Рассмешить Бога - Наталья Александрова

После разговора с Никулиным Громыко долго не мог успокоиться. Кто же мог так подставить его? Кто мог украсть из сейфа проклятые кассеты? Теперь, когда он признался, что кассеты украдены, перед ним напрямую встал вопрос трудоустройства. Эта Позднякова сделает так, что его ни на один канал не возьмут даже простым редактором! Ох, несчастье…

Он чертил на листке бумаги сложные геометрические фигуры. Это помогало ему думать.

И вдруг, когда листок покрылся сплошной сеткой линий, ответ возник перед ним во всей своей постыдной простоте.

Как это раньше не приходило ему в голову?

Да очень просто! Он просто не замечал ее, не замечал свою исполнительную, преданную, бессловесную секретаршу. Воспринимал ее как придаток к ксероксу и факсу.

Игорь Михайлович нажал кнопку интеркома и холодно произнес:

– Зайдите ко мне!

Галина Филаретовна возникла на пороге с блокнотом в руке – величественная, с высоко поднятой головой. Он вгляделся в нее повнимательнее и заметил в глазах неприкрытое злорадство.

– Какие-то новые распоряжения? – осведомилась она подчеркнуто исполнительным тоном.

– Распоряжения? – переспросил он ее срывающимся от злобы голосом. – Ты, старая мегера, спрашивала мои распоряжения, когда воровала кассеты из сейфа? Ты спрашивала, когда передавала их? Кому, кстати, ты их продала? И за сколько?

– Догадался? – Галина Филаретовна неожиданно бросила блокнот, усмехнулась. – Ну, наконец-то! Лучше поздно, чем никогда!

– Да я тебя, старая дрянь, в порошок сотру! – заорал Громыко. – Я тебя…

– Что – ты меня? – перебила его секретарша. – Что ты можешь теперь? И раньше-то только на подчиненных мог орать! Сдашь меня Поздняковой? Да ей плевать, она с тебя спросит, а я – человек маленький! Ты недоглядел – тебе и отвечать, понял? Посидишь теперь в овечьей шкуре, потрясешься… Жалко работу-то терять, а? А мне не жалко…

– Да я тебя… – бормотал он.

– Уволишь? – Она расхохоталась. – Да я сама давно уволиться хочу! Я уже на пенсии! А ты меня достал своим хамством, придирками постоянными… так что иди ты… знаешь куда? Или подсказать? – И она выдала такую цветистую тираду, какие нечасто приходится слышать от приличных женщин пенсионного возраста.

Вячеслав Андреевич Лампасов вернулся домой и прямиком прошел на свою половину квартиры. Жену он последнее время просто не замечал и даже не интересовался, дома ли она, поэтому очень удивился, когда Маргарита возникла на пороге его кабинета.

– Что тебе? – проворчал он недовольно, уставившись на нее.

– Что мне? – переспросила жена, закусив губу и с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Что – мне? А вот это – что это такое? Как ты можешь это объяснить? Или тебе уже не нужно никаких объяснений? Тебе можно все? Ты живешь уже за гранью добра и зла?

С этими словами она швырнула на стол стопку цветных фотографий, как колоду карт. Снимки рассыпались по столу, покрыв его глянцевым ковром.

Алина на своей кухне. Алина у него на коленях. Алина, Алина, Алина, и он с ней – в разных позах, в разных видах, десятки фотографий, не оставляющих никаких сомнений…

Лампасов нагло уставился на жену.

– А чего ты хотела? Я мужчина в самом расцвете сил, естественно, у меня есть женщины… или ты думаешь, что я должен жить монахом? Должен во всем себе отказывать? Или… развлекаться с тобой? Нет, дорогая, старухи меня не интересуют!

– Старуха? – Лицо Маргариты покрылось пятнами. – Это я старуха? – Она сбросила халат, демонстрируя свое подтянутое, тренированное тело. – Да я моложе тебя на десять лет! И я постоянно поддерживаю себя в форме! Сколько времени и денег я трачу на фитнес, на косметологов, массажистов и прочее!

– Именно – денег! – перебил ее Лампасов. – Моих денег, между прочим! Но все деньги мира не вернут тебе молодость! Ты уже вышла из игры, дорогая! Тебе сорок шесть – и как ни крутись, не будет меньше! Для тебя эти игры давно закончились! А меня женщины старше тридцати не интересуют! Да и не только меня – ни одного нормального мужика! Я нравлюсь женщинам, это тебе понятно?

– Ты? Ты нравишься женщинам? – Маргарита хрипло захохотала. – Да ты посмотри на себя! – Она подскочила к нему, размахивая кулаками. – Жирный старый боров! У тебя живот, как у беременной на восьмом месяце! И ты еще что-то говоришь о старости!

– Для мужчины это не играет никакой роли! – Лампасов отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. – Для мужчины важно только одно – умение делать деньги! А ты… ты можешь хоть в лепешку разбиться, но женщиной больше не станешь. Ты – старуха, и незачем тратить мои деньги на слежку за мной же! Это тебе нисколько не поможет!

– Вот как? – Маргарита неожиданно успокоилась.

Она хотела бросить ему в лицо еще много гневных, оскорбительных слов, но вдруг поняла, что это бессмысленно. Она не будет размениваться на такие пустяки. Она ему отомстит, и отомстит немедленно. Тем более что орудие мести у нее имеется. Не зря заплатила она той частной сыщице такие огромные деньги за снимки. Жадничать в таком деле не стоит.

Ольга Васильевна Позднякова удовлетворенно взглянула на себя в зеркало. Вадик, лучший парикмахер «Гламура», как всегда, сотворил настоящее чудо. Ольга Васильевна помолодела на несколько лет и выглядела просто отлично.

Конечно, ее немножко раздражали «голубые» замашки парикмахера, но это, возможно, просто дань моде, а мастерство искупало все.

Позднякова направилась к выходу, как вдруг перед ней возникла Маргарита, жена Лампасова.

Несмотря на сложные отношения с ее мужем, они с Маргаритой вращались в одном кругу и были хорошо знакомы. Однако вовсе не дружны, и Ольга Васильевна с некоторым удивлением взглянула на мадам Лампасову.

– Как дела? Как жизнь? – холодновато поинтересовалась Позднякова.

– Ольга, есть небольшой разговор, – вполголоса отозвалась Марго.

– Разговор? – еще больше удивилась Ольга Васильевна. – О чем?

– Вот о чем, – и Маргарита показала ей краешек фотографии.

Позднякова огляделась. Их никто не видел. Тогда она потянула к себе снимок.

Лампасов с какой-то пожилой женщиной. Она передает Вячеславу пакет.

– Что это?

Маргарита протянула ей еще несколько снимков. Ольга Васильевна увидела кассеты и коршуном вцепилась в фотографии.

– Почему ты мне это показываешь? – спохватилась она наконец и подозрительно уставилась на Маргариту.

– Потому что он козел, – спокойно ответила та. – Грязный похотливый козел и мерзавец.

– И чего ты хочешь?

– Хочу разорить его. Потому что без денег и влияния он – ничто, просто тупой пузатый боров. Я хочу разорить его и прибрать к рукам его денежки.

– Мы с тобой договоримся, – благосклонно кивнула Позднякова, пряча к себе в сумку фотографии.