История моего брата - Зульфю Ливанели

По дороге я поведал ему о своей проблеме. Рассказал, что ищу Ольгу Павловну, что отец ее был офицером и прежде они жили в том доме. Я вновь нажал на звонок, открыла та же женщина. Водитель перевел мои слова, однако ее грустное выражение лица и отрицательный жест головой лишили меня последней надежды. Их семья вселилась в эту квартиру примерно год назад, ее муж был капитаном, прежних жильцов они не знают. Кто такая Ольга, где она находится – у нее нет ни малейшего представления.

Из района, где жили офицеры, я ехал сильно разочарованным. Тем не менее я описал водителю место, где была наша стройка, подозревая, что и там меня ждет большое разочарование. Я оказался прав: на месте стройплощадки и общежития для инженеров был большой современный квартал, почти город. Я вновь пообещал водителю хорошее вознаграждение и сумел убедить его пойти узнать, не остался ли кто-нибудь из представителей строительной компании. Может быть, фирма оставила хотя бы небольшой офис поблизости?

Когда водитель ушел на поиски, я принялся бродить между новыми домами, утопая по щиколотку в снегу. Я смотрел на новые жилые дома, на которые мы потратили столько труда, и вспоминал счастливые дни, которые мы проводили здесь с Ольгой и с тобой. Людмила оставалась для меня большой загадкой. Вскоре вернулся водитель и сказал, что никого не нашел.

Тогда мы вновь по скрипучему льду, пробираясь сквозь снежный туман, вернулись в Минск. В Борисове делать было больше нечего. Все ответы были в Москве, и мне следовало поехать туда как можно быстрее. Однако в тот день самолетов в Москву больше не было. Мне пришлось остаться на ночь в Минске, а утром сесть на первый самолет. Водитель, который начал уже сочувствовать моему бедственному положению, отвез меня в тот самый отель, где мы бывали раньше.

В отеле сотрудник стойки администрации заговорил со мной по-русски. Должно быть, он принял меня за монаха, огромное количество которых внезапно появилось в бывшем Советском Союзе.

Та ночь для меня прошла очень трудно. Каждый угол, каждый коридор гостиницы и ее особенный запах, проникавший везде, напоминал мне те дни. Я попросил себе номер «308», ту самую комнату, где мы с Ольгой впервые спали в одной кровати.

Я сидел в баре на первом этаже и пил водку. Там больше не было веселого музыканта с танцующим пианино. В баре было тихо, никто не играл песню «Via Con Me».

Изрядно напившись, я поднялся к себе в номер. Долго вспоминал нашу первую ночь, Ольгины слезы, то, как позвонил тебе, то, как мы позвали Людмилу. Что затеяла эта женщина? Что было причиной такой ненависти ко мне? С какой целью она все это сделала? Но самым главным оставался вопрос: переводила ли она Ольге мои слова так, как надо?

Следующим утром я улетел в Москву и направился прямо в головной офис нашей фирмы. Как ты думаешь, кого я там нашел? Ну извини, ты и так это знаешь, потому что мы сразу позвонили тебе и ты узнал, что я жив.

Некоторые события в моей памяти совершенно спутаны. Прости меня! Динч меня сначала не узнал, а потом с радостью обнял. Ты знаешь, какие у него добрые глаза: так вот – он чуть не плакал.

– Где ты был, сынок? Где пропадал? Мы все чуть не умерли из-за тебя! – причитал он.

Динч сказал, что, когда стройка в Борисове подошла к завершению, его перевели в головной офис. Теперь он был координатором нескольких больших строек в России. Жена его была русской, и поэтому ему не хотелось уезжать. В России ему гораздо лучше. Я вкратце рассказал Динчу, что со мной приключилось, пообещав, что позже расскажу во всех подробностях.

Братец Динч совсем расчувствовался.

– Аллах-Аллах! Аллах-Аллах! – растеряно приговаривал он.

Оказывается: они искали меня всей фирмой с помощью посольства, пока надежда не пропала окончательно. Людмила уволилась. А где Ольга, Динч не знал.

Потом Динч позвонил в главный офис фирмы в Стамбуле, спросил, как разыскать тебя. Так мы узнали о тебе, что ты переехал в Подиму, и получили твой телефон.

Помнишь, как ты растерялся, услышав мой голос в трубке? Ты даже какое-то время не мог ответить».

Я был так потрясен и взволнован, что какое-то время молчал. Я застыл с трубкой в руках, будто мне позвонили с того света. Я даже «здравствуй» не мог произнести, потому что давно потерял надежду. Я думал, Мехмед давно умер, его могила неизвестна. А теперь он говорил со мной по телефону.

Через некоторое время я пришел в себя, преодолев шок. Он рассказал, что находится в московском офисе нашей фирмы рядом с Динчем; его арестовали по ошибке, приняв за лидера чеченского подполья из-за сходства имен, а затем забыли в камере. Сейчас с ним все в порядке, беспокоиться не о чем. Как только он найдет Ольгу, они приедут в Стамбул. Не знаю ли я, где она?

Я вкратце рассказал ему, что произошло после того, как он пропал; сказал, что ничего не знаю об Ольге.

Вешая трубку, на прощание он произнес: «Как хорошо, что тебя назвали Ахмедом. Был бы ты Мехмедом – погиб бы».

Эти слова потрясли меня.

«Повесив трубку, я попросил Братца Динча помочь мне с поисками Ольги. Он вздохнул, посетовав на то, что не очень-то ему везет с поиском людей, судя по моей истории, но все равно стоит попробовать. Он спросил ее фамилию. Я ответил, что ее звали Ольга Павловна. Он сказал, что «Павловна» – это то, что в турецких паспортах обозначается как «имя отца», а по-русски «отчество». То есть она дочь Павла, но таких девушек в России сотни тысяч. Без фамилии найти ее никак нельзя. Как же я раньше не узнал ее фамилию? Как же можно быть таким рассеянным? Но теперь-то уже поздно.

Тогда я предложил Динчу искать Ольгу через Людмилу: «Если мы найдем Людмилу, то и Ольгу найдем». Фамилию Людмилы я тоже не знал, но она хранилась в отделе кадров. Динч попросил секретаршу поискать, и через пять минут мы узнали – Белинская. Правда, возникла сложность с ее домашним адресом. Мы не знали, куда Людмила Белинская отправилась после Борисова и чем занялась.

Я попросил Динча навести справки по всем турецким строительным фирмам. Может быть, она устроилась в похожее место на похожую должность, решили мы.

Братец Динч отвез меня на обед и настоял на том, чтобы я остановился за счет фирмы в отеле, где обычно останавливаются ее деловые партнеры. Он распорядился, чтобы мне выплатили все накопившееся жалование.

– Какое еще жалование? – удивился я.

– Пока тебя здесь не было, зарплата копилась, – объяснил он. – Тебя же никто не увольнял. Ты по-прежнему работаешь. Если хочешь, можешь продолжать свою деятельность на любой нашей стройке.

Я поблагодарил его и, конечно же, отказался: мне, как и тебе, хотелось спокойной жизни, далекой от хлопот. После всего пережитого моей единственной целью было найти Ольгу.

Динч поселил меня в гостинице «Международная», в вестибюле которой стоят часы с механическим петухом. После того как он оставил меня и уехал, я долго сидел в этом вестибюле, разглядывая лицо каждой проходящей мимо девушки. В отеле решили, что я ищу девушку на время, и поэтому, глядя на меня, администраторы улыбались. Конечно, я понимал – найти Людмилу или Ольгу среди девушек, ожидавших клиентов, невозможно, но я все равно смотрел им в лица. Меня охватило ощущение безысходности, я не знал, что делать.