Доморощенный Колдун. Том 4 - Максим Николаевич Петров

В принципе звучит логично, вот только проблема в том, что когда я жил там ни о каких богах знать не знал. Но увидеть то, что произошло с сильнейшими сущностями нашего мира, мне было бы интересно, поэтому от прогулки я не отказался.

Когда мы перенеслись на красную планету все остальные боги были уже в сборе. Поприветствовав компанию славянских богов во главе со Сварогом и братьев Мора, я подошел к портальной арке.

— Ну что, пойдемте посмотрим что там на другой стороне, — я улыбнулся, — вряд ли там всё настолько страшно как кажется на первый взгляд.

Первое, что я увидел перейдя на другую сторону, это ту же красную почву под ногами. Хм, они открыли портал на Марс специально или так случайно получилось? Впрочем неважно.

Дождавшись, когда боги выйдут из портала, я подошел к Мору.

— Привет, ну и где то самое кладбище? Что-то я ничего тут не вижу.

— Присмотрись, — бог усмехнулся, — даже не так, попытайся почувствовать божественную силу отличную от нашей.

Я сделал как он сказал и через несколько минут и правда почувствовал отголоски чужой силы. Её было немного, я бы даже сказал очень немного, но тем не менее она была. И это была не сила Яхве, уж силу этого бога я успел почувствовать на своей шкуре. Зацепившись за эту каплю силы, я пошел к ней, и минут через двадцать пришел к скале высотой метров двадцать. Скала вроде бы ничем не отличалась от остальных камней Марса, но это только на первый взгляд. На самом деле, если присмотреться, то можно было увидеть вмешательство со стороны.

— А ты неплох, — Мор улыбнулся, и подойдя к скале толкнул едва заметный выступ, от чего почва вокруг скалы задрожала, а потом в самой скале появился проход, который вел куда-то вниз. Он уже хотел было шагнуть туда, но Один его остановил.

— Подожди, парень, пусть сначала войдут боги связанные с войной. В случае чего мы успеем среагировать, а вот ты вряд ли.

Мор кивнул, принимая аргументы северянина, и мы направились вниз. Первым вошел Один, за ним Сварог, а потом я. Остальные решили немного подождать и только потом следовать за нами.

Первое, что я увидел внутри это лестница вырубленная прямо в камне явно при помощи силы. Несколько сотен ступенек вели в огромную подземную пещеру правильной круглой формы. Зайдя внутрь, я увидел огромное количество различных саркофагов. Они отличались размерами, формой, но у всех у них была одна функция, которую я почувствовал сразу же. И эта функция заключалось в том, чтобы сдержать божественную силу. Правда тут её уже почти не осталось, а судя по толстому слою пыли на полу, никто сюда не заходил минимум тысячу лет.

— Ты что нибудь понимаешь, Один? — северянин встал рядом со мной и так же смотрел на эти саркофаги, — зачем Яхве похоронил убитых богов тут, да ещё в таких саркофагах.

Одноглазый бог молча подошел к одному из них, положил руку на поверхность камня и на несколько секунд прикрыл глаза. А когда открыл обратно, то я увидел в них такое яростное пламя, что чуть не отшатнулся.

— Он истязал их долгое время, не давая умирать, — голос бога был глух, — а когда они почти погибали он закидывал их в эти саркофаги и потом ещё долгое время выдавливал из них силу по капле. Вот поэтому он их и не убивал до конца. Питался ими, как скотом.

Остальные боги замерли, переваривая эту информацию, а я пытался понять, что нам делать дальше. Яхве тут нет, это очевидно, а значит он куда-то сбежал. Сам факт того, что мы уничтожили его аватар, доказывает, что бог успел накопить достаточно силы для того, чтобы обмануть нас, но недостаточно для того, чтобы сразиться. А ждать тысячи лет пока он вернется никто не хотел. Жизнь сложная штука, даже если это касается бога. Так что к тому моменту как он вернется нас уже может не быть. Именно поэтому мы закончим всё сейчас, и если придется, дойдем до конца вселенной, но найдем гада.

Тем временем боги немного пришли в себя и вперед вышел Кетафис.

— Я могу показать отрывки того, что происходило с этими богами, — молодой бог выглядел бледным, но судя по сжатым кулакам был полон решимости, — но могу показать только с тремя из них, придется очень сильно погружаться в прошлое и потратить много сил. На трех меня ещё хватит, а вот на больше уже нет.

Предложение пришлого было было принято, осталось лишь выбрать саркофаги. Но тут все оказалось не так просто, как открыть эти штуки было непонятно, а ломать не хотелось бы. Пусть уже они обретут свой покой.

Идею предложила Мара, богиня смерти просто прошлась по всему залу несколько раз, а потом указала на три саркофага. Один из них был бело молочного цвета, другой фиолетового, а другой красного.

— В белом саркофаге кто-то из славян, — Мара грустно улыбнулась, — в красном римский бог, а вот в фиолетовом египетский. В каком порядке покажешь решать тебе, Кетафис.

Молодой бог кивнул, и подойдя к белому саркофагу, положил на него руку. По началу ничего не происходило, а потом стены вокруг нас растворились и мы оказались на зеленой равнине полной разных цветов. Ощущение было такое, будто бы я физически присутствую на этом месте, и это было отчасти даже пугающе.

— Главное не пытайтесь ничего изменить, — голос Кетафиса пробивался словно через вату, — как только вы попытаетесь это сделать иллюзия исчезнет.

А тем временем на равнине начиналось что-то странное. По началу небо потемнело, а потом подул сильный пронизывающий ветер. Я видел как этот ветер уничтожал цветы, как вырывал невысокие деревья вместе с корнями. То что это внутренний мир какого-то бога я уже догадался, однако пока было непонятного какого. Небо тем временем продолжало темнеть и в какой-то момент треснуло. Из этой трещины на землю упала тоненькая фигура, в которой я узнал Ладу. Да, это была именно она, вот только выглядела куда хуже той, что ждет нас на планете. Следом за упавшей богиней через трещину проникли четыре летающих фигуры, в которых я узнал архангелов. Яхве даже тут умудрился послать своих псов, лично не пришел.

Однако мои выводы оказались преждевременны и через минуту на равнину спустился сам Яхве. В сияющих доспехах, с длинным копьем в руке и с постной рожей.

— Я говорил вам, что ваше время прошло, — голос Яхве был мягок, явно пытается до конца прикинуться добреньким, —