Чернолунье - Дарья Шварц

крики зазывал доносились со спины. Свет фонарей едва просачивался в узкий проход. Приглушённые шаги эхом отдавались от сырых стен. Шрам шла вперёд по единственному пути. Впереди ждали спальные районы.

Двери и окна здесь плотно закрыты на засовы и ставни. Ни прохожих, ни карет. В гробовой тишине хорошо улавливались малейшие шаги, и Шрам приходилось ступать ещё осторожнее. Она двигалась словно ассассин: лишь тень мелькала в тусклом свете фонарей.

Нуар же шёл лёгкой, беззвучной походкой, и все издаваемые им шорохи тонули в шуме окружения. Если Шрам стала тенью, то он – воздухом. Шрам часто упускала его из виду и находила только с шёпотом интуиции.

Шрам не теряла бдительности, прижималась к стенам, выглядывала из-за угла и продолжала бесконечно сворачивать в проулки, переулки, пролетать под мостом, скользить вверх по каменным лестницам. Дорогу назад она едва запоминала. Казалось, Нуар специально петляет по Альрише, путает следы.

Наконец сектант сбавил шаг и, скользнув на ярко освещённую широкую улицу, одним рывком преодолел ряд домов, и завернул в арочный пролет.

Шрам поспешила следом, но не рискнула сунуться на улицу, затаилась у дома напротив арки и стала наблюдать.

Нуар встретился с каким-то нервным полным мужчиной в невзрачном пальто с капюшоном. Вытащил из-за пазухи какой-то свёрток и протянул ему. Издалека Шрам не различала лиц, укрытых тенями как вуалью, но разглядела жилистые руки незнакомца, усыпанные шрамами. Он быстро спрятал поклажу в сумку на поясе, и Шрам ахнула от количества оружия у него под пальто.

Нуар похлопал «товарища» по плечу и очень тихо что-то прошептал. Тот напряженно кивнул, и Нуар, как показалось Шрам, растворился во мраке пролета.

Мужчина внимательно присмотрелся к противоположной улице. И убийца вжалась в стену всем телом, ощутив спиной ужасающий холод кирпичей.

«Неужели засекли?» – промелькнуло в её голове, но уже через несколько секунд незнакомец двинулся с места и скрылся за одним из домов позади Шрам.

Она утерла со лба холодный пот и двинулась за ним.

Незнакомец шёл по длинному переулку.

В темноте холодно сверкнуло лезвие ножа. Спина Шрам напряглась, рука ощутила приятный вес оружия в руке. Мужчина завернул за угол. Убийца припала на одну ногу и, резко выскочив спиной на освещённую улицу, выкинула вправо руку.

Лезвие уткнулось в трепещущую шею. Однако она не довела удар до конца. Мужчина в капюшоне также успел приставить к её горлу нож. Оба застыли как кобры перед броском.

– Убери оружие и сними капюшон, медленно – тихо, но чётко проговорил он.

– Это мои слова, – ядовито ухмыльнулась Шрам.

– Тогда вместе. На счёт три. Раз… – Мужчина захватил двумя пальцами край капюшона. – Два…

Шрам повторила движение.

– Три!

Капюшоны обоих упали на плечи. Нож двинулся к её шее, но Шрам отклонилась назад. Гибкая, точно змея, она ушла в сальто и приземлилась в удобную для стремительной атаки низкую стойку. Левая, травмированная, рука висела бесполезной плетью, правой Шрам перехватила кинжал в обратном хвате. Не столь сподручно, но убить она сможет даже зубами.

Шрам приготовилась напасть, как вдруг:

– Ты же!.. – мужчина подавился воздухом.

Фонарь озарил её изысканное лицо с острыми скулами, резкими тёмными бровями и хищным разрезом глаз.

– «Лис»… – мрачно прошептала она. – Кейл Мизуния.

Кейл мужчина в теле. Выражение лица холодное, но он всегда сглаживал его улыбкой. Глазки мелкие и бегающие вечно прячутся в узкие щелки век. Революционеры прозвали его Смеющимся лисом и как нельзя в точку. Ведь за притворной улыбкой прятался расчёт и алчная, гнилая душонка.

– А!.. – воскликнул Кейл, но не успел договорить.

– Теперь меня зовут Шрам.

На глаза её упала тень.

– Сколько лет прошло, – выдохнул он. – Где ты была?.. Как?.. Почему ты здесь?

– Я скиталась в столичных трущобах, – безэмоционально ответила Шшрам.

– Так долго?! – Кейл вытаращил глаза. – А штаб?

– Я думаю, ты в курсе, что меньше чем за два года его полностью истребила собачонка Совета.

– До меня доходили кое-какие слухи, – он задумчиво почесал щетинистый подбородок. – Не думал, что они правдивы.

– Что тебе передал тот человек? – нетерпеливо шагнула к нему Шрам.

Мужчина замялся, но под упертым взглядом блондинки всё же ответил.

– Важную информацию.

– Так он информатор! – злорадное торжество отразилось на её лице.

Вот она, козырная карта! Теперь-то Шрам сможет диктовать Нуару свои условия! Она слышала, что отношения секты и революционеров как никогда напряжённые. Сектанты уже пробрались в «верхи» им выгодно поддерживать гнилую монархию в стране и держать власть под контролем, не говоря уже о том, что они могут преспокойно вершить свои грязные делишки и заметать следы. А глупый Совет даже не догадывается, что в их рядах полно предателей.

Революционеры же ставят под угрозу режим Алнаира и позицию секты. Они хотят свергнуть монархию и разрушить устоявшиеся традиции наследования власти. Желают сами выбирать себе «властелина».

Нуар служит Регулу. И то, что он помогает революционерам, можно считать предательством секты. В лучшем случае карой за это станет смерть!

– Шрам… мне жаль, что всё так случилось… – нервно улыбнулся Кейл. – И с тобой, и с Айзом.

– Это уже не важно, – раздраженно отрезала она.

– Не хочешь вернуться к нам? В рядах революции всегда рады опытным бойцам. Как по старинке: «Долой короля! Долой…»

– Я покончила с прошлым, – жёстко прошептала она. – Теперь я убийца Шрам.

– Почему? – Кейл подступил к ней ближе. – Айз возлагал на тебя большие надежды. Вместе вы могли горы свернуть! Я же видел! Ваш отряд был лучшим…

– Вместе? – она едко усмехнулась, склонив голову набок. – Напомнить, что случилось пять лет назад? – Шрам приблизила к нему своё лицо так, что он отчетливо мог разглядеть «уродство» под вуалью светлых волос. – Тот день навсегда врезался в мою память!

Кейл побледнел и отшатнулся.

– Тогда мы по полной облажались. Не думаю, что Айз хотел сотворить такое с тобой.

– Хватит об этом, – предупреждающе процедила она. – Та А…, которую ты знал, умерла пять лет назад. Я Шрам, – повторила она, словно сама пыталась убедить себя в этом. – Монстр без прошлого.

Оружие опасно заблестело в её правой руке.

Революционер растеряно отступил.

– Кто же дал тебе такое имя? – он с ужасом всмотрелся в её рубиновый глаз.

– Тот, кто спас мне жизнь.

Тусклый уличный свет выхватывал тонкий силуэт в комнате.

Оголенное плечо опухло и уродливо торчало вперёд. Холодные пальцы прикоснулись к нему, и Шрам болезненно зашипела. Ампула лечения лишь на время убрала боль. Сейчас та возвращалась в полном размере. Шрам нужна квалифицированная медицинская помощь.

Накрашенные алые губы скривились в недовольную гримасу.

Дверь комнаты скрипнула, и яркий свет