Ржевский. Том 3 - Семён Афанасьев

структура? — уточняет Наджиб.

— Как структура. Про функции ты всё и сама на допросе слышала, нет их больше в этом городе…

— Даже в стране вашей Безопасности как структуры нет, не то что здесь, в Соте, — она ведёт рукой вокруг. — Функции частично исполняются другими конторами.

— Какими?

— Той же внутренней разведкой Воронцова. Частично — полицией.

— Не вариант. — Задумываюсь ещё сильнее.

Неужели нет никакой возможности оперативную информацию, полученную от Растопчина, реализовать законным путём?

— Такой безопасности, чтоб отловить то, о чём ты думаешь, нету. — Она пронзительно смотрит на меня, затем начинает объяснять. — Полиция, для начала, не имеет права ничего делать ни вам, первородным, ни князьям, ни графам, ни членам августейшей семьи. Продолжать дальше?

— Не надо.

Я уже понял, что за дочерью Демидова к соседям придётся идти лично. Единственное, перед этим надо на нелегал перейти.

Из этого положения, кстати, и орудующие в городе группы вычислять будет проще, есть у меня кое-какие старые наработки.

Если в городе (и стране) нет безопасности — значит, нет и контрразведки. Структура Воронцова не в счёт, эти меня в жизни не поймают.

Встаю из-за стола.

— Куда собрался?! — Возмущённо интересуется Наджиб.

— Одежду купить, — веду рукой от груди до колен. — Сама видишь, хоть в пожарном костюме по городу ходи.

Японские сёстры начинают весело смеяться.

А кстати…

— Юки, не поможешь ли ты мне выбрать следующий комплект одежды?

Ну а чё, все люди взрослые. Работы сейчас столько навалится (по старому профилю), что вообще неизвестно, когда в следующий раз оттянуться выйдет.

— Только не *****! — беззастенчиво при всех позорит меня кузина партнёрши по бизнесу и соседки по участку.

Правда, из-за стола поднимается.

Охота провалиться сквозь землю. Чёрт, ну зачем же она вслух… здесь только себя пожалеть.

Позору на ровном месте сколько.

Она-то говорит по-японски, но, во-первых, Асато и Шу тоже чудесно на этом языке говорят. А Мадина из головы её читает быстрее, чем слова с языка слетают.

Б**. Охота материться. Немая сцена.

Ничего не понял Демидов, но о нём и разговора нет.

А вот взгляды Наташи и Вики Барсуковых мне очень активно не нравятся. Не понял, а они когда по-японски выучились?! Господи, свят-свят, только не это.

По спине стекает предательская струйка холодного пота.

— Да вы, Ржевский, ого-го какой затейник, — глумливо ухмыляется Наджиб, говоря хотя и с акцентом, но на вполне узнаваемом нихонго.

Тьху ты. Ей же даже в голове читать не надо, она и так этот язык учить начала. А с её скоростью запоминания информации…

— И трахаться в кабинке я тоже не буду! — никак не унимается Юки. — Хотя бы в отель позови! Хам! Если двух монет в час нет, я сама заплачу!

Ой. Кажется, за одеждой пора не идти, а бежать: сёстры Барсуковы уж не знаю каким образом, но точно поняли. Что-то.

— Мы тоже вас проводим, — решительно говорит по-русски рыжая.

— Я вчетвером не буду! — Юки переходит на русский.

Б**. Зачем? Мысленно впечатываю ладонь в лицо.

— Я на такое не подписывалась! — а кузина Шу всё не унимается. — Ещё я баб в примерочной не удовлетворяла!

Ой. Теперь точно быстро-быстро ускоряться.

Глава 24

— Стой! Куда разогнался?! — рыжая с необычной для девчонки силой дёргает меня за руку, буквально занося обратно на стул.

Чёрт, неловко-то как. Вырваться, конечно, можно, но для этого придётся расовый бонус на силу применять. Некрасиво получится, очень жёстко со стороны смотреться будет. Ещё и против девушки.

Что же делать, что же делать. Хороших решений в упор не просматривается.

— Разогнался куда? — с обманчивым спокойствием повторяет её сестра, стремительно пересаживаясь на соседнее место и запирая меня за столом.

Ох. Вот это да, вот это поворот. Застала врасплох — не ожидал.

Неприятно и неожиданно. Теперь, чтобы быстро выйти, только вместе со стулом спиной вперёд падать. Потом кувырком назад в перекат уходить, но там другие столы стоят. Как бы в них не влететь даже на малой амплитуде, центр тяжести-то по-любому гулять будет.

Ещё штаны прогорели до дыр, трусы под ними пузырятся. Смотреться в целом будет несколько некуртуазно.

Чёрт, что же делать.

На каком же этапе что-то пошло не так? Где я просчитался? Когда?

Вроде и смешная проблема, а почему-то здорово не по себе.

— Что у вас с ним было? — хмуро спрашивает сисястая (блондинка) у Юки.

— Тебе зачем? — ощетинивается японка.

— Ну, ты вся такая возмущённая заявляешь, что ничего подобного мне делать не будешь. Могу знать, о чём не должна тебя просить? — молниеносно выплетает коварный узор словесных кружев вероломная Наталья.

Вот же!.. Как только смогла так быстро придумать! И ведь не менталистка, чтобы со скоростью звука соображать!

— Когда в прошлый раз его одежду перед покупкой мерили, ему скорая сексуальная помощь была нужна, — действительно начинает пояснять японка.

Зачем?! Не сдерживаясь больше, впечатываю ладонь в лицо, не будучи в силах скрыть крайнюю степень собственной досады по поводу происходящего.

Сгорел сарай, гори и домик. Хуже уже не будет. Наверное.

— ЧТО-О-О?!! — Наталья подпрыгивает вместе со стулом.

Упс, и Виктория тоже. Вот это да, вот это поворот.

Что же делать, что же делать. Рот никому из них не заткнёшь, а выпытывать такие деликатные подробности (не подлежащие разглашению!) — всё равно что прямо вторгаться в мою личную жизнь.

Интересно, а есть здесь в конституции защита личной жизни?! Чем гарантирована, какими инструментами и правами?!

Спросить Наджиб, что ли?! Она всегда по законодательству в курсе!

Стремительно поворачиваюсь в её сторону — и упираюсь в поднятую ладонь, она с кем-то разговаривает по бесшумке. Машет мне, чтобы не мешал, разговор де серьёзный.

Чёрт, ну как так. Хоть плачь, как маленький. Какое роковое стечение обстоятельств, только вздохнуть и себя пожалеть.

С юмором у соотечественниц после услышанного становится туго, как и с великодушием. А также с отстранённым философским взглядом на вещи, которым мне последнее время всё больше и больше нравится Наджиб.

Хоть женись на ней, в самом деле — резко без разбега задумываюсь. Тогда и бабам всем можно честно говорить: окольцован. Сорри.

Это самое, то да сё, пупками потереться — всегда пожалуйста, но дальше стоп. Имеется законная жена.

Или даже перед интимом всем сообщать? Может, что женат, лучше даже до того, как, говорить? Пожалуй, так порядочнее. Из десяти хоть пара баб всё равно согласятся, зато греха на душе нет.

Надо просто больше предложений делать. Числом брать. Если сотне дам предложить, да хоть десять процентов согласятся, уже ого какой выбор получается.

Тьху ты!