Стейс, – заметила она.