Шолох. Академия Буря - Антонина Крейн

– Привет, Берти! – крикнул меж тем Хлестовски, и Найт тотчас подняла глаза.

– Хей-хей! А что у нас со стеной? – откликнулся тот.

Рыжий сыщик на корточках сидел возле покалеченного угла здания. И задумчиво водил пальцем по разбитой кладке. Золотистый песик с урчанием чесал спину об ограду клумбы.

Сердце девушки постучалось к легким: «Тревога!» Они тотчас перекрыли кислород. Найт выпучила глаза.

– Обвалилась, видать! – вывел Стэн. – Как вчера отпраздновали Долгую Ночь?

– Я – замечательно! – Берти улыбнулся и подмигнул Ладиславе. – Я не пошел на Западный Мыс. Занимался своими делами. А ты?

– Я тоже не пошел, – Стэн поскреб в затылке. – Мастер Шильд’эс сказал всем, что я шпионю для адептов, и потребовал моего неучастия.

– Вот гад. Хочешь, я его побью? – проникновенно предложил Берти.

Стэн смешливо закудахтал:

– Не надо. Я провел ночь среди своих лучших друзей – книг. Не жалуюсь.

– Ты что, был здесь, в библиотеке?! – Ладислава ошарашенно уставилась на Стэна.

И как тогда ты мог не услышать рев Фрэнсиса во дворе? Визг Тиссы? Смерть иррин? Вон же окна Пугливой башенки!

Стэн покраснел от корней волос и аж до круглого воротника куртки. И ничего не ответил.

– Вообще-то у нас урок! – извинился он перед Голден-Халлой. – Идем, Ладислава! Нечего трепаться в учебный час!

– Хорошего урока! – пропел Берти.

Беззвучно сказал «Удивимся!» Ладиславе и снова сел у стены. А потом и вовсе пополз на карачках по кругу, внимательно вглядываясь в каждую плитку. Пес трусил рядом, по-собачьи дотошно отмечая все пройденное.

– А это еще что? – пробормотал рыжий, поднимая кусочек черной ткани, придавленный упавшим камнем.

Ткань была такая древняя, что чуть не осыпалась в труху. А еще грязная, будто присыпанная пеплом. Берти понюхал ее: пахло сыростью, плесенью, тухлой водой и… ненавистью.

Сыщик нахмурился.

Интересно.

Потом он завернул улику в салфетку, засунул в карман и пошел к Элайяне. Он хотел узнать, куда делась птица иррин: уточнить у нее пару нот из песни.

* * *

– Стэн, а что ты знаешь про медальонных монстров с Пугливой башни? Тех, что видны в полнолуние? – спросила Найт, пока они по сияющей дорожке шли к центру острова.

– Я знаю их имена, – важно сказал Хлестовски. – Как и любой островной ребенок. Это все персонажи сказок: няньки и бабки живописуют чудовищ, чтоб дитя не вздумало сбежать из дома в неурочный час.

– А реально они существуют?

– Ишь… Я никогда не встречал их и не знаю никого, кто встречал бы. Но всякое бывает: не зря же ректор Фоскаш попросил закрасить их изображения на потолке академии? «Чтобы не подсматривали», помню, как сейчас.

Найт поняла, о чем говорит Хлестовски. На живописный потолок Бури она обратила внимание еще в ночь своего прибытия на Этерну. И да, действительно, некоторые деревянные панели там были зачернены.

– А в своих дневниках Фоскаш о них не писал? Давай проверим?

Стэн тяжело вздохнул и грустно шевельнул ушами:

– Я так и не нашел его бумаги, представляешь? Хотя даже предпринял некоторые меры…

Библиотекарь заговорщицки понизил голос. Он осмотрелся и, взволнованно теребя оберег-рябину на шее – нервничал! – склонился к уху Найт, явно намереваясь поделиться каким-то секретом, как вдруг впереди из-за сосен на тропинку шагнул человек.

Найт и Хлестовски замерли, удивленные.

Морган Гарвус – а это был он – заметил их не сразу. Очень задумчивый, он шел, рассеянно пиная камешки и нахмурившись до состояния вулкана.

– Доктор Морган! – окликнул Стэн.

Мастер тайн остановился, недовольно посмотрел на коллегу и нечленораздельно пробормотал что-то приветственное. А может, ругательное.

– Кар-р! – куда вежливее сказал ворон и приподнял лапку, будто джентльмен – шляпу.

– А что вы здесь делаете? – спросил Хлестовски, недоуменно озираясь.

Они уже ушли далеко от Бури, почти в центр острова. Кипящие скалы булькали по правую сторону, вонючее озеро посапывало слева – очень сомнительное место для прогулок среди учебного дня.

– Работаю, – привычно-холодно сказал Морган. – А вы?

– Учимся, – в тон ему ответила Ладислава. – Над чем же вы работаете, если ваш подопечный находится в Буре, м?

– У меня тут не один подопечный, – огрызнулся доктор.

Найт нахмурилась.

Что это значит? Может, он имеет в виду птицу иррин, вернее, ее останки? Он пришел сюда хоронить ее? И поэтому такой смурной?

Меж тем Морган, всматриваясь в Стэна, как раз таки неожиданно просветлел лицом. Просветлел буквально на тон-другой, но по сравнению с убийственной мрачностью прежнего варианта это казалось почти что радостью.

– Мастер Хлестовски, – елейным голоском начал Гарвус, – а вы не желаете выпить со мной чаю сегодня? Я хочу узнать мнение профессионала о некоторых островных вопросах.

Стэн вытаращился на холеного лектора, как на привидение.

– Мнение профессионала? – тупо переспросил он.

– Да.

– Это… Мое, что ль? – почему-то шепотом продолжил Хлестовски.

Морган ободряюще улыбнулся и кивнул, на полную мощность врубая свое скудное обаяние.

– Э-э-э. Ну можно, да! В смысле, желаю! Очень желаю чаю! – встрепенулся Стэн.

– Тогда я зайду к вам в библиотеку вечером, – почти промурлыкал Гарвус. И повернулся к Ладиславе: – До свидания, госпожа Найт. Берегите себя!

– Это угроза? – мигом вскинулась та.

– Ах, какие смешные у нас адепты!.. – притворно засмеялся Морган и, проходя мимо, псевдоотечески потрепал девушку по голове.

Стэн, подпевала, тотчас тоже заржал – мальца истерично – и тоже потянулся к прическе Найт, но она с возмущением оттолкнула его руку и покрутила пальцем у виска.

– Он назвал меня «мастер Хлестовски», ты слышала?! – возбужденно заухал Стэн, едва Гарвус Стремный исчез за соснами. – Мое мнение важно, ух-ха! Интересно, а какой он любит чай? Лимон? Бергамот? Чабрец? Травяные настойки?

– С ядом ему намешай.

– Мята? Малина? Шиповник?

– Стэн, иди уже, превращайся! – буркнула Лади, выпихивая ключника в сторону кустов.

* * *

Сегодня Найт уже не шарахалась от охранной штормовой волны-иллюзии, валящей лес, как спичечный коробок. Наоборот, адептка встала навстречу стихии, раскинув руки и гордо задрав подбородок. Проворчав что-то явно нелестное, волна в одно мгновение свернулась, как подожженный лист, и оставила после себя острый запах соли…