Бей или беги - Саманта Янг

Он отшатнулся:

— Я не за этим приехал.

— Тогда зачем ты стоишь здесь и рассказываешь, как скучаешь по сексу со мной, в то время как твоя жена умерла всего две недели назад?

— Я не знаю, — простонал он. — Я же говорю, это все неправильно.

— Ты хочешь, чтобы я простила тебя от лица Джем? Я правильно догадалась?

— Ты знала ее лучше всех. Что она сказала бы?

— А она знала, Ник? Она знала о той, другой женщине?

— Женщинах… — прошептал он. — Все они были похожи на тебя.

Внезапно я почувствовала тошноту, потому что начала понимать, что происходит. Ник думал, что любил меня, но это была не любовь. Это была одержимость мной, от которой он так и не смог избавиться. Он разрушал себя снова и снова, ища то, чего не существовало. И тянул Джем на дно вместе с собой. Вместе с тошнотой я почувствовала глубокую печаль о своей потерянной подруге и сильнейшее желание как можно скорей избавиться от ее овдовевшего мужа.

— Она простила бы тебя, — тихо ответила я. — Она слишком многим пожертвовала ради тебя, поэтому ей надо было бы верить, что ты того стоишь.

— Она так хотела ребенка. Она надеялась, что это нас сблизит. Я убил ее, — зарыдал он.

Я вздрогнула, не отрывая взгляд от крышки стола.

— Она любила тебя. Помни об этом.

— Эва, скажи, что ты меня понимаешь, пожалуйста! Что сейчас ты меня поняла. Что веришь, что я любил тебя. Думаю, что я все еще…

— Не смей! — рявкнула я. — Сейчас же выбрось это из головы, Ник, уходи и больше не возвращайся. Ты не знаешь меня, никогда не знал. Забудь обо мне и живи своей жизнью. Возвращайся домой и скорби по женщине, которую как-то по-своему, но все-таки любил. И забудь о прошлом, как я забыла. Говорю это не из жестокости, а ради твоего собственного блага — я не люблю тебя. У меня к тебе вообще никаких чувств. Я бы хотела злиться на тебя из-за Джем, но ты даже злости моей не стоишь. И сразу же, как ты выйдешь за дверь, ты станешь для меня воспоминанием.

Минуту он стоял, оторопело глядя на меня, как бы не в силах поверить, что это конец. Неужели он был так наивен, чтобы всерьез рассчитывать на что-то другое?

— Твоя мама сказала…

— Что сказала моя мама? — спросила я устало.

Он покачал головой и горько улыбнулся:

— Она думала, что ты все еще любишь меня.

— Ты, наверно, забыл, что мои родители не знают ничего обо мне.

Ник безрадостно усмехнулся:

— Теперь припоминаю.

— Прощай, Ник.

Он смотрел на меня так долго, что я вынуждена была кивнуть ему на дверь. Наконец он встал:

— Прощай, Эва.

И как только он исчез из моей комнаты и его шаги затихли вдали, я вдруг ощутила в душе такой мир и покой, каких не испытывала уже долгие годы. Еще два дня назад я и представить себе не могла, что отважусь на такой разговор с Ником, но Калеб был прав. Я должна была это сделать.

Я подумала, не позвонить ли Калебу, чтобы рассказать о том, как прошел этот тяжелый разговор, на который я решилась с его легкой руки. Но решила, что это будет слишком — ведь мы не пара и я не его девушка. Поэтому я позвонила Харпер.

— Харп, ты не поверишь, что со мной случилось, — наговорила я сообщение на ее голосовую почту. — Позвони когда сможешь.

Я отключилась, надеясь, что она сразу же перезвонит. Большую часть вчерашнего воскресенья я провела в постели с Калебом, однако все же улучила момент, чтобы позвонить Харпер, но она не взяла трубку. Может, обиделась на меня? Или не хотела отвечать на вопросы относительно Винса? Я не понимала, и мне было тревожно.

Одно я знала точно: моя лучшая подруга не сможет игнорировать меня, зная, что нужна мне. А именно сейчас мне очень нужно было рассказать кому-то о Нике, потому что мне самой не верилось в то, что случилось.

* * *

Харпер ответила мне коротко: «Хватай такси и приезжай в ресторан, перекусим и поговорим».

Я спешила в «Кентербери», когда зазвонил телефон. Это была Роксана, моя вечно недовольная клиентка. Увидев ее имя, я застонала, но не ответить не могла, поэтому сняла трубку, заворачивая на Милк-стрит:

— Роксана, добрый день!

— Добрый?! — ее визг оглушил меня. — Я только что видела шезлонг для хозяйской спальни. Кто одобрил эту ткань? Точно не я!

Кровь ударила мне в голову, но с клиентами я всегда старалась держать эмоции при себе:

— Роксана, эту ткань утвердили вы лично. Неделю назад я посылала вам образцы, и вы их одобрили. Мой обивщик сразу приступил к работе, и этот шезлонг — первый образец мебели для хозяйской спальни.

— Я не выбирала эту ткань! — продолжала вопить она. — И вообще, честно говоря, я в ужасе от вашей необязательности и равнодушия к проекту. Стелла уверяла меня, что вы не хуже Пола, но у меня серьезные сомнения.

Она меня достала, но я умело скрывала свое раздражение, шагая по Перл-стрит к «Кентербери»:

— Мне очень жаль, что у вас сложилось такое впечатление, потому что я отдаю вашему проекту все свое время.

— Не все! Вот что, — она перевела дыхание и заговорила спокойнее, — я хочу дать вам второй шанс, потому что видела вашу предыдущую работу и считаю ее удовлетворительной.

Какая высокая похвала, однако!

— Поэтому настаиваю, чтобы вы снова встретились со мной в летнем домике в среду, чтобы я напомнила вам, чего жду от переделки. Надеюсь, этот визит поможет вам включиться в работу по-настоящему.

Меня охватил ужас. Я сразу подумала о том, что Калеб здесь всего еще несколько дней, а я потеряю их, если поеду на Нантакет.

— Боюсь, вы поздновато предупредили, Роксана. Я работаю и над другими проектами…

— Вы говорите, что мои деньги не важны для вас, мисс Бриворт?

Я остановилась как вкопанная. Мне придется подчиниться ей, как ни крути.

— Нет, конечно, — я старательно прятала разочарование. — Буду счастлива встретиться с вами в летнем домике. Но смогу приехать только на среду. В четверг я должна вернуться в офис.

— Ну, не знаю, это мы еще посмотрим. Я не отпущу вас, пока не буду уверена, что вы правильно понимаете мое видение. Жду вас ровно в десять утра, — и она отключилась.

Приунывшая, раздраженная и жалеющая, что вообще вышла сегодня из дома, я спешила в «Кентербери», чтобы излить свои беды на плече у подруги.

Войдя в ресторан, я сразу увидела его владельца и шеф-повара Джейсона Лютона. Он давал какие-то указания старшему бармену, но увидев меня, приветливо кивнул. Быстро закончив с барменом, он двинулся мне навстречу. Джейсон был среднего роста, стройный, спортивного телосложения — хотя сейчас, под поварским халатом, этого было не видно. Он улыбался мне, и, несмотря на мрачное настроение, я не могла не улыбнуться ему в ответ. Джейсон был очень симпатичный мужчина лет сорока с небольшим. Волосы у него были седые, но это нисколько не уменьшало магнетическое воздействие его сияющих, сексуально притягательных голубых глаз в мелких морщинках и обаятельной, чуть кривобокой улыбки. Он обладал такой мощной харизмой, что при общении с ним в животе начинали летать бабочки. Кроме того, он был счастливо женат и растил трех дочерей.