Яков Брюс – московский колдун - Александр Тимофеевич Филичкин

к себе и вперился в зрачки пострелёнка тяжёлым немигающим взглядом.

Положил мозолистую руку на голову мальчика и, заглянув прямо в душу, тихо сказал: — Никогда больше не бери эту шкатулку без спросу!

Глеба, словно током ударило, и он надолго, вплоть до этого дня, напрочь забыл о той старой деревянной коробке.

Ещё пару раз он бывал в гостях у престарелых родных. Постоянно видел тёмный ларец, стоявший у всех на виду, но и не думал о том, что можно его взять и открыть. Он даже не помнил о том, что внутри находилось кое-что интересное.

Он вообще не обращал на шкатулку никакого внимания. Воспринимал её лишь, как неприметную часть интерьера деревенской избы. Наподобие рамки со старыми фото, висевшую на голой стене.

Два года назад, парень снова приехал в Елань. Тогда бабушка сама попросила внука передать ей эту шкатулку. То есть, она ему разрешила взять небольшую коробку из дерева!

Лишь после этого, с Глебом что-то случилось, а с его глаз, словно спала незримая пелена отстраненности. Он снова увидел скромный ларец. Снял его с этажерки и принёс Евдокии Семёновне.

Трясущимися руками, старая бабушка с трудом открыла небольшую резную коробку. Достала из неё маленький крестик из олова, висевший на шёлковой нитке. перекрестилась и надела себе на тонкую шею.

Свой старинный крест, отлитый из золота и освещенный в городе Иерусалиме, она протянула любимому внуку и тихо сказала: — Надень его Глебушка! И не снимай его никогда!

Стараясь избавиться от грустных воспоминаний, парень сильно помотал головой. Немного ещё посидел неподвижно. Сделал небольшое усилие. Сосредоточился и вернул свои мысли к тому несчастному часу, что пропал неизвестно куда.

— «Значит, всё дело в ярко сияющей гильзе, или в этих странных иголках». — сделал Глеб естественный вывод: — «А, скорее всего, и в том и другом вместе взятом. Недаром на них нанесён один и тот же рисунок».

Затем, в его памяти всплыло иностранное имя, произнесённое бабушкой лет пятнадцать назад: — «Яков Брюс». Конечно, парень больше не думал, как раньше, в своём раннем детстве. Он давно уже знал, что речь шла не о брате героя из голливудских картин о китайском кун-фу.

Насколько он помнил из многих прочитанных книг, это был ближайший сподвижник царя Петра I. Генерал-фельдмаршал всей артиллерии тогдашней России. Мало того, российский книгопечатник, астроном и алхимик, широко известный в те годы, специалист-металлург.

Он возвёл в Москве здание Сухарёвских казарм, стоявшее в то давнее время на окраинах города. Хотя, может быть, он лишь в ней поселился и по приказу царя создал там знаменитую «Навигацкую школу»?

Тут Глеб был не очень уверен в своих скромных познаниях. Вроде бы строил сооружение архитектор Михаил Иванович Чоглоков, или он был знаменитым придворным художником? Тут парень немного запутался. Зато, он знал целых три варианта рассказов о том, почему Сухарёвскую башню называли именно так.

Согласно первой легенде, юный Пётр, чудом спасся от смерти во время бунта стрельцов 1682 года. В 1689 году он взял бразды правления царством в свои крепкие руки. Решил выразить благодарность Господу Богу за избавление от той давней напасти и велел украсить дорогу, ведущую в Свято-Троицкую обитель. Ведь именно там он когда-то отсиживался.

Пётр I приказал, снести старые ворота из дерева, стоящие в крепостной кирпичной стене. Расширить проём и возвести на том месте огромное здание с широким проездом. Так сказать, обустроил вход в город на модный в ту пору, голландский манер.

А назвал он огромную башню — «Сретенской по Земляному городу». Долгое время в ней хранилась икона Казанской Божьей Матери, которая избавила Москву от нашествия польских полков в войне 1612 года. Сухарёвской башня стала уже после смерти императора великой России.

Другое преданье гласило о том, что огромное здание построено для размещенья стрельцов, которыми командовал полковник Лаврентий Панкратьевич Сухарев. Столь щедрый жест был, якобы, сделан царём в благодарность за то, что сии молодцы поддержали наследника во время нового бунта, случившегося в 1689 году.

Тогда старшая сестра Петра I — царевна Софья Алексеевна, воспользовалась недовольством, возникшим среди многих стрельцов, и захватила престол. Молодой претендент на верховную власть бежал в Сергиеву лавру. Единственной воинской частью, вставшей на защиту его интересов, оказался полк Лаврентия Сухарева.

Немного позднее, Пётр I щедро одарил верных слуг. Построил для них большую казарму из кирпича и дал денег на ремонт местной церкви — Троицы в Листах, что располагалась возле Сретенских ворот «Земляного города».

Третья версия тех давних событий сообщала читателям, что в 1689 году Сухаревский полк действительно поддержал Петра I. Он прибыл в Троице-Сергиев монастырь, где скрывался наследник престола. К сожаленью полковника, он был не первым, кто откликнулся на призыв молодого наследника.

Войска, верные Петру I, жестоко подавили восстание московского войска. Царь вручил полковнику Сухареву небольшую награду. Полк был расформирован, а семьи казнённых стрельцов выселены из той части города, где они проживали.

Нужно сказать, что в те времена, военные части размещались в Москве довольно компактно. Эти районы считались «стрелецкими слободами», и, как правило, назывались по имени своих командиров.

В конце XVII века у старых Сретенских ворот несли службу стрельцы полковника Лаврентия Сухарева. Поэтому, вся слобода и звалась тогда Сухарёвской.

После расформированья полка, эта местность почему-то сохранила былое название. Затем, оно перешло на огромное здание с башней, возведённое в защитной стене. По прошествии множества лет, данный топоним распространился на близь лежавшие переулки и площади.

— «Не мешало бы прочесть ещё несколько исторических книг об этой огромной постройке». — подумал вдруг Глеб: — «Хорошо бы узнать, как там всё было на самом-то деле? Но это потом, когда будет свободное время». — он снова вернулся к своим рассуждениям.

— «По словам Евдокии Семёновны, мой давний предок работал у Якова Брюса механиком и кузнецом. Скорее всего, именно в то далёкое время он выковал эти странные иглы с футлярчиком и нанёс на них сложный узор.

Судя по механическим наручным часам, сей артефакт каким-то неведомым образом влияет на ход текущего времени, а может и на что-то другое». — продолжал раздумывать Глеб.

— «Мама и бабушка мне говорили, что на какое-то время я исчезал из квартиры и деревенского дома. Значит, он переносил меня неизвестно куда. Возможно, в параллельное нам измерение.

Мало того, он не давал вернуться назад до тех самых пор, пока я держу его голой рукой. Очень интересная штука. Нужно изучить её, как можно внимательней. Вдруг на что-то сгодится?»

Седьмая глава