Эскорт - Лана Мейер

— Теперь ты готова к разговору, не так ли? Разве не за этим, тебя так тянуло ко мне? — одна его ладонь накрывает ее живот в районе пупка, другая — грубо берет в плен подбородок. Ее скованные сталью руки немного давят на нижний пресс, но ему нравятся оттенки боли.

— Ты все знаешь? Полагаю, ты знаешь Кэсс? Она работает на тебя? Ты хотел, чтобы я попала к тебе? — жаль, Голденштерна не посадить на чертов полиграф, как это недавно проделал с ней Драгон.

— Разумеется. Ведь именно она рассказала тебе обо мне. Про нашу семью очень редко пишут в СМИ, мы тщательно охраняем свою приватность и неприкосновенность. Все, что есть у масс — лишь догадки и теории. Она вложила тебе в голову оказаться здесь. Она использовала прием, который ты сама так сильно любишь. Внедрение идей в чужое сознание.

— Но зачем? Зачем тебе вся эта игра?

— Игры с сознанием — одна из моих одержимостей, Эльза. Это семейное. Для меня нет ничего увлекательнее, чем эксперименты над людьми, в том числе и над самим собой. Период, проведенный с тобой в глуши штата Вашингтон, был тоже для меня особым экспериментом. Мне было интересно, способен ли я на чувства. Или я могу лишь имитировать их? Эксперимент удался, если судить по трогательному предсмертному письму. Очевидно, ты была мне дорога, и я на какое-то время потерял контроль, — у девушки уже голова кружится от происходящего.

Круг за кругом, раскрываются все новые и новые карты. Казино куда полезнее для психики, чем этот кошмар.

— Хочешь сказать, наша жизнь, наш сын — всего лишь игра и эксперимент?

— А ты никогда, не думала, о том, что наше счастье оборвалось подозрительно резко. В один день, эти люди просто пришли и напали на нас. Как по заказу…никогда не думала, о том, что это может быть моих рук дело? Чисто теоретически. Не утверждаю, что это так.

Грудь Эльзы стремительно поднимается и опадает. Пока она не находит слов, объяснений, правды. Ничего не находит. Кажется, что еще чуть-чуть и этот кукловод легким движением руки сотрет ее личность, заменив ее суть на все, что ему вздумается.

Несколько осознаний и инсайтов простреливают разум. Она вспоминает важные факты, один за другим, калейдоскопом картинок.

Да только картинки сильнее затягивают ее разум в дьявольские силки, из которых живыми, как известно не возвращаются.

— Учитывая то, что ты мне лгал, притворяясь Джеймсом Стоуном, я уже не удивлена, — обессилено выдохнув, произносит девушка.

— Расскажи мне все, что ты помнишь о том дне, — почти ласково просит Леон. К ужасу, Эльзы, он давно плавно поглаживает ее талию, и ее тело реагирует на прикосновения мужчины. Кажутся знакомыми, естественными. Такими, словно он прикасался к ней тысячи раз.

Еще бы.

— Это был обычный день, — собирает осколки Эльза, начиная рассказ. — Я приготовила завтрак и поднялась в спальню, чтобы покормить сына. Ты был сам не свой, и я сразу это заметила. Я сразу поняла, что что-то не так, что на нас надвигается нечто плохое. Жуткое. Я конечно, всегда понимала, что бункер с оружием в нашем доме существует не только потому, что ты любил ходить на охоту. Но не думала, что такое вообще может случиться. Я уложила Конана, а ты выбежал из ванной с встревоженным выражением лица. Тебе кто-то позвонил, и все закрутилось. Я помню, как мы прощались в этом маленьком тесном помещении. Услышали, как в дом ворвались. Счет шел на секунды, и ты сказал, мне что я должна сбежать. Твой человек ждал меня у нашего места в лесу. Все было, как в тумане. Конан был таким маленьким и хрупким. Ты спас нас, я своими глазами видела, как в область твоего сердца попала пуля. Я бежала с Конаном на руках по лесу, а потом…твой помощник, пароль, машина и страшная авария. Авто вспыхнул, словно спичка. Удар пришелся на двигатель. Нам повезло, что все произошло недалеко от озера. В состоянии аффекта, я вылезла из машины вовремя, побежала к озеру. Помню, как потеряла сознание под аккомпанемент спасательных сирен и плач сына. Тот парень…он спас, сначала меня, потом пошел за Конаном…нет. Все было не так. Я…или…было…как…, — начиная путаться в словах, мешкается она.

— Что-то не так, Эльза? — будничным тоном, интересуется Леон. Хирурги, распарывая грудную клетку своих пациентов и проводя серьезные сердечные операции на сердце таким же тоном просят подать скальпель.

— Нет. Я ведь не сумасшедшая?

— Начала понимать, где пробел?

— Нет! Я совершенно точно помню, что я была на руках с Конаном. Мы были в озере по колено, мы были так далеко от огня. Дым бы повсюду. Я так плохо помню, это и невозможно помнить в деталях. Вдобавок к ожогам, я получила черепно-мозговую травму. Очень серьезную.

— Потеря ребенка — самое жуткое, что может случится в жизни женщины. Настолько, что память, особенно поврежденная, способная выдумать и поверить в любые версии, даже далекие от истины. Поразительно, правда? И так интересно.

— Ты…

— Конан погиб в той аварии, детка.

— Нет, это не правда! Не правда! Не правда! Это ложь!

— Тише. Мне тоже жаль. Я бы не отказался от четырехлетнего наследника, поверь. Времена сейчас тяжелые. Нужно создать побольше своих маленьких копий. Чем мы непременно скоро займемся.

Ее затылок покрывается инеем, а тело бросает в жгучий жар, зетем также быстро сковывает льдом, отчего все конечности буквально немеют.

— Нет! Это не правда! — девушка начинает брыкаться в его руках, как оголтелая, но Леон крепко держит ее в цепкой звериной хватке.

— Я расскажу тебе всю правду, если ты немедленно успокоишься. Не заставляй применять силу.

— Я не хочу. Не хочу я никакой правды.

— Не вини себя, ты сама едва выжила в той аварии. Ты могла и не выйти из комы, погибнуть. Ты могла остаться в машине с малышом, но инстинкт самосохранения выбрал другое. Предполагаю, что малыш выпал из твоих рук во время удара, и застрял между полом и креслом. Я думаю, первый вдох с содержанием дыма и гари стал для него смертельным. У тебя не было шансов его спасти, — выдает свою версию Джеймс, повергая Эльзу в оглушающий ужас.

У нее не остается слов, не остается эмоций. Лишь пустота, размером с галактику, которую невозможно ничем заполнить. Беспросветная черная дыра внутри, вместо души. Разрастается с каждой секундой, стремясь самоуничтожить саму себя.

— Но зачем все это Кассандре? Когда я очнулась в больнице, именно она нашла меня. Больше некому меня было найти, у меня никого давно нет. И ее версии были совершенно другими.

— Что она тебе сказала?

— Я была в отчаянии. Я собирала свою память по частям, день за днем, собирая по крупицам и кусочкам. Самым большим туманом и неизвестностью были окутаны события последних лет жизни. Сначала я не помнила почти ничего. Так как, она была единственным человеком, которого я помнила, кому могла более-менее доверять…

— Она внушила тебе то, что ей было необходимо. Сделала из тебя свою идеальную гончую. Замотивированную машину, по выкачке денег. Но ты была лишь этому рада, Эльза. Посмотри на себя. Разве кто-либо может устоять перед роскошью и красотой? Вот и ты не смогла.