Боец 2. Лихие 90-е - Валерий Гуров

class="p1">Всю ночь я ворочался, просыпаясь каждый час и думая о том, что грядущая война не пожалеет никого. Ну не спалось, хотя никогда не жаловался на сон. Уже утром следующего дня, когда я заехал в «Спартанец», Заур сообщил мне важные новости.

— Завтра возвращается Демид, а вечером собираемся всей группировкой на стадионе. Явка обязательна. У Демида есть объявление, — сказал он.

— Надо как-то готовиться? — уточнил я.

— Нет, просто не опаздывай, — Заур говорил со мной, перебирая стопки каких-то бумажек, которыми оказался завален весь его стол.

— А о чем будем тереть?

— Узнаем, я пока сам особо не в курсах.

Я попрощался с Зауром, запомнив адрес завтрашней сходки. Оставшийся день пролежал в номере, накапливая силы перед заключительным отбором на турнир в Краснодаре, и тупо смотрел телевизор, раз уж он имелся в номере. Выбор был невелик — 5 кабельных каналов, я остановился на недавно открывшемся ТВб, где показывали новоиспеченный сериал «Горец» про Дункана Маклауда. Молодой еще Эдриан Пол с экрана лампового «Фотона» вещал:

— Я — Дункан Маклауд, родился четыреста лет назад в горах Шотландии. Я один из Бессмертных. Веками мы ждали времени Сбора, когда под ударами мечей падут головы, и польётся животворящая сила. В конце останется только один.

Никогда не любил этот сериал, но в тот вечер я смотрел не отрываясь и заснул в десятом часу, когда Маклауд рубил голову одному из своих соперников… Глядя на это, я окончательно осознал, что войны за передел Ростова не избежать, а в «конце останется только один».

* * *

В семь утра следующего дня я уже выходил из гостиницы «Турист», чтобы заранее добраться в «Спартанец». Тачку ловить не стал, сел в автобус, чтобы немного прогуляться от остановки. По итогу к половину восьмого я уже был в зале, который оказался открыт. Мои соперники по финальному отбору, Шиза и Танк, были тут как тут.

— Здорово, парни, — поприветствовал их я. — Готовы?

— Всегда готовы, — нацепил на себя придурковатую улыбку Шиза.

Парень он был талантливый, толковый, но иногда его переклинивало, и он борщил. Я краем уха слышал, что Шиза — это не кликуха пацана, а его позывной со времен Приднестровского конфликта, в котором он принимал участие. И вроде как там его контузило. Так это или нет, я не знал — не спрашивал. Посчитал бы нужным — сам бы нам все рассказал.

— Сам как? — спросил Танк. — Слышал, что Демид собирает всех на вечер на стадион?

Я кивнул. Уточнил у Танка и Шизы, знают ли они, что хочет сказать Демид, те только головами замотали. Вот так, перекидываясь словами, мы дождались восьми часов, когда из своего закутка вышел Степаныч. Как и Демид Игоревич, тренер предпочел отмолчаться по поводу испытания, которое нас ждало. Я связывал это с тем, что Степаныч не хотел давать нам возможности подготовиться заранее.

— Ну что, калеки, — вместо приветствия сказал тренер. — Готовы? Ни у кого ничего не болит?

Мы подтвердили свою готовность.

— Тогда айда за мной! Ох и насыщенный денек вам предстоит, — хмыкнул тренер.

Он вывел нас из зала, закрыл двери, давая понять, что испытание будет проходить за стенами «Спартанца». Мы спустились с крыльца, прошли на парковку, где стоял старенький красный «Запорожец», крылья которого изъела ржавчина.

— Карета подана! — Степаныч достал ключи и открыл автомобиль. — Так, хлопцы, аккуратно, ничего лапищами не трогаем, жопами на сидушках не елозим. Присаживайтесь!

— А мы куда едем? — поинтересовался Танк.

— На кудыкину гору, — не стал отвечать Степаныч. — Скоро все узнаете.

Мы с пацанами переглянулись и полезли занимать места. Танк, как самый здоровый, уселся на переднее пассажирское сиденье, мы с Шизой назад. Тренер, похоже, здорово парился над сохранностью своего «раритета» и постелил на сидушки пледы. Если снаружи «Запор» выглядел не ахти, то вот салон автомобиля был вычищен и наполирован. Уже присев, я заметил, что Шиза потянулся к стеклоподъемнику, стекло видимо решил опустить.

— Вот ты куда лезешь… — взбеленился Степаныч.

Под стекло был вставлен стержень плоской отвертки, удерживающий стекло… Степаныч предпринял несколько попыток завести двигатель, и только с третьего раза мы с горем пополам поехали, оставляя за спиной спортивный зал. Я по привычке потянулся к ремням безопасности, чтобы пристегнуться, но ремней в машине вовсе не обнаружил. Ну и ладно…

«Запор» плелся со скоростью черепахи, явно перегруженный четырьмя здоровыми мужчинами, и двигатель авто, в котором было всего-то пару десятков лошадиных сил, с трудом справлялся с поставленной перед ним задачкой. То, что мы ползли куда медленнее потока, Степаныча ничуть не смущало. Он врубил допотопный радиоприемник, и из пищалок послышался голос Магомаева: «Лу-у-уч солнца золото-о-ого…».

У Танка и Шизы, которые предпочитали более современную музыку, рожи сразу кирпичом сделались. Мы доползли до Ленина, поехали дальше в направлении «Динамо», уходя под железнодорожный мост. И там нам начал сигналить автомобиль, который поскорее хотел прошмыгнуть на поворот к Нансена. Я обернулся и увидел черную «бэху», нависшую сзади «Запорожца». Степаныч на сигналы никак не отреагировал, да и вряд ли бы смог, «Запор» и так плелся на максимальных для него оборотах, учитывая, что здесь дорога шла в горку. Тогда водитель «бэхи» резко вывернул руль, чтобы обогнать нас. Я сразу понял, что он хочет нас подрезать и заставить Степаныча отбить по тормозам. Но прежде «бэха» поравнялась с нами, и оттуда свои рожи на нас выставили сразу пять бритоголовых братков.

— Слышь, дед…

Браток, который на переднем сиденье сидел, со стороны пассажира, вдруг запнулся. Это он нашего тренера увидел… Степаныча знали далеко за пределами «Спартанца», он в союзные времена выпустил из клуба сотни отличных спортсменов, часть которых теперь разошлась по разным группировкам города.

— Здрасьте, Владимир Степаныч, — явно смутился браток.

— Ты себе в жопу посигналь, Федька, — без всякого приветствия буркнул тренер, но чуть смягчился. — Как у брательника дела? Привет передавай.

— Передам обязательно! Хорошего пути. Кхм.

И «бэха» раз — и встала обратно сзади «Запорожца», смиренно дожидаясь поворота.

— Мы со старшим братом этого Федьки первенство СССР брали, — хмыкнул тренер. — Сейчас уважаемый человек в нашем ростовском порту.

Примерно через полчаса пути, измученные Магомаевым, мы выехали из Ростова. Оставили позади Ворошиловский мост через Дон, а потом нырнули в поворот, чтобы выехать к набережной. Некоторое время тряслись по грунтовой дороге с кучей ям, пока не оказались на месте. «Запор» остановился у заброшенного пляжа, усеянного мусором. Кроме нас здесь не было ни души.

Степаныч вырубил музыку, но заглушать мотор не стал.

— Выходим, только, Шиза, не надо ничего трогать бога ради.

Мы вышли из автомобиля, оглядываясь и не понимая, на хрена тренер привез нас на заброшенный пляж и каким боком к этому месту относится наш отбор. Единственным благом цивилизации здесь был подтопленный у берега катамаран, ну и куча мусора в виде бутылок и прочего шлака. Все