Кровь и металл - Дмитрий Султанов

Подлетев к девушке, замираю на мгновение возле нее. Ладонями сжимаю такое родное лицо, и от вида крови все внутри начинает гореть от ярости, невзирая даже на приглушенные эмоции киборга. Убью! Убью всех, кто виновен в том, что она снова смотрела на мир безжизненным взглядом машины! Не важно кто, но он будет харкать кровью. А руки уже начинают мелькать в поисках скрытых активаторов раскрытия тяжелой брони.

– Эй, этот новенький убил Зака! – сзади раздался чейто неуверенный крик, заставивший меня поторопиться. Нашел. Тяну на себя небольшой рычаг, а затем проворачиваю. Резкий щелчок, и «хомяк» словно оживает, начиная самостоятельно раскрываться. Но это в свою очередь провоцирует выживших бойцов.

– Ты что там творишь? А нука, развернулся и поднял руки! – хриплый голос раздается немного справа, а к нему тут же присоединяется еще один, более высокий.

– Замри, сволочь! – короткая очередь бьет над головой, но меня это абсолютно не останавливает. Броня окончательно раскрывается, и я рывком вытаскиваю хрупкое тело Софии, пряча ее за собой. Новые выстрелы проходят еще ближе, а один даже цепляет за плечо, уходя в рикошет. Я тут же прячу находящуюся в бессознательном сознании девушки за фигуру «хомяка», аккуратно укладывая на останки машин.

– Потерпи немного, – еле слышно шепчу я, подхватывая винтовку, и разворачиваюсь к подходившим ко мне бойцам. Пять изрядно потрепанных фигур начали медленно меня окружать, расходясь в стороны и беря в тиски. Чуть позади приближались еще двое, один из которых был как раз Лойд.

– Дернитесь в ее сторону, и я всех убью, – сухо произношу, предупредительно поднимая винтовку. Мой явно искусственный голос, после того как я проигнорировал предупредительные выстрелы, заставил напрячься людей, но оружие никто не убрал.

– Всем стоять! Замерли, я сказал! Грэг, какого черта ты творишь? – раздался гневный возглас бывшего техника, поравнявшегося с окружившими меня бойцами. Зажимая пробитое бедро, наспех замотанное бинтом, он опирался на второго бойца, но при этом взгляд толстяка оставался все так же тверд. – Зачем ты убил Зака ради врага? Или ты на ИХ стороне? – выразительный взгляд в сторону раскрытой тяжелой брони позади меня.

– Это София… Та самая София, – честно ответил я, разведя руками. В одной руке я все так же продолжал удерживать винтовку, а сам был готов открыть огонь в любой момент. – Я пытался его остановить, но он не слушал. А потерять я ее не могу – у меня просто больше никого нет. Черт возьми, у меня даже моего собственного тела нет. Так что любой, кто попытается причинить ей вред, умрет.

– Твою мать! – выругался Лойд, сплюнув на дорогу. – Как все сложно. Прямо как в чертовых сериалах. Но, Грэг, если она была в ИХ броне, то она все же враг. Враг, который вторгся на нашу с тобой планету, а это просто так нельзя оставить. Можно было бы ее взять в плен и допросить, но уверен, что ты даже на это не согласишься, – вздохнул Лойд, застывая. Подрагивавшие от напряжения бойцы не сводили с меня глаз, пытаясь незаметно расходиться в сторону. Ствол моей винтовки периодически перемещался от одного к другому, будто напоминая, что я могу в любой момент выстрелить. Недолго это даже действовало, но затем кто-то другой делал шаг, уверенный, что я его не вижу.

– Грэг, но ведь ты убил МОЕГО человека. Черт возьми, ты УБИЛ МОЕГО ЧЕЛОВЕКА, – внезапно взорвался Лойд, начав кричать: – И я не могу это просто так оставить. Невинного парня, пытавшегося защитить НАШУ с тобой планету от таких захватчиков, как она! – разорялся бывший техник.

– Да, – перебил я его, – убил и сделаю это еще раз, если кто-то сунется к ней! – В голове мелькали разные варианты, как попытаться выйти из ситуации. Что-то подсказывало, что нельзя показывать слабость, иначе накинутся, словно хищники, почуявшие подранка. А мои извинения никому не нужны были, точно.

– Черт возьми, Грэг, опусти оружие и сдай ее мне. Обещаю… – договорить Лойд не успел.

– ДА СДОХНИ ЖЕ ТЫ! – крайний правый боец с перекошенным лицом открывает огонь. Очередь бьет меня в голову, опрокидывая на бок. Броня выдерживает, а в дело уже подключаются остальные, мгновенно включаясь в схватку. Я целую секунду медлю, пока четко не осознаю, что вариантов уже не осталось.

Моя винтовка коротко рявкает в ответ, а я уже поднимаюсь на ноги, сразу же срываясь с места. Первые выстрелы бьют в грудь ближайшего к Лойду бойца, опрокидывая того на спину. Бронежилет выдерживает, но противник не сразу начинает подниматься, отходя от попаданий. Дергаюсь в сторону и прыгаю спиной назад, резко уходя от выстрелов. София, спрятанная за раскрытой броней «хомяка», была хорошо закрыта от стрельбы, но нельзя было дать себя обойти. Толстяк пытается остановить бойню, но уже поздно.

Высовываюсь из-за обломков автобуса со стороны бойца, первым начавшего стрельбу. Тот уже агрессивно рванул в мою сторону, пытаясь сократить дистанцию, но первые же выстрелы приходятся ему в челюсть, разнося ее вместе с шеей, практически обезглавливая тело. Бездыханное тело еще не успевает упасть, как я уже перевожу прицел на следующего по кругу.

Лысый мужик, где-то потерявший свой шлем, как раз примерялся забросить гранату в сторону укрытия Софии. Видя мою разворачивающуюся фигуру, он тут же активирует взрыватель, моментально швыряя взрывоопасный заряд. Вот только стрелять я начинаю раньше, и одна из пуль цепляет его за вторую руку, заставляя дернуться от боли. Из-за этого бросок выходит крайне неловкий и граната улетает больше вверх, чем вперед, детонируя в воздухе.

Ударная волна толкает всех на землю, а вслед за ней уже летят разогнанные осколки. Не успеваю даже пригнуться и просто принимаю все на себя. По мне бьет металл, оставляя некоторые вмятины, но кибернетическое тело в очередной раз выдерживает. Только вот, насколько его еще хватит, вопрос. А бойцам Лойда приходится гораздо хуже, чем мне. Подорванная на высоте трех метров граната своими осколками накрыла почти всех. Сам толстяк ловит еще несколько лишних кусков металла в ногу и руку, но выживает, закрытый своей невольной опорой. Еще двое дальних воют от ран, а остальные переходят в мир иной, изрешеченные кусками металла. Вижу, как один из раненых снова пытается поднять оружие. Тяну до последнего, глядя на его трясущиеся руки, но он не отступает, и мне приходится выстрелить, добивая бойца. Лойд и второй выживший больше сосредоточены на собственных ранах.

Молча прохожусь по погибшим, собирая запасные обоймы. Винтовку вешаю на шею. Оттаскиваю второго раненого к Лойду и, не говоря ни слова, кладу найденные аптечки возле них. Успеваю развернуться и отойти на несколько метров, когда меня догоняет тихий вопрос бывшего техника:

– Оно того стоило, всех этих ненужных смертей? – разворачиваюсь и вижу печальный взгляд толстяка, осматривающий окружающий хаос, оставшийся после прошедших событий. Разрушения от боя, тлеющие останки, разбросанные гильзы. И трупы – обгоревшие, изувеченные тела погибших в никому не известном месте.

– Не знаю, но не я это начал и уж точно не хотел, – ответил я, отворачиваясь от бывшего техника. Лойд вздохнул за спиной и сосредоточился на помощи своему раненому товарищу. Я же как можно более твердой походкой направился к Софии, оставляя за собой одного из немногих людей, кто хорошо ко мне отнесся после гибели всех в интернате. Как бы мне хотелось, чтобы то, что произошло здесь, просто не случилось, но время не отмотаешь назад, а смерти его бойцов никуда не исчезнут. Черт возьми, где ж моя удача? Или использовала все свои возможности на столкновении меня с Софией? Не знаю. Но хотя бы девушка была цела.