Вдовец - Рина Макошь

И дорога пошла ровнее, машина перестала дергаться, а ямы словно исчезли.

Глава 22

По всем новостным каналам трезвонили о том, что Москву ждет самое жаркое лето за всю историю метеонаблюдений. Кофты остались забытыми в самых дальних уголках шкафа, и даже самые закомплексованные из-за своего веса подростки оголяли бедра и плечи, надевая короткие шорты и майки. Айджи после выходного дня, которые брала все реже и реже, вернулась с пакетами из магазина одежды и день ото дня наряжалась все в новые и новые наряды. В ее случае самой короткой юбкой оказалась зеленая юбочка-солнце по колено, а на майку няня так и не решилась, отдав предпочтение футболкам.

– Я никогда раньше не покупала себе так много одежды, – призналась она в тот вечер за ужином. – Я еще сестре купила наряд к школе, она в первый класс идет.

– А я когда в школу пойду? – тут же встрял в разговор Максим.

– Моей сестре семь исполняется в августе, а тебе только-только исполнилось шесть, – Айджи перевела взгляд на Игоря, – или вы хотите Максима отдать уже в этом году?

– Нет, пусть еще годик в саду посидит.

– Ну пап, я хочу в школу! – стал ныть Макс, его тут же поддержала сестра.

Айджи вскочила с места и стала качать Майю, успокаивая, а сама снова обратилась к воспитаннику.

– Это такое важное событие первый класс! Если сейчас начинать готовиться, можем не успеть. Там много же документов медицинских надо… Моя мама для сестры этим с апреля занимается. Хотя может в России не так, как в Киргизии, я не знаю. Будем с тобой в следующем году разбираться, – и она подмигнула Максиму.

– Тем более мы не прошли подготовку к школе. Все это в следующем году, вернее, как кончится лето, – поддержал Игорь.

– Правда в сентябре меня может и не быть, – сказала Айджи.

От резкого взгляда Игоря няня даже ойкнула.

– Я хотела попросить вас отпустить меня в конце лета на день рождения сестры и отправить ее в первый класс. Я знаю, что по договору у нас отпуск через полгода, а в августе будет только пять месяцев, но я…

По лицу Игоря стали блуждать тени недовольства и страха.

– Отпуск? На сколько?

– Может быть месяц…

– Месяц отпуска? А как же мы будем без тебя?

Майя на руках закапризничала еще больше, она пускала слюни, дергала ручками и ножками, пытаясь вырваться. Но стоило Айджи опустить ее в стульчик или на пол, крик усиливался.

«В отпуск? Уйти? Сейчас? Хоть Майе бы годик исполнился, подождала бы! Месяц!» – в голове забурлил котелок мыслей, выплескивая их обрывки паром и горячими каплями из-под крышечки.

Няня беспомощно пыталась что-то сказать сквозь плач малышки, но безуспешно – она не могла собраться с мыслями и еще больше терялась под грозным взглядом мужчины.

– Вернемся к этому разговору, когда дети лягут спать.

Но они не вернулись к этому разговору. Игорь так и не остыл, он негодовал и не мог отделаться от мысли, что его предали. Только на следующее утро, пока Максим и Майя спали, Айджи решилась подойти к нему. Она приготовила такой кофе, как он любит – двойной эспрессо и половина чайной ложки сахара и постучалась в дверь его спальни.

– Игорь? Можно? Доброе утро!

– Айджи? Чего тебе?

Миниатюрная няня в небесно-голубом платьице из недорогого ситца стояла на пороге и не решалась войти. Ее смуглая кожа ярко контрастировала с цветом платья и казалась еще темнее. Ровный ряд маленьких перламутровых пуговичек-бусинок спускался к самому подолу, а на правом боку красовался нашитый прямоугольный кармашек. Волосы Айджи убрала в низкий хвост, и они спускались почти до самых ягодиц. Маленькие грудки лишь слегка приподнимали платье. Казалось, что ей не больше пятнадцати лет, но какими соблазнительными и совсем не детскими были ее голые икры, ее изящные, тонкие и смуглые пальчики, нежно сжимающие ручку белой фарфоровой чашки и блюдце.

– Я хотела разбудить вас чуточку пораньше, чтобы вернутся к разговору об отпуске.

С этими словами Айджи присела на краешек кровати и протянула чашку с ароматным кофе.

В паху у Игоря засвербело. Но в голове всплыли картины, где Айджи рассказала о том, что предыдущий наниматель сделал что-то «что уже не исправить» и пункт в договоре о сексуальной безопасности няни. Возбуждение сразу прошло, но все еще было неловко, от того, что она, такая красивая и манящая, сидит у него на кровати. А он-то в одних трусах!

– Так, Айджи. Выйди, пожалуйста, я оденусь хотя бы! Иди вон… вниз… там и поговорим… про этот… отпуск!

Няня улыбнулась и даже как будто хихикнула, но не стала сопротивляться. Она оставила чашку с кофе на тумбочке и упорхнула прочь.

К моменту, когда Игорь спустился в гостиную, он уже взял себя в руки и снова смотрел на Айджи, как на няню своих детей, без возбужденного зуда и пошлых мыслей.

– Выкладывай, чего это ты такая смелая, а? – на половину в шутку, а на половину в серьез сказал Игорь.

Айджи блеснула темными глазами:

– Я вот что придумала, у меня тут одноклассница просит работу на месяц, как раз когда я уеду! Я ей все покажу, расскажу, вы не останетесь без помощи! У нее тут тетка живет, она ее к себе пускает, тетка эта. Так что жить она будет сама по себе! – няня улыбалась и гордилась своей идеей, как пятиклассник, который продумал отличный маршрут в соседний город без родителей.

– Успокойся, Айджи, не нужны тут никакие одноклассницы. Езжай так, мы справимся. Я же управлялся до твоего появления. Но только давай договоримся?

– Конечно!

Сейчас девушка была согласна на все, радость от скорой встречи с семьей глушила любые зачатки разумного в ее голове.

– До следующего лета я тебя никуда не отпущу.

Последняя фраза прозвучала слишком двусмысленно, но оба сделали вид, что так все и должно быть и имел ввиду Игорь только одно – ему будет слишком сложно справляться без Айджи с детьми.

И как это часто бывает, время промелькнуло слишком быстро и незаметно. Такая далекая дата на билетах, купленных Айджи еще в середине июня, приблизилась вплотную. Почти два месяца между Игорем и Айджи не было никаких искр, никаких намеков на тот давнишний поцелуй, на ее присутствие в спальне Игоря в нежном голубом платье, на фразу «я тебя никуда не отпущу». Бабки у подъезда перестали шептаться, Айджи вела себя как обычно.

Максим все чаще и чаще просился к «новому дедушке Андрею»