Замкнутый круг обмана - Лариса Соболева

– Что? Ну что? Заметил его? Где? – зашептали оба наперебой.

– Машина стоит, – кивнул он в сторону густой рощи. – Наверное, они там.

Минут пять лежали. Подполз еще один. Ему рассказали о машине в зарослях. Прошло еще пять минут, все молча наблюдали за рощей с машиной. Тот, кто подполз последним, догадался:

– А чего ж он тебя подпустил так близко? Ждет, когда нас соберется гвардия? Не, правда, он же тоже знает, что его транспорт нашли. Ты ж орал как резаный. Чего ж не стрельнул в тебя и не смылся? А? Может, уже смылся, а вы не услышали?

– Не знаю, – вытянул шею первый, разглядывая рощу.

– Да он с той стороны слинял, – смекнул еще один. – Ему шум не нужен. Хотите, проверим? Стрельнем по машине, а?

– Давай, – согласился первый. – Убьем, нам же лучше.

Двое стали на колено, и раздался звук автоматных очередей. Этот звук услышали Каракуль и Лия, его же услышали поисковики, изменили маршрут, подавшись на шум. А четыре человека некоторое время лежали, затем ползком и перебежками достигли искусственной рощи. Да только Каракуля в машине не было. Подергали дверцы, собираясь обыскать машину, те оказались заперты. Да и по всем признакам машина была пуста. Дернули дверцу со стороны водителя, она открылась, что-то звякнуло.

– Что это за кольцо? – поднял леску, привязанную к дверце, тот, кто обнаружил колеса в зарослях. На конце лески болталось кольцо.

Сообразил самый младший, видимо, помнил армейские учения:

– Бежим!!!

Им не повезло…

Взрыв долетел до Каракуля. Радж заскулил, поглядывая на людей да туда, откуда послышалось громыханье и веяло тревогой. Смолк грохот, лишь тогда Каракуль пошутил:

– Теперь мы натуральные бомжи, нам негде жить. Надеюсь, среди них нет настоящих охотников, а то по следам найдут. Пошли, перейдем гору и поищем убежище.

– Что можно искать в этой белой мгле? – безнадежно промолвила Лия, но подчинилась требованию. – Захар, давай я выйду к ним. Они же думают, что папка у меня. А ты с Антошей уйдешь. Ведь все равно нас найдут…

– Ты меня за козла держишь? – рявкнул Каракуль, резко развернувшись к ней. – Считай, что я не слышал твоего предложения. Думай, что говоришь.

– Из-за нас и ты пропадешь, – пролепетала Лия извиняющимся тоном.

– Ты хуже Антошки. Твой сын не скулит, не ноет, он настоящий маленький мужичок. Идем, Лия, идем. Другого пути у нас нет, только вместе и вперед. Вверх.

Перешли пологую вершину, спустились немного вниз и случайно набрели на небольшую нишу в скале. Боясь угодить в неизвестную расщелину, Каракуль приказал сидеть в нише. Освободив от веревки Антона, конец привязал к основанию дерева у ниши и взобрался на вершину. При таком тумане ориентиры теряются мгновенно, а по веревке легко и быстро вернется назад. Радж потрусил за ним, поджав хвост. Пес тоже, как и люди, был встревожен, его преданные глаза то и дело останавливались на Каракуле, словно спрашивали: ты нас не бросишь? Иногда тяжелая рука Каракуля опускалась псу на голову, теребила по холке, обещая заботу и защиту. С исчезновением Алекса все изменилось и в жизни Раджа, стало неспокойно, суетно, голодно, а к этому он не привык. Впрочем, пес понимал, что вокруг творится нечто плохое, пришла беда, поэтому держался начеку. Каракуль сел у дерева, слушая лес…

– Остались от козликов рожки да ножки, – бубнил Сашко, собирая части тел, что давалось нелегко. Подкатывала тошнота, приходилось преодолевать отвращение.

Двоих разнесло на куски. Деревца вокруг взорванного джипа представляли собой обуглившийся лесоповал. Кое-где на ветках покоились куски мяса и внутренностей, с которых стекала кровь почему-то разных оттенков – от розового до бордового. Кровавые сгустки разбросало по всей поляне, поэтому поисковики ступали осторожно, боясь угодить в месиво. Джип горел, выбрасывая черный дым, да и по всему пространству стоянки Каракуля слабо тлели где ствол дерева, где трава, а где и голая земля. Двое, отброшенные взрывной волной, были тяжело ранены, получили сильные ожоги. Одному из них оторвало руку, он лежал без сознания. Второй выл от боли, ничего не соображая. Прибежавшие на взрыв поисковики сооружали носилки из тонких стволов молодых деревьев. Другие перевязывали раненых, используя разорванные рубашки, ведь медикаментами не запаслись. Третьи стояли в сторонке, сраженные шоком, нервно курили, а кто-то блевал, уцепившись за ствол дерева или стоя на четвереньках. Воздух заполнил запах гари, крови и внутренностей. Сашко додумался повязать на нос и рот носовой платок, который время от времени соскальзывал. Сашко водружал его на нос, используя руки выше кистей, пальцы были в крови. Как ни старался брать останки аккуратно, а в крови измазался. По примеру Сашко и поисковики, у которых обнаружились в карманах платки, повязали их на лица. Однако это мало спасало от вони, царившей на поляне. Вниз отправили гонцов со страшными вестями.

Пока было возможно, микроавтобус с Хачиком и Булькатым поднимался по крутой, извилистой и узкой дороге. После того как дорога заметно ухудшилась, оба добирались до стоянки пешком, не рискуя собой и транспортом. А ведь Каракуль на джипе пробрался вглубь, рисковый парень, согласились оба. И ни один не высказался, что такой парень стоит нескольких боевиков, хотя так подумали. Увидев воочию место трагедии, ни Хачик, ни Адам не ужаснулись, а разозлились. Отдав распоряжение отнести раненых в микроавтобус, приблизились к останкам догоравшего джипа.

– Какой скот, – осуждающе покачал головой Хачатур Каренович, и все догадались, что это сказано о Каракуле. – Пачему такой сильний взрив случился?

– Гранату подложил, – ответил капитан. – Взрыв гранаты плюс бензобак – вот и результат. А он парень толковый.

– Ай какой сволочь, – сокрушался Хачатур Каренович. – Ай какой негодяй… Капитан, ви должни его поймат. Идите, он не может бит далеко.

– А если Каракуль еще заготовил ловушки? – предположил Сашко, слушавший диалог неподалеку. – Он воевал, умеет многое. Да мы по сравнению с ним котята. И не уверен я, что он где-то поблизости. Здесь стоял только джип, никаких других следов нет.

– Ти что, учит меня вздумал, малчишка? – посерел Хачик.

– Он прав, Хачатур Каренович, – поддержал начальник его же охраны. – Каракуль не даст себя завалить. А прочесывать лес неразумно, простите. Через два десятка метров мы ничего не будем видеть вокруг. Поиски надо прекратить.

Бунт! У Хачатура Кареновича от гнева подергивались мышцы на лице, тонкие губы поджались, глаза налились кровью. И справедливо вознегодовал. Зарплату получать баксами – все в первых рядах, а отрабатывать – кукиш.

– Восем человек пострадали! – процедил сквозь сжатые зубы Хачатур Каренович. – А ви отступаете? Нехорошо не мстит за товарищей!

Благородный упрек не возымел должного действия, ведь второй жизни не купишь ни за какие баксы. Обстановка накалялась, потому что гвардия боевиков пала духом, в них уже не было ни грамма той уверенности, которая сопутствует силе. Боевики кидали на хозяев злобные взгляды, а Хачатур Каренович слишком уж заметно закипал, слагая в уме русские слова в обвинения. Адам Рудольфович поспешил снять накал: