История (не)любви - Ольга Герр

Я снова отступила к противоположной от двери стене, инстинктивно желая держаться подальше от Рика. Не зная, чего от него ожидать, готовилась к худшему.

Рик попросил стража выйти. Кажется, он сунул ему что-то в руку. Подкупил? Но если Рикард заодно с отцом Редьярдом, то какой в этом смысл? Я засомневалась в своих выводах.

— Похоже, мы поменялись местами, — сказал Рик, переступая с ноги на ногу.

Это была не ирония. Просто он не представлял с чего начать разговор.

— Как тебе удалось сюда пройти? — спросила я.

— Мне помогла дочь мормэра Бьюкена.

— Берта? Она выбила для тебя пропуск? — я улыбнулась. Оказывается, у меня еще есть друзья. Но радость быстро прошла. Не стоило девушке так рисковать. Дружить со мной опасно для жизни.

— Я был глупцом, — вместо ответа произнес Рик. — То, что я потерял тебя – самое большое несчастье в моей жизни. Но я сам в нем виноват. Сейчас я хочу лишь одного – помочь. Скажи, как тебя спасти? Должен быть способ вытащить тебя отсюда.

— Известен ли случай побега из тюрьмы Кингросса? — поинтересовалась я, и мужчина покачал головой. — Вот тебе и ответ. Лучше уходи, пока и тебя не арестовали.

— Я не уйду, — заупрямился Рик. — Я здесь, чтобы спасти тебя.

Я по достоинству оценила его мужество. Утверждение о том, что он изменился, не пустой звук. Прежний Рик держался бы подальше от неприятностей, нынешний готов был пожертвовать жизнью ради меня. Как жаль, что теперь уже слишком поздно.

— Мне уже ничего не поможет. Пока лэрда нет в Кингроссе, отец Редьярд и его приспешники здесь хозяева. Одним богам известно, кто его поддерживает. Если даже наместник лэрда бездействует.

— Точно! — воскликнул Рик, и я вздрогнула. — Лэрд – вот кто нам нужен.

— Но он на войне.

— Я немедленно отправлюсь за ним, — горячо заговорил Рик. — Уверен, он бросит все, едва узнав, что ты в опасности.

— Если он покинет поле боя, то рискует проиграть войну, — даже мне хватило ума это понять. Лэрд не единожды упоминал, что сам ведет войска в бой. Без него это просто горстка вооруженных мужчин, с ним – непобедимая сила.

— Ему придется выбрать, что для него важнее: ты или победа.

Рик не слушал возражений. Он отмахнулся от моих слов о том, что лэрд и так многое потерял из-за меня. Рикард принял решение и отправился воплощать его в жизнь. Таким непреклонным я видела его впервые.

Свидание подошло к концу – страж попросил посетителя на выход. Прежде, чем уйти, Рик сжал мои руки и шепнул:

— Я не допущу твоей гибели. Доверься мне. В этот раз я не подведу.

Я смогла лишь кивнуть в ответ, так как дыхание перехватило от навернувшихся слез.

Страж чуть ли не силой оттащил от меня Рика. Мы до последнего цеплялись друг за друга. Когда союз наших рук все-таки распался, я уже была не в силах сдерживать слезы. Рик ушел, и я разрыдалась.

Время для меня остановилось. Не видя смены дня и ночи, не имея представления о часах и минутах, проведенных в камере, я была абсолютно дезориентирована.

Страж отвечал на мои вопросы гробовым молчанием. Видимо, ему запретили общаться со мной. Больше меня никто не навещал: ни друзья, ни враги. Единственным доступным способом избежать реальности был сон, и я спала так много, как могла. Ведь даже преследующие меня кошмары были приятнее действительности.

Кормили чем-то отдаленно похожим на еду. Первое время я отказывалась, полагая, что это невозможно есть, но потом голод взял свое. Я ела, зажав нос и стараясь не дышать. Само собой, о ванне и чистой одежде речи не шло. Но с отсутствием удобств смирилась быстро. Это сущий пустяк по сравнению с тем, что меня ждало – мучительная смерть на костре.

Все время заключения страх был моим единственным другом. Он один не покидал меня, обосновавшись всерьез и надолго. Мне было почти девятнадцать лет, не самый подходящий возраст для смерти. Я еще так мало видела, так мало попробовала и испытала. Я хотела жить! Но никому не было дела до моих желаний.

В конце концов, пришел мой черед предстать перед судом. За мной явились стражи. Они повели меня к выходу. Я по сей день была в сорочке и халате. Единственное, что мне позволили – ополоснуться прохладной водой. Заикаться о том, чтобы мне дали переодеться, было бесполезно, и я плотнее запахнула халат. Похоже, унижение – часть процесса.

Я замешкалась, когда мы вышли на улицу. После мрака подземелья глаза долго привыкали к свету, и я брела как слепая. Меня направляли стражи, с двух сторон держа под руки.

Прозрела я у тюремной площади, но лучше бы оставалась слепой, потому что от увиденного у меня едва не помутился рассудок. По центру площади поставили столб, соорудив под ним костер. На том столбе до сих пор висело тело – черное, обгорелое, скрюченное. Я даже не сразу поняла, что оно человеческое. Рот мертвеца навсегда застыл в немом крике, пальцы походили на птичьи когти. Но хуже всего был запах горелого мяса. Меня вывернуло, едва я его вдохнула.

Стражи брезгливо морщились, подталкивая меня в спину, чтобы шла быстрее. Вытерев рот рукавом, я ускорила шаг, так как сама желала оказаться подальше от этого ужасного зрелища. В том, что висело на столбе, невозможно было узнать женщину, которая продала мне настойку от беременности, но это без сомнений была она. Отец Редьярд сжег первую ведьму. Настал черед второй.

Суд проходил в небольшом зале. Кроме судьи в лице священнослужителя первой ступени, моего обвинителя – отца Редьярда, стражей да пары свидетелей никого не было. А ведь процесс должен быть громким. Не каждый день лэйди судят за ведьмовство. А тут камерная обстановка. Не захотели выносить сор из избы? Или побоялись привлекать внимание?

Видеть судьей главного священнослужителя Абердина было неожиданно. Я и предположить не могла, что он тоже состоит в заговоре против лэрда. Теперь-то ясно, как меня отравили. Недаром вкус вина во время брачной церемонии показался мне странным. Именно в нем был яд. И подлил его сам священнослужитель первой ступени.

Суд походил на тщательно отрепетированный спектакль. Если поначалу я еще пыталась вставить слово в речь отца Редьярда, как-то возразить ему, то вскоре бросила эту затею. Меня попросту не слушали. Никому не было дело до моих оправданий. Эти люди заранее приговорили меня. Суд проводился для галочки. Он давал предлог для казни лэйди.

Выступили свидетели. Они заявили, что видели, как девушка со светлыми волосами регулярно ходит к знахарке. Естественно, все подумали на меня. Других девушек со светлыми волосами в крепости нет.

Затем уважаемый суд выслушал историю о том, как знахарка явилась в замок и при помощи заговоров и ритуалов спасла меня от смерти. И никого не интересовало, что меня пытались отравить и кто это сделал.

Опустив голову и ссутулив плечи, я слушала заключительную речь отца Редьярда.