Тамбовский изгнанник - Татьяна Анатольевна Нурова

— Ага, — только и пробормотал Никита, увидев, как изменилась, его дверь, а открыв ее увидел, что когда-то, единственная комната тоже изменилась до неузнаваемости, а главное все новшества и отделка пришлись ему сразу по душе.

Он долго не мог объяснить Василию свои желания и переживал и — за этого немного, а тот его понял и сделал все даже лучше. Высокий потолок обшитый между балками гипсокартонном был белоснежным, а сами балки отшлифованные и покрашенные в черный цвет тускло оттеняли потолок, создавая уютную атмосферу старинного дома, именно дома, а не домика, что был раньше.

— Полы здесь полностью поменяли, — продолжал Василий, — как ты еще с теми — то жил, там такое гнилье было, труха. — Полы здесь тоже двойные, доска широкая, красиво и все под лак. — Стены обшили гипсокартонном и покрасили, вот гостиная серая, глянь как цвет лег и не раздражает, а спальня глянь желтая, а цвет как греет, спать будет уютно.

— Да, — выдохнул Никита, потрясающе все оглядывая.

Он до этого плохо себе представлял и серый цвет и желтый на стенах, если бы Василий ему сказал раньше он бы возможно отказался, а увидел уже готовую работу и понял только эти цвета здесь и нужны.

Конечно, может такой ремонт кому и покажется смешным, подумаешь, гипсой обшили, покрасили, а вспомнить, что было раньше, так разница огромная. Стены обшиты ровненько гипсокартонном и выкрашены, на полах тоже светлый лак, яркий, еще блестит как-то празднично. Хоть и получилось вместо одной бывшей теперь комнаты, — две, но они выглядели просторными. Печь, сделали маленькой, выложив ее похожей на голландку только не круглую, а плоскую с широкой трубой — стеной для тепла, и всю ее обложили незатейливыми изразцами, неяркими, терракотовыми, теплыми. В спальне оставили одно окно, второе заложили, и- за того что с той стороны теперь холодная кладовка, но Никите это даже понравилось, раньше в доме были окна на все стороны, и он чувствовал себя как на витрине.

— Тебя то не было и стены я на свой вкус покрасил, но побелка пока на один слой и если что переделаем, — продолжал Василий рассказывать и показывать.

— Нет, мне все нравится.

— Это хорошо, как я и сказал все покрашено на раз, второй раз покрасим уже после установки окон. — Тут еще такое дело, — продолжал Василий открывая люк в подпол, он явно засмущался и продолжил, — тут, когда мы начали работать нашли….

Никита аж похолодел от догадки что они могли найти.

— …Нашли бочонок с рыбой….

Никита аж выдохнул, точно он же про него совсем забыл.

— Рыбка оказалась потрясающей, невероятно вкусно посоленной, и ты прости брат, мы все съели, — виновато развел руками Василий. — Вроде сами ловим, а твоя рыбка вся как на подбор и посол такой необычный.

— А, ничего, — засмеялся Никита, — это не беда еще насолю.

— Подполье мы тебе переделали, вон глянь как все обшили, у тебя здесь теперь все удобно и функционально будет, и тоже утеплили.

Никита заглянув в люк увидел удобную лестницу с широкими ступенями, а Василий поманил оглядеть все внизу, держа в руках большой фонарик. Подпол был обшит ровненько доской, и полы настелены, его углубили, и Никита мог теперь стоять свободно не боясь удариться головой.

— Мы не только обшили, хоть подпол и небольшой примерно два на три, но смотри, сразу сделали ящик под картошку, закинешь его осенью и тебе на зиму хватит, эти ящики поменьше под свеклу и морковь, все как себе делал, — продолжал рассказывать Василий. — С этой стороны полки, вишь какие крепкие, под всякую мелочь. — Кстати если хочешь дам адресок бабки Матрены, она в нашем районе лучше всех соленья делает, в район поедешь купи десяток пятилитровых банок, да отвези ей, она скажет, когда забрать, вот их здесь и поставишь. — Красота вкуснота будет, — зажмурился от блаженства Василий, — у меня хоть, и жена есть, но я у нее тоже заказываю и вот тебе советую, я тебя ей порекомендую, а то она так с улицы заказы не берет, ей тех что есть хватает.

Никите даже показалось что в подполье рассолом запахло, так вкусно рассказывал Василий.

— А, зачем там много, десять банок?

— Много, — фыркнул Василий выбираясь из подпола, — это на зубок, но тебе пока попробовать хватит. — Матрена огурцы и помидорки солит по-разному, вот каждая банка будет с новым вкусом, капусту тоже и просто капуста и с брусникой и морошкой, а еще грибочки и с капустой, и без. — Так, я тут тебе еще и мебель заказал, — продолжил говорить Василий таща Никиту к спальне. — Вот глянь, сюда в угол встанет шкаф, я размеры на него уже отдал, шкаф хороший не сомневайся из дерева, а не опилок, сюда тебе кровать двуспальную, такую… Василий развел руками, — основательную и крепкую, комната узковатой выглядит, а со шкафом будет квадратной. — К кровати этажерку чтоб было можно и лампу поставить и положить чего. — Или может ты что другое планировал, так я отменю заказ, ты не переживай.

— Нет, — замахал Никита руками, — просто я немного ошарашен и пытаюсь все переварить, а так я согласен с тобой, тем более если мебель хорошая будет, сам понимаешь хочется в новый дом чего-то мм…м… и красивого, и практичного.

Никита и правда не думал, что в какой цвет покрасить стены, какую мебель купить, а то что ему Василий предлагал, ему уже нравилось, и он положился на его вкус. Ведь Василий уже столько лет ремонтом занимается и поможет с обстановкой.

Василий довольно улыбнулся, — а то, плохого не предложу, мне здесь жить и не хочу перед заказчиками краснеть в будущем.

Спальня была выкрашена в солнечно желтый цвет, и Никита ощутил от стен идущее тепло и здесь уже было уютно, а гостиной серый цвет придавал комнате элегантность.

— Сюда бы шкаф книжный угловой хорошо встал, считай от входной двери, до двери спальни, — показал в угол Василий. — Ты как к книжкам относишься, зимой то скучно и тут все читают.

— А, что может сразу мне и закажешь, — легко согласился Никита, и книжки куплю, я в детстве много читал, и теперь буду с таким то ремонтом, — эту зиму то мне было не до этого.

Он вспомнил грязную холодную комнату, да только книг ему тогда и не хватало, а вот теперь в самый раз будет, Никита даже представил себя лежащим на широкой кровати с книгой в руках и засмеялся.

— Ты б хоть поспорил со мной, а то со