Паучья Королева - Дж. Э. Уайт

Кара думала, что ей сделается грустно от этого воспоминания, но нет: она была рада, что помнит хотя бы это.

– Да нет, самый обычный чай, – пожал плечами Сордус.

– Чудесно!

Она смотрела, как он вешает чайник над небольшим очагом, тщательно обложенным кругом из камней. «Просто не верится, что этот человек когда-то наводил ужас на всю нашу деревню!» Он всё поглядывал в её сторону, неуверенно улыбаясь, как будто хотел убедиться, что она не уйдёт. «Он снова стал человеком, и ему тут одиноко».

Хотя Каре и не терпелось задать свои вопросы, она терпеливо дождалась, пока чай будет готов, опасливо отхлебнула глоточек из дымящейся кружки, потом глотнула как следует. Чай был горький, но вкусный.

– Отличный чай, – похвалила Кара.

– Мне очень приятно.

Кара поставила кружку на стол.

– Я вас кое о чём спросить хотела.

– Я так и подозревал. – Сордус поболтал чай в кружке. – О… о ней?

Каре не верилось, что Сордус избегает называть Риготт по имени просто из страха. Нет, наверное, ему до сих пор больно думать о её предательстве. Ведь когда-то она была его другом, и даже не просто другом, а чем-то большим…

– Да нет, на самом деле, меня больше интересует принцесса Евангелина, – сказала Кара.

Сордус подвинул поближе табурет и посмотрел с интересом.

– Но я тебе и так рассказал в письме всё, что помнил. Она была несчастным ребёнком, мне не следовало дарить ей гримуар. Она слишком хорошо сжилась с его тёмной сущностью.

– Да, но почему вообще гримуар вдруг оказался злом? Да ещё таким могущественным? Минот говорил, что вы его задумывали как детскую забаву, и не более того.

– А ты-то откуда знаешь?

Кара коротко рассказала о встречах с директором Сейблторна: в Колодце Ведьм и в прошлом. Сордус жадно ловил каждое слово.

– Я смотрю, ты не сидела сложа руки, – хмыкнул он наконец. – По правде говоря, я не знаю, откуда в моём подарке Евангелине взялась такая сила. Или такая тьма. Но, по-видимому, это всё же моя вина. Я его создал. Мне так хотелось произвести впечатление на Риготт! Не следовало мне пытаться создавать нечто столь…

– А как насчёт других гримуаров? – перебила Кара. – Тех, которые жители Калы-Мальты изготавливали в переплётной? Они как-то иначе делались, не так, как «Вулькера»?

– Да нет, – ответил Сордус. – Я немного изменил технологию, так, чтобы производство гримуаров можно было поставить на поток, однако основные принципы оставались те же.

– Тогда почему же они не такие могущественные?

– Сравним магию с пылающим костром. Прочие гримуары нагреваются от его жара. А «Вулькера» – само пламя. Источник магии.

– А я думала, что источник силы гримуаров – Колодец Ведьм, – растерялась Кара. – Хотя, может быть…

«Мысли, написанные на земле, похожей на бумагу, бумажное небо, границы, похожие на обтянутые кожей стены…»

– Может быть, Колодец Ведьм находится внутри «Вулькеры»?

– Нет-нет, – покачал головой Сордус. – Физически Колодец Ведьм находится там, где некогда был Фадин, в том месте, где Минот обучал вексари. «Вулькере» куда проще исказить магическую реальность, существовавшую до неё, чем создать новую. «Вулькера»… Довольно сложно объяснить, какую роль она сыграла во всём этом, и к тому же, заметь, это всего лишь гипотеза…

– Колодец – тело, «Вулькера» – душа. Если «Вулькера» зло, значит, и все гримуары становятся злом.

Сордус отсалютовал ей кружкой с чаем.

– Это, конечно, упрощение, но, вероятно, максимально близкое к истине.

– Вот только этого не может быть, – заметила Кара.

– Почему же? – с интересом спросил Сордус.

Кара улыбнулась, с изумлением обнаружив, что ей нравится этот разговор. «Интересно, в Сейблторне было так же? Ученики сидели и обсуждали разные тонкости магии?»

Наверное, ей там было бы хорошо…

– Когда Евангелина произнесла своё Последнее Заклинание, «Вулькера» оказалась напрямую связана с Колодцем Ведьм. Это и сделало её мощнее любого другого гримуара, – сказала Кара. – И это логично. Но если именно Колодец наделяет «Вулькеру» её могуществом, откуда же тогда в «Вулькере» изначально взялось столько силы, чтобы создать сам Колодец? Она не должна была быть способна на подобное.

– Ага! – воскликнул Сордус и одобрительно кивнул. – Это всё равно, как курица и яйцо. Да, конечно, ты права. Это всегда было слабым местом моей гипотезы. Я так и не сумел найти удовлетворительного объяснения.

Он заметил, как удивлённо уставилась на него Кара.

– Но у тебя, похоже, есть собственная гипотеза, которой ты можешь поделиться?

Кара встала и потянулась. Вывихнутое плечо болело всё сильнее, но Кара отрешилась от боли и сосредоточилась на более важных делах. Ответы, которые так долго ускользали от неё, теперь, наконец, лежали прямо под носом. И всё же Кара колебалась, сомневаясь в безумных идеях, которые казались такими правдоподобными, пока не выскажешь их вслух.

«Разумно ли то, о чём я думаю? Не поднимет ли меня Сордус на смех? Ну, есть только один способ это узнать…»

– Принцесса Евангелина была вексари, – начала Кара, и Сордус изумлённо выпучил глаза. – Её отец знал об этом, но он не был сторонником Сейблторна, и меньше всего ему хотелось, чтобы его любимая дочка стала одной из… этих. Потому он и выстроил для Евангелины замок посреди пустыни, где её способности можно было хранить в секрете. Я подозреваю, что Риготт каким-то образом прознала о талантах девочки. Вот зачем она отправилась в замок Долроуз, после того как её саму исключили из школы, и поступила к королю на службу в качестве советницы. Риготт рассудила, что, если в Сейблторне её отвергли, она возьмёт и создаст свою собственную армию ведьм. Однако в её плане было слабое место. Если верить тем, кто встречался с Евангелиной до появления Риготт, принцесса была славным, счастливым ребёнком. В ней не было никакой тьмы. Поэтому Риготт изменила её.

Сордус хотел было отхлебнуть чаю – и обнаружил, что кружка пуста. Он отошёл к чайнику, чтобы наполнить её. Кара сделала паузу, давая ему возможность сказать ей, что она мелет чушь. Но вместо этого услышала:

– Ну а дальше?

– Риготт похитила воспоминания Евангелины. Не все, заметьте. Только счастливые. Вы только представьте, каково это! Ты вдруг берёшь и забываешь всё о дружеских объятиях, о смехе, о добрых словах – как будто бы тебя никто никогда не любил! Я вообще не думаю, что Евангелина была злая. Я думаю, Риготт просто растерзала разум бедной девочки так, что от него осталась только тёмная пустая скорлупка.

– А почему ты в этом так уверена? – спросил Сордус.

– Дух принцессы Евангелины по-прежнему обитает в «Вулькере», – ответила Кара и обхватила себя за плечи. – Когда я прикоснулась к одной из частей «Вулькеры», я ощутила, каково это – быть Евангелиной. Это ужасно: как будто бы тебя поглотила тьма. Когда два грима очутились рядом, её присутствие стало ещё ощутимее. Она заговорила со мной.