«Шестисотая» улика - Вячеслав Жуков

– Ты мою соседку не задевай. Завидуешь? Так и скажи.

Ваняшин сморщился.

– Зная твои вкусы, могу представить, какая она уродина. Небось, весом килограмм в сто пятьдесят. Титьки, во, – он растопырил руки, изобразив, каких немыслимых размеров грудь у избранницы Грека.

– Ну, гад, ты Лешка, после этого, – всхлипнул от нахлынувшей обиды усатый капитан, жалея в очередной раз, что Бог обделил его силушкой. С каким бы удовольствием он сейчас набил бы морду этому Ваняшину за все издевки. А так приходится терпеть.

Федор глянул в окно и прочитал на углу дома табличку с названием улицы и номером дома. Убрал в папку лист, который только что читал и, глянув на Грека и Ваняшина, сказал:

– Значит так. Один идет со мной. Другой остается в машине. – Майор открыл дверь, и уже вылезая, спросил: – Кто идет со мной?

Грек выпрыгнул из машины.

– Я пойду. Пусть этот гад тут сидит, – свирепо глянул он на приятеля Леху. Так уж сложилось, что ссорились эти двое на дню по несколько раз, и тут же мирились.

– Как дети, – не раз говорил им Федор и тут же корил Грека: – Ну ладно этот еще молодой, а тебе ведь уже сорок лет, а ты все, как пацан.

– А чего я этому салажонку ехидному уступать буду, – агрессивно реагировал Грек на замечание.

Теперь же, посчитав себя в какой-то мере оскорбленным, Ваняшину захотелось мщения, и он крикнул вдогонку Греку, который шел следом за Тумановым.

– Иди к своей толстозадой соседке.

Грек обернулся и с обидой плюнул в сторону Ваняшина.

– Ну что, легче стало? – спросил Федор, когда они уже очутились в подъезде. Грек махнул рукой, сказав при этом:

– Николаич, хоть ты меня не заводи. Лучше скажи, на какой этаж нам подниматься? – спросил Грек, направляясь к лифту. Дом был шестнадцатиэтажный. Грек не выносил высоты. Даже поднимаясь в лифте, чувствовал себя неуютно. Именно боязнь высоты, послужила одной из причин, что за всю жизнь капитан Грек так ни разу и не побывал на своей далекой родине, Греции, откуда были его предки. Он панически не переносил самолетов. И теперь, узнав, что им на шестнадцатый этаж, Грек загрустил.

– Лучше бы я в машине остался, – захныкал он.

Федор отнесся к сказанному Греком спокойно, всего лишь заметив:

– Сам напросился. Я тебя за рукав не тянул.

Входя в кабину лифта, Грек вздохнул, подумав о том, как хорошо, что с ними нет этого ехидного Ваняшина, а то бы обязательно подковырнул тем, что Грек боится высоты.

Когда кабина лифта открылась, Федор глянул поочередно на каждую из четырех дверей, находящихся на лестничной площадке, и уверенно указав на одну из них, с номером – сто двадцать восемь, сказал:

– Нам сюда.

– Ты так ориентируешься, как будто не раз бывал тут, – не упустил заметить усатый капитан, сказав, что думал.

Туманов достал бумажку, которую ему передал в кабинете Ваняшин. На ней был номер телефона и адрес, с указанием улицы, номера дома и квартиры.

Грек удовлетворенно кивнул и, подойдя к двери, обитой лакированными рейками, нажал на кнопку звонка, прислушиваясь к приятной трели, которой отреагировал на его нажатие звонок.

Шагов они не услышали, и потому слишком неожиданными показались щелчки замков. Словно кто-то заранее предупрежденный об их визите, стоял возле двери и ждал, и стоило Греку нажать на кнопку звонка, как дверь тут же открылась.

Перед операми стояла женщина, не старше двадцати пяти лет, красавица. Одета она была в светлую юбку чуть выше колен и такого же цвета пиджак. На ногах – бледно розовые туфли на высоком каблуке, отчего ее стройные ноги, делались еще стройнее. Грек сразу обратил на них внимания, как бы случайно, опустив глаза. Он бы не прочь заглянуть этой крале и под юбку, чтобы посмотреть на ее нижнее белье, и теперь жалел, что юбка у нее не достаточно коротка для этого. А таким женщинам есть что показать.

Федор Туманов напротив, предпочел хорошенько рассмотреть ее лицо, которое, по мнению майора, было безукоризненным и его можно было считать эталоном женской красоты.

Как видно, сама красавица принадлежала к тому типу женщин, которые знают себе цену, поэтому на Федора Туманова с Греком она глянула с высокомерием, в тоже время не очень-то позволяя этим двум досыта наглядеться на нее. Спросила:

– Я слушаю вас?

Еще когда поднимались в лифте, у Туманова с Греком была договоренность, что первым начнет говорить майор. А Грек по ходу дела должен будет спросить ее о том, что упустит Федор. Но все получилось иначе. Уставившись на красавицу, Грек забыл об уговоре и сказал, придав голосу твердости и не забыв при всем том улыбнуться своей улыбкой, которую он считал неотразимой и обворожительной для женщин. Как всякий вежливый человек, в присутствии такой дамы, для начала капитан извинился:

– Извините, – сказал он, и тут его понесло. Он не стал себя утруждать тем, как и что следовало спросить, и раз уж начал, решил не останавливаться, довольный тем, что красавица обратила внимания на него, а не на высокого майора Туманова. – Нам бы повидать Николая Константиновича? – сказал Грек.

Пухленькие алые губки красотки вытянулись от удивления, и между ними показался розовый под цвет туфель язычок.

– Кого повидать? – спросила она. Теперь в ее глазах виделась такая растерянность, что на нее стало жалко смотреть, и Федор в душе сожалел о скороспешности Грека. Ну чего этот усач раскрыл рот.

А Грек как ни в чем не бывало, ляпнул:

– Николая Константиновича Бабенко? Это его квартира? Мы не ошиблись?

– Ну в общем-то, да. Вы не ошиблись, – ответила красотка, и повела глазами на Федора, интуитивно угадав в нем старшего.

Туманов понял, что теперь им необходимо представиться. Достал свое удостоверение. Грек тоже достал свое.

– Майор Туманов. Уголовный розыск. Это, – кивком головы Федор указал на Грека, – капитан Греков.

Грек кивнул и как настоящий офицер даже слегка стукнул каблуками. Но к его огорчению, красавица этого не заметила. Как показалось Греку, на него она теперь и вовсе перестала обращать внимания. И Грек, что называется, решил напомнить о себе. Когда женщина, борясь с робостью, спросила, зачем им понадобился Николай Константинович, Грек сказал:

– Нам надо бы с ним повидаться. Уж очень он похож на одного типа, который подозревается в угоне машин. – Прозвучало настолько нелепо, что в конце Грек уже в душе раскаялся за сказанное. И как видно красавица тоже отнеслась к этому скептически. Даже усмехнулась.

– Кто? Николай Константинович, в угоне? Да вы что? Глупость, какая. А впрочем, господа, я вам ничем помочь не могу, – сказала она со вздохом. – Николай Константинович умер… И прах его захоронен на Кузьминском кладбище. – В ее глазах появилась тоска и разочарование, и вот так сразу не скажешь, чего больше. Да, собственно, разве это так важно. Для Федора Туманова с Греком сейчас было важно другое: Бабенко мертв, а стало быть, произошло или же совпадение номеров, или же его телефоном воспользовался кто-то другой.