Пояс неверности - Лариса Соболева

– Идти друг от друга на расстоянии десяти метров, – приказал капитан.

Шеренга двинулась вперед, а вернее, вверх.

– Штурмовики, мать твою, – ругнулся Кизил, подойдя к микроавтобусу с Васильичем за рулем. – Это внизу они пройдут на расстоянии десяти метров, а чуть выше заросли. Сколько на одного-то...

– Эх, Каракуль, Каракуль... – вздохнул тяжко Васильич, неодобрительно покачав головой. – Чего ввязался в это дело? Чего ему не хватало?

– Из-за Лии, наверное, – предположил Кизил. – Дурак набитый.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь... – карабкалась Лия за Каракулем по крутому склону. – Я такого тумана не видела, дышать нечем.

Он обвязал веревкой вокруг пояса Антона, чтобы мальчишка не потерялся, ибо попали в так называемое молоко. Воздух стал настолько влажным, что по курткам стекала струйками вода, дыхание затруднялось. Даже Радж не рисковал отстать и плелся бок о бок с Каракулем, прижав уши, а тот остановился:

– И я не видел. Антошка, ты не отвязался?

– Нет, – сопел мальчик, вынырнув из молока. – Ничего не видно.

– Отдохнем, – сказал Каракуль, снимая с плеч пулемет.

– Из-за каких-то бумажек нас хотят растерзать, – удрученно произнесла Лия, садясь на землю.

– Из-за каких-то? – проговорил Каракуль, оценивая обстановку вокруг. – Ты не права. За сведения в тех бумажках раньше приговаривали к вышке. Ну, если не вышка, то по двадцать пять с конфискацией имущества паханам грозит. Понимаешь, там же не только Хачик и три упыря, Алекс внес в бумаги иностранных контрабандистов. Тем тоже достанется, когда их сдадут Интерполу. Так что наши жизни в наших руках. Вставайте, и идем дальше.

– Но мы же не сможем прятаться всю жизнь, – сказала Лия, поднимаясь.

– И не будем, – заверил Каракуль. – Тихо! Слышали?

– Да, – замерли Лия и Антон, Радж тоже навострил уши...

Шеренга продвигалась уже час с небольшим. Кизил оказался прав, поисковики вынужденно сбивались в толпу, огибая непролазные заросли, а там мог прятаться Каракуль. Шли медленно, без остановок, постепенно попадая в густую завесу тумана.

– Да здесь хрен кого найдешь, – и грязно выругался поисковик справа от Сашко. – Может, очередью полоснуть по кустам? А то не люблю, когда за спиной незнамо что.

– Такого приказа не поступало, – рявкнул на него Сашко.

В это время вторая группа достигла поляны, где располагалась база Каракуля. Все бы ничего, да один споткнулся и упал. А упав, заметил колеса.

– Братва! – заорал. – Есть!

И вжался в землю, полагая, что Каракуль засел в машине. Быстро-быстро отполз назад за кусты ежевики, а к нему в это время подобрались еще двое. Он дал им знак, мол, ложитесь, те залегли.

– Что? Ну что? Заметил его? Где? – зашептали оба наперебой.

– Машина стоит, – кивнул он в сторону густой рощи. – Наверное, они там.

Минут пять лежали. Подполз еще один. Ему рассказали о машине в зарослях. Прошло еще пять минут, все молча наблюдали за рощей с машиной. Тот, кто подполз последним, догадался:

– А чего ж он тебя подпустил так близко? Ждет, когда нас соберется гвардия? Не, правда, он же тоже знает, что его транспорт нашли. Ты ж орал как резаный. Чего ж не стрельнул в тебя и не смылся? А? Может, уже смылся, а вы не услышали?

– Не знаю, – вытянул шею первый, разглядывая рощу.

– Да он с той стороны слинял, – смекнул еще один. – Ему шум не нужен. Хотите, проверим? Стрельнем по машине, а?

– Давай, – согласился первый. – Убьем, нам же лучше.

Двое стали на колено, и раздался звук автоматных очередей. Этот звук услышали Каракуль и Лия, его же услышали поисковики, изменили маршрут, подавшись на шум. А четыре человека некоторое время лежали, затем ползком и перебежками достигли искусственной рощи. Да только Каракуля в машине не было. Подергали дверцы, собираясь обыскать машину, те оказались заперты. Да и по всем признакам машина была пуста. Дернули дверцу со стороны водителя, она открылась, что-то звякнуло.

– Что это за кольцо? – поднял леску, привязанную к дверце, тот, кто обнаружил колеса в зарослях. На конце лески болталось кольцо.

Сообразил самый младший, видимо, помнил армейские учения:

– Бежим!!!

Им не повезло...

Взрыв долетел до Каракуля. Радж заскулил, поглядывая на людей да туда, откуда послышалось громыханье и веяло тревогой. Смолк грохот, лишь тогда Каракуль пошутил:

– Теперь мы натуральные бомжи, нам негде жить. Надеюсь, среди них нет настоящих охотников, а то по следам найдут. Пошли, перейдем гору и поищем убежище.

– Что можно искать в этой белой мгле? – безнадежно промолвила Лия, но подчинилась требованию. – Захар, давай я выйду к ним. Они же думают, что папка у меня. А ты с Антошей уйдешь. Ведь все равно нас найдут...

– Ты меня за козла держишь? – рявкнул Каракуль, резко развернувшись к ней. – Считай, что я не слышал твоего предложения. Думай, что говоришь.

– Из-за нас и ты пропадешь, – пролепетала Лия извиняющимся тоном.

– Ты хуже Антошки. Твой сын не скулит, не ноет, он настоящий маленький мужичок. Идем, Лия, идем. Другого пути у нас нет, только вместе и вперед. Вверх.

Перешли пологую вершину, спустились немного вниз и случайно набрели на небольшую нишу в скале. Боясь угодить в неизвестную расщелину, Каракуль приказал сидеть в нише. Освободив от веревки Антона, конец привязал к основанию дерева у ниши и взобрался на вершину. При таком тумане ориентиры теряются мгновенно, а по веревке легко и быстро вернется назад. Радж потрусил за ним, поджав хвост. Пес тоже, как и люди, был встревожен, его преданные глаза то и дело останавливались на Каракуле, словно спрашивали: ты нас не бросишь? Иногда тяжелая рука Каракуля опускалась псу на голову, теребила по холке, обещая заботу и защиту. С исчезновением Алекса все изменилось и в жизни Раджа, стало неспокойно, суетно, голодно, а к этому он не привык. Впрочем, пес понимал, что вокруг творится нечто плохое, пришла беда, поэтому держался начеку. Каракуль сел у дерева, слушая лес...

– Остались от козликов рожки да ножки, – бубнил Сашко, собирая части тел, что давалось нелегко. Подкатывала тошнота, приходилось преодолевать отвращение.

Двоих разнесло на куски. Деревца вокруг взорванного джипа представляли собой обуглившийся лесоповал. Кое-где на ветках покоились куски мяса и внутренностей, с которых стекала кровь почему-то разных оттенков – от розового до бордового. Кровавые сгустки разбросало по всей поляне, поэтому поисковики ступали осторожно, боясь угодить в месиво. Джип горел, выбрасывая черный дым, да и по всему пространству стоянки Каракуля слабо тлели где ствол дерева, где трава, а где и голая земля. Двое, отброшенные взрывной волной, были тяжело ранены, получили сильные ожоги. Одному из них оторвало руку, он лежал без сознания. Второй выл от боли, ничего не соображая. Прибежавшие на взрыв поисковики сооружали носилки из тонких стволов молодых деревьев. Другие перевязывали раненых, используя разорванные рубашки, ведь медикаментами не запаслись. Третьи стояли в сторонке, сраженные шоком, нервно курили, а кто-то блевал, уцепившись за ствол дерева или стоя на четвереньках. Воздух заполнил запах гари, крови и внутренностей. Сашко додумался повязать на нос и рот носовой платок, который время от времени соскальзывал. Сашко водружал его на нос, используя руки выше кистей, пальцы были в крови. Как ни старался брать останки аккуратно, а в крови измазался. По примеру Сашко и поисковики, у которых обнаружились в карманах платки, повязали их на лица. Однако это мало спасало от вони, царившей на поляне. Вниз отправили гонцов со страшными вестями.