Первобытный страх - Михаил Серегин

Радостно выскочив в коридор, Влад со всех ног кинулся к лестнице. По пути едва не сшиб какую-то напуганную девицу в коротком сарафанчике, громко завизжавшую, — видимо, так на нее подействовал его внешний вид. Но Влад даже не обернулся. Перескакивая через несколько ступеней сразу, он в считаные минуты достиг входной двери гостиницы, толкнул ее от себя и, выбежав на крыльцо, застыл подобно каменному изваянию. Губы и подбородок задрожали, и весь он обмяк и осунулся.

Прямо перед ним стояла четверка спасателей: одна женщина и трое мужчин.

— О, смотрите, какие люди! — раскинул руки в стороны Платон, не менее удивившись встрече с парнишкой. — Не ждали, не думали.

— Значит, все же выбрался и деру от нас дать хотел, — произнес Телегин с улыбкой, тут же добавив: — Жаль, не получится, облом вышел.

— А посмотрите, как он красив, — Паницков брезгливо поморщился, проведя пальцем по засохшей на подбородке парня крови. — Тяжело, наверное, было выбираться?

— Кончай издеваться над мальчиком, — пожалела бедолагу Алевтина, заметив, как тот побледнел при встрече с ними. — Ты же видишь, ему плохо.

— А с чего бы ему было хорошо, — усмехнулся Виктор Афанасьевич. — Все его бросили, никому он не нужен, — жалостливо продолжил он. — А после предательства стал не нужен и родному отцу, которому так старательно нас закладывал. Ему не позавидуешь.

— Ну и куда ты собирался пойти? — вновь спросил Платон. — Кто тебя ждет такого?

Влад склонил голову и неожиданно разрыдался. Слезы потекли по его щекам, руки задрожали, его затрясло как в лихорадке. Он сел на крыльцо, поджал ноги к животу, как маленький обиженный ребенок, и обхватил колени руками. Сейчас он не просто плакал, он ревел.

Спасатели почувствовали себя настоящими извергами. Им стало стыдно за то, что они так открыто издевались над парнем, хотя видели, что он и без того расстроен этой встречей. Срочно нужно было как-то все поправить.

— Ладно, не ной, — потрепала парня по волосам Алевтина. — Не маленький уже. Сам виноват…

Влад зарыдал еще громче.

— Ну, вы, что ли, ему что-нибудь скажите, — растерялась Худякова. — Я не знаю, как надо.

— Поднимайся, — подойдя к парню, произнес Анатолий. — Все уже почти закончено. И не бойся, мы тебе ничего не сделаем. Через пару часов, если поможешь связаться со своим отцом и уговоришь его прибыть к нам на встречу, будешь отпущен. Это я тебе обещаю.

— Он меня убьет, — утирая слезы, изрек парень. — Он меня уже ненавидит.

— Это его проблемы, а вот убить он тебя вряд ли сможет, — заметил Виктор Афанасьевич. — Его ждет не дождется камера. А ты останешься на это время за старшего. Смекаешь?

— У вас ничего не выйдет, — не верил им Влад. — Его никогда и ни за что не посадят. А из-за вас я стал изгоем. У меня ничего и никого нет.

— У тебя есть сердце, — присев рядом, заметил Тарабрин. — А это, поверь мне, самое главное. Будь добрее, и люди к тебе потянутся. Ты можешь иметь друзей больше, чем твой отец просто знакомых. А теперь пошли, подумаем, чем ты можешь нам помочь.

* * *

— Отец, это я, — произнес Влад дрожащим голосом в трубку. — Мне нужно с тобой увидеться.

— Нужно, так приезжай, — грозно откликнулся собеседник.

— Я не могу, ты же знаешь.

— Ну а что ты от меня-то хочешь? Я не собираюсь тратить время на поездки к тебе. И вообще, выкручивайся сам.

— Отец, как ты можешь, я же помогал тебе.

— Твоя помощь мне все равно что мертвому припарка, — равнодушно заметил Одинцов. — Даже если бы этим твоим новым дружкам, к которым ты перекинулся, и удалось пробраться ко мне в офис, они бы все равно ничего не нашли. Твое сообщение только лишь дало мне возможность повеселиться. Так что можешь им передать, что они зря стараются, ни у кого ничего на меня нет.

— Вы в этом совершенно уверены? — вырвав трубку из рук Влада, переспросил у мужчины Валентин.

На минуту повисла пауза — Грачев был уверен, что от неожиданности его собеседник вздрогнул. Когда же ему удалось собраться с мыслями, он спокойно произнес:

— Полностью уверен. Ну раз уж вы, товарищ, так настырны и не желаете оставить меня в покое, то намотайте себе на ус, что недавняя ваша выходка — это последнее, что вы натворили в нашем городе. Еще что-либо подобное — и вы окажетесь там, куда так упорно пытаетесь упечь меня. Я не знаю, на чем основывается ваша уверенность в том, что я имею что-то общее с теми бандитами, но еще раз повторяю, вы не правы.

— Странно, а ведь даже ваш сын так не думает, — перебил мужчину Грачев. — А уж он-то вас знает как никто другой.

— Мой сын идиот, — донеслось в ответ. — Он всегда что-то воображает и живет в каком-то надуманном мире. Если вы опираетесь только на его россказни, то вы еще наивнее, чем он.

— И все же вам не удалось переубедить меня. Я все еще считаю, что именно вы организовали похищение детей и шантажируете депутата Соболенко. Кстати, он может это подтвердить.

— Но станет ли? — самоуверенно переспросил Одинцов.

— Возможно, и станет. Мы пока еще не уточняли этот момент. Сейчас нас интересуют дети и их благополучное возвращение домой. Поэтому мы предлагаем вам встретиться с нами.

— Для чего?

— Для того чтобы совершить обмен: мы можем предложить вам нечто, что имеет ценность куда большую, чем та сумма, что вы запросили у Соболенко.

— Вы блефуете, молодой человек, — естественно, не поверил ему Одинцов. — У вас не может быть ничего такого, что бы заинтересовало меня хоть сколько-то. А если вы имеете в виду моего ублюдка, то я уже все сказал на его счет…

— Неужели вам не надоело, что мы постоянно мешаемся у вас под ногами и отвлекаем вас от дел и работы? — удивленно спросил Грач. — А мы ведь предлагаем вам возможность раз и навсегда разрешить эту проблему. Всего одна встреча, один разговор, и, если действительно вас не устроит то, что мы предложим, мы обещаем, что оставим вас в покое. Так вы согласны?

Одинцов принял решение не сразу.

— Хорошо. Только из уважения к вашей бригаде, о которой идут очень хорошие отзывы, я встречусь с вами. Приезжайте в ресторан «Глобус». Я прибуду туда через час.

— Я был уверен, что мы договоримся, — обрадованно заметил Валентин. — Приятно было поговорить. Мы обязательно будем там вовремя.

Одинцов фыркнул в трубку что-то неопределенное и отключился. Валентин же удовлетворенно улыбнулся, отложил телефон в сторону и, повернувшись к своим коллегам, произнес:

— Он клюнул. Теперь звоним майору и едем на встречу. Сегодня все будет закончено.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул Телегин. — В противном случае, Косицин нас всех уволит. Он уже и так в бешенстве, что до сих пор не удается найти ни детей, ни виновных в похищении.