Победителей не судят - Владислав Колмаков

– Проклятые предатели! – скрипнул зубами Антипатр, глядя на ровный строй, прикрытый отполированными серебряными щитами. – Стоят как крепостная стена! Чтоб их Цербер[56] сожрал с потрохами!

Внезапно сквозь звуки боя пробился какой-то новый звук, напоминавший рев штормового моря. Узурпатор бросил взгляд в сторону его источника и грязно выругался, заставив удивленно повернуться находившихся рядом телохранителей. Галаты – те самые, что отказали его вербовщикам, сейчас большой толпой неслись в атаку на его занятых боем воинов. Это они издавали этот жуткий рев.

Атакующие варвары с энтузиазмом врубились в задние ряды дрогнувших воинов узурпатора. С поразительным проворством они начали работать своими длинными мечами. Удар галатов был страшен своим натиском. Арабы и персы, стоявшие в задних рядах, не могли долго сопротивляться против этих свирепых варваров. Большими толпами они начали покидать поле боя, разбегаясь в разные стороны и в панике бросая шиты и оружие. Серебряные щиты и гоплиты Селевка, увидев такую подмогу, тоже усилили свое давление на сражающихся с ними воинов Антипатра. Левый фланг узурпатора дрогнул и начал рассыпаться.

Положение могла спасти фаланга. Антипатр бросил быстрый взгляд направо и, не удержавшись, еще раз грязно выругался. Его фалангиты сдавались, поднимая свои длинные пики остриями вверх.

«Надо бежать! Этот бой я проиграл! Отступлю к Антиохии. Там в столице большой гарнизон и высокие крепкие стены. Пускай Селевк осаждает город. Для штурма у него маловато сил. Осада затянется надолго, а я тем временем соберу новую армию. Мы еще посмотрим, кто кого!» – лихорадочно думал Антипатр, разворачивая своего коня.

Узурпатору почти удалось спастись. Благодаря телохранителям он смог пробиться сквозь ряды галатов. Однако тут на сцене появились новые действующие лица. Вернее, вернулись старые. Катафракты Селевка, которые преследовали улепетывающую легкую кавалерию узурпатора, наконец-то вернулись назад и решили поучаствовать в сражении.

Последнее, что Антипатр увидел в своей жизни, было приближающееся облако пыли, из которого внезапно вынырнули всадники, закованные в железную чешую брони. Затем последовал сильнейший удар, который сбросил его на землю. Потом его сознание погасло. Так умер царь Антипатр, мечтавший о власти и думавший, что он действует на благо своей страны.

После битвы при Рами прошел уже месяц. И за это время много чего произошло. При подсчете итогов битвы выяснилось, что войско Селевка потеряло в этом бою одну тысячу триста двадцать восемь человек убитыми. Потери узурпатора составили около восьми тысяч убитых и пятнадцать тысяч пленных. Несколько тысяч воинов Антипатра смогли удрать с поля боя, но это не имело уже никакого значения. Пали также все боевые слоны узурпатора. Тело самого узурпатора Антипатра было найдено тут же на поле боя после битвы.

Это была сокрушительная победа, весть о которой моментально облетела весь цивилизованный мир. Дальнейшее завоевание власти было для Селевка делом техники. Города Киликии все как один признавали молодого царя своим правителем и открывали ему ворота во время стремительного марша к столице. Ни о каком сопротивлении речи даже не шло. Люди уважают силу, а Селевк ее показал всему миру, победив своего матерого конкурента в открытом сражении.

Были, правда, опасения, что гарнизон и городские власти столицы не признают молодого царя, и тогда придется брать Антиохию штурмом. Селевк очень переживал по этому поводу. У покойного Антипатра там было много сторонников, и они могли начать сопротивляться с ожесточением загнанной в угол крысы. Однако все опасения оказались беспочвенными.

Когда армия Селевка приблизилась к стенам Антиохии, то ворота столицы открылись и из них вышла большая делегация, состоявшая из царедворцев, членов городского совета и военных чиновников. Делегацию возглавлял везир[57] Гермий. Этот представительный старик, служивший еще отцу Селевка, низко поклонился и заверил Селевка, что его верные подданные давно и с нетерпением ждут прихода своего царя. Узурпатор Антипатр, мол, их всех обманул вестью о смерти Селевка, а затем угрозами и силой принудил признать его своим царем. И вот теперь они смиренно просят молодого царя, чтобы он простил эту их ошибку и не гневался. Селевк не подвел их ожиданий и милостиво даровал им прощение, выразив при этом мысль, что все произошедшее было просто большим недоразумением, закончившимся смертью узурпатора. Боги его покарали за подлость, а подданные ни в чем не виноваты перед новым монархом. Услышав эту речь, члены делегации с облегчением вздохнули и низко поклонились, признавая своего нового царя.

Когда все официальные условности были окончены, то парламентеры, радостно гомоня, присоединились к свите Селевка. Саня с интересом рассматривал седобородого Гермия, который, широко улыбаясь, что-то объяснял молодому царю и эмоционально жестикулировал руками. И тут он увидел ее. Эта светловолосая, кареглазая богиня шустро раздвинула царских телохранителей и с радостным визгом повисла на шее царя, выкрикивая его имя. Соматофилаки[58] заметно опешили от такой прыти, но все же не решились отрывать красавицу от тела своего подопечного.

– Позволь тебе представить мою непутевую сестренку Клеопатру, – обратился к Громову Селевк, заметив, какими глазами его главный стратег смотрит на девушку.

Саня смог только сглотнуть и кивнуть в ответ, утонув в омутах карих глаз. Язык буквально прилип к гортани, а во рту моментально пересохло. Он понял, что влюбился с первого взгляда, и просто пропал. У него в жизни было довольно много женщин, и он совсем не ожидал ощутить такие сильные чувства к этой восхитительной незнакомке в первые же мгновения знакомства. Это было чудесное и давно забытое чувство. Короче, он сильно попал!

– А это, моя милая Клео, гроза перевала Красного Ветра, герой битвы при Рами, мой спаситель и друг Александр из Массилии! – продолжал говорить Селевк кареглазке, которая наконец-то отлипла от него и вежливо улыбнулась Громову, мило покраснев.

– Может, и меня познакомишь со своим новым стратегом, братишка? – томно произнесла незаметно подошедшая темноволосая молодая женщина.

Как выяснилось позже, это была старшая сестра Селевка Лаодика. Громову сразу бросилась в глаза ее яркая внешность, дорогая косметика и расчетливый взгляд опытной шлюхи. Первое впечатление его не обмануло. Лаодика была довольно любвеобильной особой. Ее скандальная известность вышла далеко за пределы царского дворца. Эта темноволосая дочь Антиоха III переспала со множеством мужчин. При этом некоторые ее любовные связи сильно порочили имидж царского дома. Незадолго до своей гибели царь Антиох, уставший от постоянных сплетен, пригрозил выдать Лаодику замуж за ее старшего брата. Да-да. И со старшим братом она тоже спала! Кстати, в царской семье изредка практиковались браки между родственниками. Так что эти угрозы не могли удивить окружающих. И вот теперь Лаодика, счастливая и свободная, положила свой глаз на нового мужчину – на главного царского стратега Александра.