Нойвельт - Баубек Галымулы Бекишов

я заметил, что остальные также чем-то обеспокоены, вероятно, не я один думаю о конце. Несмотря на легенду о том, что выжить должен только один человек, каждый внутри себя таил надежду, что мы сумеем обмануть судьбу, и выживем все. Я, конечно, мог покинуть этот мир в любой момент, единственная причина, по которой я переживаю эту борьбу за жизнь – Лиза. Она со мной с первых дней как я попал в Норбург и сейчас, посмотрев на ее ничего неподозревающее лицо, я вижу искреннее желание выжить любой ценой. Только ради этой цели я все еще терплю все испытания моей второй реальности.

– С тобой все в порядке? – неожиданно спросила Лиза. Ее вопрос разогнал все мои мысли, грезы и помог собраться.

– Да, – взяв ее за руку, ответил я, – я просто задумался.

– О чем?

– О том, как… – я не знал что ответить. Правду или ложь, если правду, то как она воспримет мои мысли.

В этот момент, когда я все еще боролся со своими мыслями, краем глаза заметил, как кто-то упал лицом на землю. Не успел я понять, что случилось, как еще один человек упал, это была Лотта, я узнал ее по одежде, из ее спины торчала стрела. Я с большим трудом отвел глаза от ее тела и посмотрел чуть левее, там лежал Магнус, со спины которого также торчала стрела. Я отчетливо слышал, как Магнус и Лотта пытались что-то сказать, но вместо слов издавали лишь звуки тяжелых вздохов, а тела их дрожали. Я не понимал, что творится вокруг, все в панике побежали во все стороны, кто за камни, кто за выступы на скалах. Вдобавок Тиль во все горло кричал «В укрытие!», создавая еще больше напряжения. Я, Лиза, Тиль и Гретхен спрятались за небольшой выступ скалы, остальные спрятались за камнями на противоположной стороне.

В ужасе я наблюдал за телами, лежащими посередине, они уже перестали дрожать. Затем, мой взор машинально сфокусировался на Гарольде, лишь на его лице я увидел искреннее чувство потери. Глаза, наполненные слезами, говорили больше, чем какие-либо слова и крики.

– Они бегут в нашу сторону, – сказал Тиль, одним шагом выходя из укрытия.

– Мы должны принять бой, – добавил я, увидев, что их шестеро, – но мы также должны отправить наших женщин дальше, если мы не сможем справиться, они должны дойти первыми до божественного сада.

– Согласен, – ответил Тиль. Он подошел к Гретхен, они шепотом обменивались прощальными словами. Я тоже прижал к себе Лизу и пообещал что, все будет хорошо.

Лиза и Гретхен потянули за собой Рагну и побежали дальше. Остались лишь мужчины, нас шестеро против шестерых головорезов. Я двумя руками крепко ухватился за меч, как учил Магнус. Я был уверен в мужестве Свена и Тиля, но эти трое из администрации мэра не вселяли страха даже мирным гражданам, не говоря уже об опытных бойцах Хелигштадта. Противники, подбежав, внезапно остановились. Такой вариант боя мы еще не видели, мы надеялись, что быстро закончим эту битву. Они действовали предельно осторожно. Каждый выбрал себе противника, и стал напротив него. Разделившись на пары, мы стали кружить вокруг друг друга, стараясь оценить противника, и в самый неожиданный момент нанести решающий удар. Первыми в бой вступили противники Гарольда и Геста. Гест пал после первых же ударов, выронив свой меч. Гарольд пытался отбиваться, но его хватило ненадолго. Они получили численный перевес, но те двое, победив своих противников, не спешили помогать другим. Мы вступили в схватку. На мое удивление, у меня получалось неплохо орудовать мечом. В разгар схватки, мой противник споткнулся, и я разящим ударом меча поверг его. Я, в отличие от воинов Хелигштадта, не стал ждать, и пришел на помощь Гесту. Вместе с ним мы расправились с его противником, и только тогда первые двое снова подключились к сражению. Не ожидавший этого Гест, пал под первым же ударом. Свен уже был тяжело ранен, но все еще бился. Изнуренные, мы все еще продолжали биться с ними. В какой-то момент, я потерял чувство реальности, я махал мечом, блокировал удары, и даже не понял, как битва прекратилась. Все лежали на земле, остались стоять только я и Тиль. Придя в себя, я увидел, что Тиль тяжело ранен в нескольких местах. Он истекал кровью. К моему удивлению, на мне не было ни царапины.

– Тиль, мы сделали это, – произнес я, с трудом пытаясь восстановить дыхание, – дай я осмотрю твою рану.

– Нет, Ларс, беги, догони наших девушек. Беги! Быстро! – яростно крикнул Тиль.

Я не мог понять, к чему это он так говорит, раны не были смертельны. Когда я оглянулся, то увидел еще воинов, которые бежали в нашу сторону.

– Беги Ларс, я задержу их, – уже спокойнее проговорил Тиль. – Позаботься о Гретхен.

Тиль был прав, в этой битве, исход, которого уже был предрешен, погибать двоим не имело смысла, теперь моя миссия заключалась в том, чтобы спасти женщин, спасти Лизу. Я оставил Тиля, и побежал за девушками.

Глава 68

Я бежал очень быстро, настолько насколько это возможно. Руки тряслись, меч мне мешал быстро двигаться, но бросать последнее оружие было бы глупо. Во время битвы я потратил слишком много энергии. В голове все еще крутились ее моменты, я не заметил, как убили наших товарищей, я даже не увидел гибели Тиля. Но я хорошо помню, как лежали их мертвые тела, помню последнее мгновение, как Тиль посмотрел на меня глазами полными ярости.

Я увидел как человек, работавший в Норбурге во благо своего народа, строив лавиноотбойные дамбы, превратился в беспощадного воина. Я увидел полное преображение Тиля. Он был семьянином, но смерть его ребенка сделала из него выдающегося человека в своем городе, спасителя. Смерть друга, Карла, превратила его в мстителя и палача. А теперь, смерть Свена и мысль о спасении своей любимой жены Гретхен сделали из него беспощадного воина. За свои тридцать лет я еще не видел истинных, самоотверженных людей в реальной жизни, но увидел это за короткий срок в другой реальности. Как же общество меняет сознание людей, их поступки и мировоззрение.

Опустив свой взгляд на мгновение, я увидел в руке окровавленный меч. За это время я сам превратился совсем в другого человека, нет больше прежнего Ларса, сегодня я убил человека, и ничего не почувствовал, когда вонзил свой меч в живот противника. Хотя нет, я почувствовал чувство удовлетворенности, наверное, от того, что я внес свой вклад во избежание