Помолвка с плачущим ангелом - Лана Синявская

– Ты о чем это? – опешила я.

– О том, что тебя здесь вроде как бы и нет, поняла? Этот твой, – она презрительно кивнула в сторону лежащего посреди комнаты тела, – держал тебя втихую, вроде как на общественных началах.

– Ну и дела, – только и могла сказать я.

Мы беспрепятственно покинули здание больницы. Только теперь я смогла, наконец, узнать, где провела самую страшную неделю в своей жизни. Обычное серое здание казенного типа, похожее на тысячи других больниц. Вокруг – лес, на вид прямо-таки санаторий. Мной овладело непреодолимое желание поскорее убраться отсюда и больше никогда в жизни не видеть это место.

Двор больницы не охранялся, и, хотя сторожевая будка у ворот имелась, она была пуста. Видимо, до сих пор никому в голову не приходило, что кто-нибудь попытается совершить побег, и на охране решили сэкономить.

Танька уселась за руль своего верного «Лексуса», Зинка и я разместились сзади, и мы отправились домой.

Всю дорогу до города я проспала и проснулась оттого, что Зинка теребила меня за плечо.

– Вставай, приехали.

Я с трудом выбралась из машины. Мне снова стало хуже, но с помощью девчонок я смогла добрести до двери своей квартиры. Взяв у соседки свои запасные ключи, наконец-то очутилась дома.

Татьяна отправилась к себе, а Зинка раздела меня, словно маленькую, и уложила в постель.

– Который час? – спросила я, жмурясь от яркого солнца.

– Скоро двенадцать, – с готовностью ответила Зинка. В длинной белой майке она сидела возле меня на постели, скрестив ноги по-турецки.

Я приподнялась на локте и тряхнула головой, прогоняя остатки сна, и улыбнулась ей. Чувствовала я себя не в пример лучше.

– Очухалась, ковбойша? – весело поинтересовалась Зинка. – Есть хочешь?

– Вроде нет. А ты?

– Я – уже. Правда, у тебя в холодильнике – шаром покати, но мы люди не гордые, всегда найдем, чем брюхо набить.

Я встала и первым делом направилась в ванную. Очень хотелось постоять под горячим душем. Увидев собственную белую ванну, я едва не хлопнулась в обморок, вспомнив другую, такую же.

Чуть ли не силком я заставила себя подойти поближе и включить краны. На руку потекла приятная теплая струя. Это меня успокоило.

– У тебя все в порядке? – просунула голову в дверь Зинка. – Помощь не требуется?

– Нет, спасибо, – поблагодарила я, и она тут же исчезла.

Я посмотрела на себя в зеркало. Отеки и синяки стали менее заметны, зато под глазами залегли темные тени. И еще – я, оказывается, здорово отощала: я стала худой в тех местах, которые раньше приятно круглились, и тощей – где была стройной, но в таком виде я себе даже больше нравилась. Слава богу, хоть какая-то польза.

Зинка поджидала меня на кухне. На столе уже стоял чай. Она даже откопала где-то в недрах моих шкафов весьма приличное печенье.

– Только хлеба у тебя нет, – развела она руками.

– Ладно, обойдемся пока, а к обеду я схожу, куплю.

Чай был горячим и сладким. Я с удовольствием выпила целую чашку и принялась за вторую.

– Ты обещала мне рассказать, как ты меня отыскала, – напомнила я.

– Да рассказывать-то в общем нечего, – пожала плечами Зинка. – Когда ты меня выставила из дома твоей тетки, я, естественно, никуда не пошла, а сразу же вернулась. И, как оказалось, не зря. Когда тот тип вылез из джипа и стал подкрадываться к тебе сзади, я едва не заорала, но было поздно. Ты попалась, как глупая канарейка. Он что-то вколол тебе в руку, а потом затолкал в машину. После этого позвонил по сотовому, и часа через три подкатил грузовик, «Газель», кажется. Все это время я молилась, чтобы твоя тетка не вернулась раньше времени. Сидела, как на иголках. Но пронесло. Из второй машины выбрались трое и пошли в дом, а я тем временем залезла в кузов. У них там такая лавка клевая, я под нее забилась, там и просидела. Они жмуров своих собрали, свалили в кузов, тряпками какими-то забросали. Сами сели в джип, а я осталась с этими. Ну, мне-то не привыкать, так что доехала почти с комфортом.

– Как же ты рискнула? Ведь тебя в любую минуту могли обнаружить?

– Но ведь не обнаружили? Значит, и говорить не о чем. Слушай дальше. Приехали они прямиком в эту психушку. Сразу вылезти я не смогла: машина стояла во дворе до темноты, а потом ее загнали в гараж, разгрузили – и порядок. Вот только куда тебя уволокли, я не заметила. Пришлось повозиться несколько дней, ты уж извини.

– Я вообще удивляюсь, как ты смогла меня найти.

– Это ерунда. Мужик, он и в Африке мужик. А ты не смотри, что я тощая и маленькая. Козлы вроде этих очень малолеток уважают, и главное, им в голову не приходит опасаться таких, как я.

– Значит, ты… – я не могла заставить себя произнести то, что подумала, глядя на этого полуребенка с острой жалостью.

Она вдруг разозлилась.

– Ну чего глаза-то округлила? Да, я с ними трахалась, но другого выхода не было. И вообще, не думай об этом. Там, на кладбище, и не такое бывало.

– Прости меня, Зина. И… спасибо.

– Отвянь. В общем, я тебе все рассказала, остались детали, но они к делу отношения не имеют. Я только так и не въехала, кто такой этот Юрий Яковлевич?

– Какой Юрий Яковлевич? – не поняла я.

– Ну этот, которого твоя подружка пристрелила. Она мне чуть всю малину не испортила. Я ей позвонила, обрисовала ситуацию и велела привезти милицию, а она, дура, в одиночку притащилась.

– Она, наверное, тебе и вправду не поверила. История-то дикая. А доктор Еремин, имя и отчество его я не знала, это, похоже, тот самый человек, который затеял весь этот кошмар, убил Сашу, деда Аркадия и еще одну очень хорошую женщину.

Я вкратце все рассказала Зинке.

– Вот сволочь, – проговорила она, когда я закончила.

– Точно, – подтвердила я. – Надо будет позвонить Кирсанову и рассказать ему, что и как. Ему тоже досталось. И, как знать, если бы не мое любопытство, сидеть бы ему в тюрьме до конца своих дней. Теперь он снова сможет вздохнуть свободно.

– Не думаю, – покачала головой Зинка.

– Это как?

– Я не очень-то поняла, но подруга твоя просила передать по поводу какого-то лекарства, которое принимает его сын.

– Да? – В моей душе зашевелилось беспокойство.

– В общем, она узнала – это лекарство от СПИДа. То есть, не лекарство – это ведь, кажется, не лечится, но вроде бы немного помогает.

Я потеряла дар речи и несколько минут сидела, молча уставившись в стену. Так вот в чем дело. Именно этим и шантажировала Андрея Саша. Просочись такая сенсация в прессу – и его карьере конец. Хотя какая уж тут карьера…