Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор - Людмила Сукина

За новой невестой для наследника опять обратились по уже привычному адресу — к «заклятому другу» России прусскому императору Фридриху Великому. На сей раз сватали его племянницу Софью Доротею Вюртембергскую (1759–1828). На эту девушку Екатерина II обратила внимание еще в 1768 году, когда та вместе с отцом Фридрихом Евгением находилась в Берлине у своего дядюшки-короля. Софья, как когда-то и сама Екатерина, мечтала стать супругой русского великого князя и наследника престола, но тогда ей предпочли Вильгельмину Луизу Гессен-Дармштадтскую. Она была разочарована, но вскоре заключила помолвку с принцем Людвигом Гессен-Дармштадтским — братом своей соперницы, и была несвободной, когда вновь оказалась в сфере матримониальных интересов императорской семьи Романовых. Проблему с ее первым женихом решили быстро. Ему была предложена ежегодная пенсия в 10 тысяч рублей от российской казны, и запутавшийся в долгах принц без возражений уступил свою невесту другому.

Павел решил не откладывать новый брак и распорядился немедленно отправить Софии Доротее свое письмо с предложением руки и сердца. В свою очередь, 11 июня 1776 года Екатерина II также отправила послание возможной свояченице — герцогине Вюртембергской, матери принцессы:

«Государыня сестра! Так как выбор великого князя, моего сына, вполне соответствует моим желаниям, то зависит лишь от согласия Вашего Высочества осчастливить его. Получите признание от своей старшей дочери, что ее сердце на это согласно, и будьте уверены, что эта принцесса будет разделять с сыном моим чувства моего сердца и что друг пред другом мы будем заботиться о ее счастии. С этими-то чувствами и чувствами глубочайшего уважения я всегда буду пребывать, Вашего Высочества, добрая кузина Екатерина».

Герцоги Гессен-Дармштадтские были очень рады сватовству, не возражал против него и прусский король — их сюзерен. Через месяц в Петербург пришел ответ, что Фридрих

Великий и его двор согласны на такое родство. Великого князя приглашали в Берлин для личного знакомства с невестой.

В августе 1776 года Павел Петрович в сопровождении генерал-фельдмаршала П. А. Румянцева прибыл в столицу Пруссии, где ему был устроен роскошный прием, подобающий наследнику русского императорского престола. Были организованы смотрины и помолвка. Молодые люди очень понравились друг другу. Павел сразу увлекся своей будущей женой, и в ее обществе почти забыл свою прежнюю супругу. Принцесса Доротея была очень хороша собой: высокого роста, на голову выше своего жениха, с пышными плечами и грудью, красиво выделявшейся в глубоком декольте платья, тонкой талией, очень светлыми пушистыми волосами, изящными чертами лица и ясными выразительными глазами. София Доротея, похоже, также была совершенно покорена обходительностью своего жениха и его восторженным к ней отношением. На другой день после смотрин она описала его своей подруге, баронессе Оберкирх, как очень приятного молодого человека и любезного кавалера и призналась, что уже «любит его до безумия».

Все были довольны, что обстоятельства сложились так удачно и счастливо. Двор и будущие родственники тепло проводили Павла, теперь уже нареченного жениха Доротеи, домой. И только старый и желчный король Фридрих Великий сказал после его отъезда:

«Наследник высокомерен. Надменен. Заносчив. Управляя русскими (а этот народ суровый), он недолго удержится на материнском престоле. Боюсь, что Павла ожидает такой же конец, который постиг и его сумасбродного отца».

Многие вспомнили эти слова, когда через четверть века мрачное пророчество Фридриха сбылось.

Принцесса отправилась вслед за своим женихом в Россию. 2 августа 1776 года она уже была в Петербурге. Павел тут же написал ее матери, своей будущей теще:

«Ваше Высочество! Извещаю Вас о благополучном прибытии к нам принцессы, Вашей дочери, о полноте моего счастья и о радости всех и каждого.

Она имеет дарование и талант обвораживать и интересовать всех, я испытал это на самом себе. Мать моя любит ее уже выше всякого выражения, я ее обожаю, а народ принимает ее единодушным одобрением. Счастие свое я получил из Ваших рук, Вас я и должен благодарить за него. Примите чувства моей Благодарности, поверьте, что они искренни и что я ими проникнут».

Тянуть со свадьбой также не стали. Принцесса приняла православие под именем Марии Федоровны и получила титул великой княжны. 26 сентября 1776 года молодые обвенчались. Екатерина была очень довольна и не поскупилась на подарки сыну и невестке. Павел получил от нее бриллиантовые аксельбанты стоимостью 100 тысяч рублей, а Мария Федоровна — колье за 500 тысяч.

Великая княгиня Мария Федоровна по характеру и образу жизни была настоящей немецкой принцессой. Она славилась своей аккуратностью: даже дома уже ранним утром супруга наследника была аккуратно причесана и одета. Она следила за фигурой, очень гордилась своей тонкой талией и постоянно, даже на ранних сроках беременности, носила корсет. Следовала моде, но сохраняла свой стиль и была неизменно элегантна. При этом великая княгиня удивляла свою новую семью редкой скупостью. Она забрала себе вещи первой жены Павла, включая одежду, которую велела переделать на свою фигуру.

Мария Федоровна, в отличие от многих других немецких принцесс, приезжавших в Россию не только в поисках власти, но и просто за хорошей жизнью, не знала бедности и скудного существования в немецкой провинции. Ее отец был наместником небольшого графства на границе Швейцарии и Франции. Дворцы герцогов Вюртембергских в Монбельяре и Этюпе были обставлены изящной парижской мебелью, их украшали старинные гобелены и картины известных художников. Страсть к комфорту и любовь к красивым интерьерам она сохранила на всю жизнь. В 1781–1782 годах Мария Федоровна и Павел Петрович путешествовали по Европе инкогнито, под именем графа и графини Северных. Во время этой поездки они не только осматривали достопримечательности и наносили визиты, но и занимались покупкой предметов обстановки для своего нового дворца в Павловске, который строил для них английский архитектор Чарльз Камерон. Мария Федоровна закупала в Париже мебель, бронзу, фарфор, часы — все по своему вкусу, чтобы жить в своем доме в привычном окружении роскоши и изящных вещиц.

У великокняжеской супружеской четы были общие духовные интересы: оба любили литературу и театр. Мария Федоровна сама была наделена скромным писательским талантом, она вела обширные дневники, устраивала литературные чтения. Чтобы угодить мужу и занять свою деятельную натуру, она принимала активное участие в организации придворных спектаклей, вникая во все подробности театрального дела. Как многие светские дамы своего времени, в свободное время она вышивала и играла с детьми.

К концу XVIII века свободные нравы и свободные отношения стали выходить из моды, на первый план выдвигаются семейные ценности, а Мария Федоровна казалась просто их воплощением. Она нравилась своей свекрови Екатерине II: в меру красивая, в меру умная и образованная, но не настолько, чтобы составить конкуренцию императрице. Правда, Павел вскоре начал скучать в ее обществе и все чаще стал проводить время в другой компании. Но как женщина она по-прежнему привлекала его, и каждая их встреча, как правило, заканчивалась в спальне.