Диссиденты 1956—1990 гг. - Александр Широкорад

Днем же голышом купаться у Литфонда было нельзя. Рядом было построено несколько пансионатов, и приходилось уходить к бухтам Карадага или, наоборот, в сторону поселка Орджоникидзе. Там, начиная с подступов к мысу Хамелеон, на много километров простирался неофициальный нудистский пляж. Публика была в основном 16-30-летняя. Пожилых нудистов в те годы встречалось очень мало. Власти нудистов в конце 1960-х – 1970-х годах игнорировали. По крайней мере, я ни разу не слышал о каких-то инцидентах. Зато совковые личности обоих полов систематически появлялись на этих пляжах и вполголоса обличали нудистов.

В бухтах Карадага и у Хамелеона непрерывно щелкали фотоаппараты. Советская цензура запрещала фотографировать даже обнаженную женскую грудь, не говоря уж об остальных деталях. Правда, речь шла только о белых женщинах. У меня где-то валяется подшивка журнала «Пионер» за 1930-1940-е годы, где есть много фотографий голых негритянок. Но это тогда не считалось порнографией, несмотря на официальный интернационализм большевиков.

Зато в Коктебеле народ снимал обнаженную натуру во всех мыслимых и немыслимых позах совершенно открыто, не стесняясь прохожих и соседей по пляжу. Иной раз один фотограф находился от другого на расстоянии нескольких метров. Любопытно, что практически никто из наших подруг не требовал потом фотокарточек. Они снимались ради любви к искусству и, возможно, любви к нам.

Сдавать фотопленки на проявку и печать в официальные фотомастерские было рискованно, поскольку там мастера были обязаны передавать «органам» все снимки с «порнографией». Зато фото было плохим или хорошим, но нашим искусством. Автоматов тогда не было, и мы сами выбирали и диафрагму, и выдержку, сами проявляли пленки, включая слайды, и сами печатали фотографии.

Вопреки современным обличительным статьям бывших диссидентов массовых репрессивных мер в области морали с середины 1960-х по1980-е годы коммунистические власти не предпринимали. Поведение властей я бы сравнил с поведением командования американской армии в начале XXI века в отношении военнослужащих-гомосексуалистов: «не говори, не спрашивай». То есть не высовывайся со своим сексом, и тебя никто не тронет.

Мне неизвестно ни одной попытки советских или партийных властей женить кого-либо «на пузе», хотя в 1940-1950-х годах таковое еще имело место. Если и было давление на нежелавших жениться студентов, то оно в основном носило экономический характер. Например, студент «обрюхатил» однокурсницу, а ее дядя-декан пригрозил «злодею» лишить его места в общежитии под каким-то надуманным предлогом. И бедолага, плача, пошел в ЗАГС.

Тем не менее «продвинутое» студенчество 1960-1970-х годов считало, что советская власть притесняет у нас секс. Предметом нашей зависти была жизнь студентов Латинского квартала в Париже. Русские эмигранты еще в начале XX века с восхищением писали о том, что студенты устраивают выпускной бал, куда они сами являются в черных смокингах, а их девицы – в одних туфельках. Ну а что творилось в студенческих коммунах Парижа в 1968 году, я и писать не рискну.

Самое забавное, что советская пропаганда активно поддерживала наши иллюзии о свободе секса в Западной Европе и США. Ни один советский фильм о жизни на Западе не обходился без ресторанов, баров, канкана, стриптиза, проституции, «беспорядочных половых связей» и т. д. И невдомек было нам, что жизнь московских и ленинградских студентов в 1960-1970-х годах была несоизмеримо более свободной в области секса, нежели жизнь американских обывателей в их провинциальных городах как тогда, так и сейчас, в 2014 году. Пусть у нас не было индустрии секса, зато у нас был доморощенный советский секс, да еще какой!

Мне до сих пор непонятно, почему наша пропаганда не использовала секс (ладно, назовем его эротикой) для рекламы «советского образа жизни»? Неужели непонятно, что социализм с карнавалами и полуголыми загорелыми красотками куда популярнее, нежели официальный социализм с бесполыми комсомолками, спортсменками и ударницами, навязываемыми нам книгами и кино 1950-1970-х годов? Фидель Кастро это понимал, а наши вожди были в этом отношении скудоумны.

Ведь эротика – это не отказ от марксизма, а возвращение к его истокам. Вспомним Ленина, Инессу Арманд, Александру Коллонтай с ее «стаканом воды», Ларису Рейсман и прочая, и прочая.

Допускаю мысль, что в предвоенные и военные годы России был нужен казарменный социализм. Но в 1950-1960-е годы он представлял опасность для государства. Сексуальная революция была непобедима. А если какое-то движение нельзя остановить, его надо возглавить и направить в нужное русло.

Увы, с 1950-х годов эротика стала оружием диссидентов, разрушающим государство. Да и сейчас она активно используется для охаивания нашей истории. Вот, к примеру, за 15 лет существования телеканала «Культура» – якобы единственного неполитического канала РФ – не обходится и двух вечеров без поливания помоями в телеэфире недавней истории нашего Отечества. На мой взгляд, «Культура» – это наш самый политизированный канал, причем он отражает взгляды весьма узкой части либеральной интеллигенции. Объединись они в политическую партию, то никогда бы не прошли ни 7-процентный, ни даже 5-процентный барьер в Думу. Увы, канал финансируют налогоплательщики всей страны. Надо отдать должное мастерству руководства канала. Они ухитряются в любой передаче лягнуть наше старшее поколение – наших отцов, дедов и прадедов.

Помните анекдот перестроечных времен: «В Раде председательствующий урезонивает ультранационалиста: – Придерживайтесь, пожалуйста, регламента. У нас вопрос об экологии Украины. – Вот я и говорю об экологии: Bci дуби повырубали, на чому тепер москал1в вшати будемо».

Разумеется, это анекдот. В Раде такого не было, и быть не могло. А вот на канале «Культура» это норма. Вот, к примеру, как можно устроить антисоветскую истерию в рассказе о женском белье? Ренате Литвиновой оказалось и это под силу. В первой передаче 26 декабря 2013 года Рената повествовала нам о высокой моде – парижской и американской. Причем Литвинова на себе демонстрировала весьма откровенные предметы женского белья. Лично я не уверен, что всем мужчинам понравился стриптиз 46-летней дамы. Впрочем, я, видно, отстал от современной моды.

Забавнее другое. На следующий день, 27 декабря, Рената рассказывала нам о советском белье 1920-1980-х годов. Естественно, она его примерять на голое тело и не пыталась. Белье было ношеное, застиранное. А главное, эти вещи принадлежали самым малообеспеченным слоям нашего общества. С особым удовольствием Рената показывала нам солдатское белье. Кстати, когда она говорила о французской моде, о мужском белье она вообще не упоминала.

Понятно, что женское белье миллионерш и кинозвезд резко контрастировало с бельем советских работниц и колхозниц. Любопытно, смотрела ли когда-нибудь Литвинова итальянские или французские кинофильмы конца 1940-х – начала 1950-х годов, где показывалось белье крестьянок и бедных горожанок, мало отличавшееся от советского белья того же периода?

Показ советского белья комментировался неподдельным возмущением «бесчеловечным советским режимом, который был направлен специально против женщин» и т. п.