Гибель империи. Тайные страницы большой геополитики (1830-1918) - Юрий Победоносцев

Вильгельм Николай

Фон Чиршки-Бёгендорф А. Бирилев»

Причем подписывает Николай бьёркский договор в глубокой тайне от всех своих подданных. На момент подписания договора об этом факте ничего не знали ни министр иностранных дел Ламздорф, ни отправлявшийся в США на переговоры с Японией Витте.

А далее в течение нескольких месяцев факт подписания договора тщательно скрывается ото всех посторонних глаз. Согласно же официальной версии, распространенной в СМИ, в шхерах Бьёрке произошло родственное свидание кузенов, и не более того. Встретились, поговорили о делах семейных, выпили по бокалу шампанского и как ни в чем не бывало разошлись.

Степень секретности договора была таковой, что о его содержании ничего не знал даже морской министр Бирилев, сопровождавший царя в этой поездке и лично подписавший договор. Согласно воспоминаниям Бирилева, Николай позвал его уже после того, как сам подписал документ и, закрыв ладонью текст договора, велел морскому министру расписаться под ним. Тот подмахнул. Таким таинственным образом, царская подпись была контрассигнирована его министром в соответствии с требованием основных законов империи.

Существует даже версия, будто бы Николай подписал бьёркский договор в невменяемом состоянии алкогольного опьянения. Однако как из самого текста договора, так и из легкости процедуры последующей его денонсации следует, что подпись Николая была блестящим и тщательно продуманным дипломатическим ходом, направленным на нейтрализацию возможных негативных воздействий со стороны Вильгельма на процесс заключения русско-японского мира.

Здесь надо напомнить о том, что у бьёркского соглашения был предшественник в виде проекта договора, предложенного Берлином 20 октября 1904 г.:

«Их величества император всероссийский и император германский, чтобы локализировать, насколько возможно, русско-японскую войну, установили нижеследующие статьи договора оборонительного союза:

1. В случае если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет к ней на помощь всеми своими сухопутными и морскими силами. В случае надобности обе союзницы будут действовать совместно, чтобы напомнить Франции об обязательствах, принятых ею на себя согласно условиям договора франко-русского союза.

2. Обе высокие договаривающиеся стороны обязуются не заключать отдельно мира ни с одним из общих противников.

3. Обязательство помогать друг другу остается в силе и в том случае, если бы действия одной из двух высоких договаривающихся сторон, совершенные во время войны, как, например, доставка угля одному из воюющих, вызвали бы после войны со стороны третьей державы протест по поводу якобы нарушения прав нейтральных».

Сразу по получению этого немецкого проекта Николай пишет записку министру иностранных дел Ламздорфу:

«Только сегодня получил письмо с проектом "Соглашения" от имп. Вильгельма. Читая его, я рассмеялся. Содержание трех единственных статей более всего касается Франции. Срок договора — длительность нашей войны с Японией. Последний пункт касается именно предмета неудовольствия германского правительства действиями Англии относительно угольной операции. Но это — частное дело обоих государств.

Я ответил сегодня императору Вильгельму телеграммою, что необходимо ознакомиться с присланным проектом и что ответ последует через несколько дней.

Ввиду этого прошу вас, граф, приехать ко мне в пятницу, в 12 ч. Нужно обсудить это дело всесторонне и составить желательный для нас контрпроект.

При этом, как всегда, необходимо соблюсти свои интересы и пощадить авторское самолюбие другой стороны.

Николай».

А через два дня Ламздорф представил свои соображения относительно возможной редакции статей присланного Вильгельмом проекта соглашения, которые после этого выглядели следующим образом:

«1. Его величество император всероссийский предпримет необходимые шаги для того, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить ее присоединиться к нему в качестве союзницы.

2. Высокие договаривающиеся стороны и т. д., и т. д.

3. Высокие договаривающиеся стороны согласились действовать сообща и в том случае, ее ли бы действия, совершенные во время войны одной из них, как, например, доставка угля одному из воюющих, вызвали впоследствии протесты со стороны третьей державы по поводу якобы нарушения прав нейтральных. Их соглашение должно остаться в силе также в случае затруднений, какие могли бы возникнуть во время переговоров о мире между Россией и Японией».

На основании этой редакции Ламздорф а был составлен ответ Берлину, который буквально взбесил кайзера, что видно из его соответствующих комментариев:

«Дорогой Бюлов, при сем посылаю вам только что полученную от царя шифрованную телеграмму… Его величество начинает прошибать холодный пот из-за галлов, и он такая тряпка, что даже этот договор с нами не желает заключать без их разрешения, а значит, не желает его заключать также и против них».

В итоге от затеянной Вильгельмом в октябре 1904 г. провокации так ничего и не вышло, а подписано было только короткое соглашение, касающееся снабжения углем эскадры Рождественского, содержавшее лишь третий пункт проекта в редакции, предложенной Ламздорфом.

Однако к июлю 1905 г. международное и внутреннее положение России значительно ухудшилось, и поэтому Николай уже более не мог игнорировать настойчивые призывы своего кузена к заключению русско-германского союзного договора, поскольку в ответ на его очередной отказ Вильгельм имел возможность предпринять меры, которые могли значительно ухудшить позиции России на переговорах с Японией.

Для того чтобы понять смысл того, что в этой ситуации сделал Николай, необходимо сравнить текст бьёркского договора с начальным немецким проектом и последующей его редакцией Ламздорфа.

Итак, первая статья подписанного обоими императорами договора соответствует первой части первой статьи немецкого варианта. Это была та уступка царя, которая была сделана им в Бьёрке под давлением кайзера. Ст. 2 немецкого проекта вошла в договор без каких-либо изменений, а в ст. 4 договора была использована соответствующая редакция, предложенная Ламздорфом. Собственно говоря, основная дипломатическая игра Николая с Вильгельмом у острова Бьёрке шла вокруг ст. 3 договора:

«Настоящий договор войдет в силу тотчас по заключении мира между Россией и Японией и останется в силе до тех пор, пока не будет заявлено о его расторжении за год вперед».

Добившись ее включения в договор, Николай обеспечил вступление его в силу только после заключения мира между Россией и Японией. В результате Вильгельм автоматически стал заинтересован в скорейшем заключении мирного договора в Портсмуте и перестал строить препоны на этом пути. Именно об этом и пишет Витте в своих мемуарах:

«Наконец, император Вильгельм. До свидания в Биорках в его интересе было еще более обессилить Россию, а раз были Биорки, его интерес также заключался в том, чтобы в Портсмуте дело кончилось миром. Не мог же он тогда думать, что Биорки потом провалятся».