Расследования доктора Гидеона Фелла. Преступный замысел (сборник) - Джон Диксон Карр

Морган перевел дыхание.

– Как я уже сказал, я узнал все это от мисс Гленн, которая работает кем-то вроде секретаря и менеджера у старого мечтателя, а начала она с ним работать задолго до того, как он прославился. Фортинбрасс – ее дальний родственник по материнской линии. Ее отец был то ли сельским священником, то ли школьным учителем, когда он умер, она перебралась в Лондон и едва ли не голодала, пока ее не взял к себе старина Жюль. Она невероятно хороша собой, и, хотя вначале кажется чопорной и холодной, вскоре понимаешь, что она та еще чертовка. Особенно после пары рюмок. Стало быть, Пегги Гленн была еще одним членом нашей компании, и мой друг, Кертис Уоррен, ухаживал за ней. Курт вам понравится. Он довольно ветреный юноша, любимый племянник одной персоны, Большой Шишки в нынешнем составе американского правительства.

– Какой персоны? – поинтересовался доктор Фелл. – Не знаю ни одного Уоррена, который бы…

Морган кашлянул.

– Со стороны матери, – ответил он. – Это имеет значение для моей истории, но пока скажем, что эта Большая Шишка весьма приближена к самому Рузвельту. Персона эта, между прочим, одна из самых значимых фигур в американской политике. Ну, знаете, из всех цилиндров в зале у него всегда самый лощеный, а из костюмов – самый безукоризненный. Он не из тех, кто допустит в речи хоть малейшую оговорку, да и правилам хорошего тона следует неукоснительно. В общем, эта наша Большая Шишка задействовала кое-какие связи (хотя и считается, что так нельзя делать) и выхлопотала Курту местечко в консульской службе. Не очень хорошее местечко – это богом забытая дыра где-то в Палестине или вроде того, но, перед тем как приступить к штамповке счетов, или что там его будущая работа предполагает, Курт отправился в путешествие по Европе. Он, кстати, увлекается любительской киносъемкой, и, поскольку он достаточно богат, у него есть не только настоящая кинокамера, но и звукозаписывающий аппарат вроде тех, что бывают у репортеров. Но, говоря о важных персонах, мы подобрались к подлинной знаменитости на борту «Королевы Виктории», которая в тот момент тоже была выведена из строя морской болезнью. Этой персоной был не кто иной, как лорд Стартон – ну, знаете его, – которого зовут «отшельником с Джермин-стрит». Он никого не принимает, у него нет друзей, и все, чем он занимается, – коллекционирует редкие драгоценности.

Доктор Фелл вынул изо рта трубку и моргнул.

– Послушайте, – с подозрением сказал он, – прежде, чем вы продолжите, я хочу кое-что выяснить. Это часом не избитая история о прекрасном бриллианте под названием Озеро Света или как-то так, который выковыряли из левого глаза идола в Бирме и за которым теперь охотится зловещий незнакомец в тюрбане? Потому что если так, то будь я проклят, если позволю вам еще хоть слово сказать…

Морган сардонически покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Я же сказал, это безумная история. Куда безумнее, чем вы полагаете. Но должен признать, что в ней и правда фигурирует драгоценность – именно из-за нее вся шумиха и поднялась, – но никто и не собирался расследовать ее исчезновение.

– Хм, – выразительно заявил Фелл, поглядев на Моргана.

– Кроме того, должен признать, что драгоценность и правда была украдена…

– Кем?

– Мной, – смущенно произнес Морган, поерзав на месте. – Вернее, нами. Признаюсь вам, эта затея обернулась сущим кошмаром. Вещица, которую мы стащили, – изумрудный слон, большая такая подвеска, не представляющая исторического интереса, но сама по себе невероятно ценная. Редчайшая и удивительнейшая безделушка, поэтому Стартон и раздобыл ее. Он об этом особо не распространялся, но ни для кого не было секретом, что он договорился о ее приобретении с одним из разорившихся миллионеров Нью-Йорка. Договорился – и купил, я узнал об этом от Курта Уоррена. Большая Шишка, дядя Курта, является другом Стартона, и он рассказал об этом Курту, перед тем как тот взошел на борт. Об этом судачила, наверное, половина пассажиров. Мы, помню, еще все хотели поглядеть на Стартона – думали, мол, что это за чудаковатый старик, веснушчатый, со старомодными бакенбардами и огромным подбородком. И если он так богат, то почему путешествует только с секретарем? На корабле он постоянно разгуливал по коридорам, кутаясь в клетчатый плед, и проклинал всех и вся. Странно, что вы упомянули эту старую историю о знаменитом бриллианте, потому что в тот день, когда начались все неприятности, – это было на четвертые сутки пути, через три дня мы должны были причалить – Пегги Гленн, шкипер Валвик и я обсуждали изумрудного слона, примерно так же, как и вы: сидя на палубе в креслах, закутавшись в плед и ни о чем не беспокоясь, кроме того, когда же прозвучит сигнал к обеду. Мы обсуждали, носит ли лорд Стартон эту безделушку при себе или запер ее в капитанском сейфе и как можно в обоих случаях ее украсть. Помню, Пегги измыслила очень сложный и хитроумный план, но я особо не прислушивался. За прошедшие четыре дня мы близко познакомились и обходились без излишних церемоний. На самом деле, – добавил Морган, – я тогда почти спал. И тут…

Вдалеке еще полыхал розовато-желтым край неба, но над кораблем уже сгустились вечерние сумерки. Серая морская гладь вспучилась белыми барашками волн, нос «Королевы Виктории» вздымался и опадал, и казалось, что покачивается не корабль, а линия горизонта. Поднявшийся ветер распугал всех пассажиров, согнав их с прогулочной палубы. Откинувшись в кресле, Морган, закутанный в плед, пребывал в летаргическом состоянии разума – шум моря убаюкивал его не хуже потрескивания огня в камине. Он думал о том, что вскоре на корабле зажгут свет, в салоне подадут чай, заиграет оркестр. Оба его собеседника затихли, и он поглядел на них.

Маргарет Гленн опустила книгу и лежала в кресле, веки ее были сомкнуты. Ее узкое хорошенькое личико могло бы ввести нового знакомого в заблуждение строгим и чопорным выражением, если бы не озорной блеск глаз. Но сейчас девушка казалась встревоженной и озадаченной. Она вертела в руках очки в роговой оправе, придерживая их за дужку, и хмурилась, так что над ее чудными карими глазами пролегла морщинка-другая. Девушка зябко куталась в меховую накидку, ее пестрый шарф трепетал на ветру, из-под изящной коричневой шляпки выбилась прядь черных волос, подрагивавшая в такт покачиваниям корабля.

– Где же Курт? – поинтересовалась Маргарет. – Скоро пора будет пить чай, а он обещал быть здесь куда раньше, чтобы мы успели выпить и по коктейлю… – Она повернулась и посмотрела на иллюминатор позади, будто надеялась увидеть там Уоррена.

– Да, знаю, – лениво отозвался Морган. – Думаю, он задерживается из-за той маленькой блондиночки из Нешвилля – ну, той, что плывет в Париж в первый раз, за новым духовным опытом, как она сказала.

Повернувшись к нему, раскрасневшаяся от ветра девушка вознамерилась было отпустить язвительное замечание, но, увидев выражение лица Моргана, вместо этого показала ему язык.

– Пха! – беззлобно произнесла она. – Знаю я таких. Разоденется как шлюха, а сама к себе мужчину ближе чем на ярд не подпустит. Вот вам совет. – Мисс Гленн кивнула с умным видом. – Держитесь подальше от женщин, которые утверждают, что хотят духовного опыта. Это лишь значит, что телесный опыт их не интересует. – Она нахмурилась. – Но все же, что могло стрястись с Куртом? То есть даже если принять в расчет его американскую необязательность…