Тайные операции Второй мировой. Книга о военной разведке. 1944 год. - Владимир Лота

Находясь на борту крейсера «Мавришес», адмирал Харламов наблюдал не только за действиями сил флота, но за маневрами английской авиации, прикрывавшей корабли вторжения. Месяц тому назад генерал-майор Андрей Шарапов, заместитель главы военной советской миссии в Лондоне, докладывал Харламову о том, что генерал Спаатс планировал принять участие в одном из этапов операции. Возможно, в тот момент, когда британские и американские корабли подходили к французскому побережью, за штурвалом одного из бомбардировщиков был и заместитель Спаатса по оперативной части генерал-майор Андерсон. Об этом Андерсон также говорил Шарапову перед отлетом в Москву 6 мая 1944 года. Перед посадкой в самолет Андерсон высказал пожелание получить в Кремле орден, которым его наградило советское правительство. «Если я получу этот орден из рук Калинина, — сказал тогда Андерсон, — это будет незабываемый день в моей жизни».

Харламов и его заместитель по вопросам авиации Шарапов сообщили о желании Андерсона: «Было бы очень хорошо, если бы вы оказали содействие в этом американскому генералу».

Видимо, рекомендации Харламова и Шарапова в Москве были учтены.

Когда американские генералы Андерсон и Кертис 22 мая возвратились в Лондон, Спаатс устроил небольшой прием, на котором присутствовали сотрудники советской миссии генерал Шарапов, капитана 1-го ранга Борисенко и полковник Рудой. Во время приема Спаатс выразил полное удовлетворение результатами переговоров в Москве, отметил хорошую подготовку советских аэродромов, которые оказались лучше, чем ожидали американцы. Американские генералы были приняты В. Молотовым и М. Калининым. Мечта генерала Андерсона сбылась.

5 июня он, как и тысячи других американских, британских и канадских солдат и офицеров, принял участие в операции «Оверлорд».

Харламов находился на мостике рядом с командиром крейсера Питерсоном целый день. Поздно вечером, когда и французский берег, и холодное море, и черное небо озарялись багровыми сполохами, крейсер бросил якорь на рейде. Поужинав, Харламов лег отдохнуть. В соседней каюте разместился Файербрес. От избытка впечатлений Харламову не спалось. Когда на верхней палубе раздались короткие и бесконечные выстрелы зенитных пушек и очереди крупнокалиберных пулеметов, Харламов услышал стук каблуков — бригадный генерал Файербрес побежал на верхнюю палубу. Немецкие самолеты, прорвавшиеся на рейд, несколько раз совершали налеты на крейсер. Когда бомбежка затихала, Файербрес возвращался в свою каюту. Но как только зенитные пушки открывали огонь по самолетам противника, Файербрес бежал наверх.

Утром во время завтрака Файербрес сказал Харламову:

— Беспокойная ночка выдалась, сэр?

— Я слышал, как вы бегали на палубу, — ответил Харламов.

Как никогда раньше, они поняли друг друга.

6 июня 1944 года передовые части американцев, англичан и канадцев вступили на землю Нормандии. На следующий день, после высадки союзников на севере Франции, в район боевых действий прибыли начальник Управления стратегических служб генерал-майор Уильям Донован и его помощник Дэвид Брюс. Как только руководители американской разведки вступили на песок французского пляжа, они попали под огонь немецких автоматчиков. Донован, почувствовав опасность, сказал своему помощнику:

— Мы с тобой слишком много знаем, Дэвид.

Достав пистолет из кобуры, главный американский разведчик добавил:

— Если станет ясно, что плена не избежать, я застрелю сначала тебя, а потом застрелюсь сам. В конце концов, я твой начальник...

Донован беспокоился не случайно. Он и его помощник были немногими из американских разведчиков, кто владел информацией об операции «Ультра». Это кодовое наименование имела операция разведки связи, проводимая Великобританией и США. Операция предусматривала криптоанализ немецких радиоперехватов, зашифрованных машиной «Энигма», а также прослушивание и дешифрование военных сообщений японцев. Начальник Управления стратегических служб и его помощник нарушили строгую договоренность, существовавшую между американской и британской разведками, о том, что офицерам, владеющим информацией по операции «Ультра», категорически воспрещалось показываться в опасных местах и подвергать себя риску пленения. Но ни англичане, ни американцы в годы войны никогда не нарушали вторую строгую договоренность — не передавать Советскому Союзу перехваченные и дешифрованные немецкие и японские сведения. Проект «Ультра» существовал только для англичан и американцев даже после открытия второго фронта.

Перед наступлением ночи Донован и Брюс были эвакуированы на американский флагманский корабль. Их короткое пребывание на французском побережье в истории открытия второго фронта не нашло логического объяснения и достойной оценки. Возможно, они планировали осуществить дополнительный сбор сведений о противнике. Необходимость в этом проявилась в первый же день вторжения. Недостаток достоверной и полной информации о противнике сковал действия союзников на отдельных участках нового фронта. Именно этими обстоятельствами был неудовлетворен генерал армии Д. Эйзенхауэр. Американский историк Мартин Блауменсон привел в одной из своих книг карандашный набросок не-посланной записки верховного главнокомандующего союзными экспедиционными силами: «Нашим десантам в районе Шербура — Гавра не удалось захватить удовлетворительный плацдарм... и я отвел войска... Мое решение наступать в это время и в этом месте основывалось на лучшей информации, которую только можно было получить. Сухопутные войска, авиация и военно-морской флот проявили такое мужество и сознание своего долга, на которое только были способны. И лишь моя вина в том, что случилось...»[116]

Эйзенхауэр пощадил Донована, сказав, что его решения основывались на «лучшей информации, которую только можно было получить». Вину за срыв продвижения союзных войск в районе Шербура — Гавра Эйзенхауэр взял на себя...

Начало операции «Оверлорд» обрадовало И. Сталина. Второй фронт, открытие которого он добивался около трех лет, наконец-то был создан.

7 июня 1944 года Сталин отправил американскому президенту Рузвельту следующее послание:

«Считаю нужным довести до вашего сведения, что 6 июня в ответ на послание г-на Черчилля направил ему нижеследующее послание о плане летнего наступления советских войск: “Ваше сообщение об успехе начала операции “Оверлорд ” получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.

Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск.

Обязуюсь своевременно информировать вас о ходе наступательных операций. 6 июня 1944 года »[117].