Академия Алых песков. Проклятье ректора - Татьяна Кошкина

— Тасси, прости, я не могу, — покрутила в руках плотную алую маску. — Это слишком.

— Всё ты можешь! — Фавер выхватила её и приложив к моему лицу, принялась вплетать тесемки в объемную косу и закреплять весь этот кошмар шпильками. — Это ночь духов Алой пустыни. Сегодня можно все. Тем более, ты в маске, нас никто не узнает.

Где-то далеко, в глубине души горело желание, чтобы Реймонд Эйр Хан увидел меня такой. Увидел и больше никогда не смотрел так отстраненно. Никогда не смотрел ни на кого, кроме меня.

— Мой дядя будет в восторге! — Тассилия знала, на что давить.

— Ладно. Но если я буду выглядеть глупо, то сразу уйду переодеваться!

— Лично тебя провожу! — кивнула девушка, закрепляя мою прическу последней шпилькой.

Сама же Тассилия меня удивила. Она тоже выбрала костюм змеелюда. Черная ткань, стилизованная под чешуйки, обхватывала её стройное тело как вторая кожа, подчеркивая и без того соблазнительные изгибы. Это меня успокоило. Мужские фантазии сегодня разбужу не только я.

— Почему ты выбрала этот костюм? Сама говорила, что образ змеелюдов обычно предпочитают парни.

— Потому что есть одна традиция. Если на бал, посвященный духам Алой пустыни, приходят несколько людей в костюмах одной расы, они обязаны танцевать друг с другом весь вечер. Я сегодня перетанцую со всей академией!

— Надеешься, что он будет ревновать? — догадалась без лишних намеков.

— Не знаю. Но ты можешь не беспокоиться о себе, костюмы королевства Фавор редко выбирают — слишком дорого. Будешь свободна весь вечер и никаких обязательств.

В этом я искренне сомневалась. На мои прелести точно сбежится добрая половина недо-змеелюдов, а Дитрих будет кружить вокруг и скрипеть зубами. Обычно в такие моменты он забывает о других женщинах и охраняет меня, как очень-очень злой пес.

Выйдя в гостиную, мы поняли, почему парни предпочитают именно костюмы змеелюдов. Кожаные штаны с низкой посадкой смотрелись на теле Дитриха превосходно. Верх же не был скрыт одеждой, позволяя нам с Тассилией оценить идеальное тело принца, на которое при помощи магии второй кожей были нанесены серебряные чешуйки. Венчала все это великолепие серебряная маска и зачесанные назад светлые волосы.

Я ткнула Тасси под бок, приводя в чувство и не сразу обратила внимание, что впервые принц пристально смотрит не на меня, а на мою новоявленную подругу. Буквально пожирает глазами каждый изгиб тела и недовольно поджимает губы, но тут же берет себя в руки:

— Леди, позвольте сопроводить вас на бал, — галантно кивнул и протянул нам руки.

Так мы и вошли в парадный зал академии: я и два змеелюда, не сводящих друг с друга голодных глаз. Интересно, а у них после спаривания самка самца не убивает? Думаю, Тассилия с удовольствием вжилась бы в такую роль.

Вот только все мои веселые мысли испарились, стоило пройти в глубину зала. Действительно, представителей королевства Фавор среди гостей не было. До тех пор, пока на возвышение в дальнем конце зала не поднялся ректор Эйр Хан, чтобы открыть бал. Широкий пояс шароваров облегал идеальный тренированный торс, а золотой жилет, расшитый алыми камнями, не скрывал грудь и сильную шею, по коже которой до боли хотелось провести кончиками пальцев. На него смотрели плотоядно почти все девушки в зале, но хуже всего было не это. Наши костюмы, судя по цветам, были парными.

— Я тебя убью! — зло глянула на подругу.

— Потом поблагодаришь. Ночь духов Алой пустыни — священна, никто не может нарушить традиции, даже магистр.

— Ты сумасшедшая! Он убьет сначала меня, а потом тебя!

— Пусть только попробует, — довольно улыбнулась Тассилия и выдала: — Ну законспектируем пару глав святой Иванны, не умрем.

От грядущих перспектив бросило в жар. Вздохнула и вновь посмотрела на возвышение. Ректор закончил речь и под первые звуки музыки медленно спускался в зал. Реймонд Эйр Хан мгновенно нашел меня взглядом и, судя по искрам в зеленых глазах, конспектировать я буду монашку Мануэль. Возможно, перемежая теорию с практикой.

Мамочки. Дитрих, забери меня обратно!

Но принц вцепился в руку Тассили и дернул её в толпу раньше, чем я успела его остановить.

— Вас опять нужно спасать, студентка Азнавер? — голос магистра проник под кожу и огнем растекся по венам.

Очень нужно спасать. От вас! Но ответить я не успела, меня подхватили под локоть и через мгновение мы смешались с танцующими парами. Не знаю как, но ректор встроился в поток аккурат рядом с Дитрихом и Тассилией.

— Кажется, — горячий шепот обжег ухо, — у вас только что появился шанс реабилитироваться за наш первый танец, Эвика.

Моё имя слетело с его губ огненной искрой и разожгло пламя. От его жара мои щеки заалели, а на лице застыла сумасшедшая улыбка. Улыбаться всегда? Это мой случай. Я не слышала музыку, не знала, что делают мои ноги и каким чудом я до сих пор не отдавила ректору любимую мозоль. Ладонь мужчины скользила по спине, обжигая кожу сквозь невесомый фатин, голова закружилась и виной тому был не стремительный темп вальса.

Я хотела ответить, но все слова вылетели из головы, будто там только что пролетела песчаная буря, она смела все следы обид за холодность и отстраненность.

— У вас прекрасный вкус, леди Азнавер. Особенно, это касается аксессуаров.

Намек на подвеску с алым песком, что так прекрасно сочеталась с костюмом, я уловила мгновенно.

— Это подарок от одного человека. Сама не знаю, почему ношу его, ведь он так меня обидел, — прошептала, но мужчина услышал.

— Чем же? — Его дыхание коснулось шеи, и я на секунду потеряла своё.

— Безразличием.

Музыка закончилась. Мы замерли, тяжело дыша и не в силах надышаться друг другом.

— Через пять минут на балконе, леди Азнавер, — ректор проводил меня к столикам с едой и, не оглядываясь, скрылся в толпе.

На балкон вели высокие стеклянные двери, от гостей праздника их скрывали тяжелые светлые шторы с алым орнаментом по бокам. Думаю, через пару часов там будет не протолкнуться от образовавшихся парочек, но пока все веселятся в зале.

Только я сделала шаг в сторону балкона, как моей руки осторожно коснулись:

— Леди, позвольте вас пригласить.

Тассилия ошиблась, не все мужчины академии нарядились в змеелюдов. Передо мной стоял крепкий парень в высоких сапогах из черной вываренной кожи и брюках из плотной ткани. Широкие плечи скрывала песочного цвета рубашка с завязками под горлом. В глаза бросился кинжал, закрепленный на поясе, в его рукоятке поблескивал знакомый до боли алый камень. Лицо незнакомца скрывала белая маска. Пустынный разбойник!

Я отпрянула и едва не закричала, когда парень, посмеиваясь, снял маску.

— Прости, Эвика, — на лице Арко Моловича я впервые видела искреннее веселье. — Мне и в голову не могло прийти, что ты испугаешься.