Лезвие вечности - Андрей Быстров

– Возвращаться к нашим баранам. Обменяемся впечатлениями и вместе решим…

– Давайте. – Ольга привычным жестом поправила прическу. – Только чтобы не возникало недоразумений, начну я, ладно?

– Наши желания совпадают.

– Зовут меня Ольга, фамилия Иллерецкая. Мне двадцать восемь лет, и я окончила архитектурный институт. Родители эмигрировали в Канаду, пишут редко, я им – еще реже. Живу одна, в маленькой квартирке, она же мастерская. Курю, могу и выпить, но не люблю компаний. Выставку помог организовать известный художник Павел Петрович Родзянко, привлек спонсоров. Вот и все, честное слово.

– Все? – Борис взглянул на девушку сквозь облако сигаретного дыма.

– Да.

– И вы не были на даче покойного профессора Калужского во время перестрелки?

– Нет. Господи, как же мне убедить вас?! Градов с минуту молчал.

– Тогда это просто фантастическое совпадение, – ска­зал он наконец. – Понимаете, я видел вас там… Я стоял внизу с пистолетом, и вы натолкнулись на меня. Кажется, вы собирались меня вырубить. Стойка карате… или как это называется?

– Карате? Я никогда не занималась спортом, даже зарядку не делаю.

– Потом выскочил парень с автоматом, начал палить, – продолжал Борис. – Я выстрелил… И попал… Потом приехала милиция, и я потерял вас… Ольга, может ли сходство между двумя женщинами быть абсолютным, наиполнейшим, вплоть до родинки?

– Не знаю. – Огонек сигареты Иллерецкой описал в воздухе дугу, похожую на вопросительный знак. – Бывают же шоу двойников.

– Гм… Ну хорошо, допустим, хотя… Допустим, что я принял вас за другую. Я увидел вас по телевизору и решил, что вы – это она. Но вам-то от этого не легче! Те ребята тоже могли смотреть телевизор. Охотясь за ней, они вышли на вас. А люди они серьезные…

– Но кто они?… И кто вы?

– Кто они? – Борис отбросил окурок и достал свою сигарету. – Хотел бы я знать. То есть кое-что мне известно, а кое о чем я догадываюсь. Как и вы, я по уши влип в пренеприятную историю. Меня тоже принимают за другого.

– Смахивает на водевиль.

– Водевиль? Скорее кровавый бифштекс. Ладно, попробую рассказать, как сумею… Я Борис Градов…

– Градов? Борис Градов с «Золотого века»? Борис скорчил кислую гримасу.

– Вы слушаете эту дрянь?

– Когда работаю, приемник всегда включен. А я – то не могла вспомнить, откуда мне знаком ваш голос!

– Забудьте. Это в прошлом. Так вот, все завертелось, когда я купил компьютер…

Борис обстоятельно, стараясь не растекаться мыслию по древу, поведал девушке обо всем, что с ним стряслось с момента покупки компьютера до их встречи на выставке. Иллерецкая слушала с неослабным вниманием, а когда он закончил, воздержалась от комментариев типа «ну и ну» или «это невероятно». Она задала довольно неожиданный вопрос:

– Значит, вы убивали людей? Борис оторопел.

– Да… Я убил двоих. Пистолет у меня с собой. Показать?

– Покажите.

Борис глянул по сторонам – ни души. Он вытащил из кармана «ТТ» и вручил девушке. Ольга взвесила оружие на ладони.

– Я верю вам, – кивнула она.

Градов спрятал пистолет.

– Хорошо, что верите. Теперь насущная проблема: как нам быть? Прежде всего, нам нужна квартира.

– А квартира вашего друга?

– Там опасно. Рано или поздно они…

– Да, но у меня и того нет.

– Разве у вас нет друзей, которые могли бы…

– Пустить нас на постой? Есть, конечно. Но я ни за что не стану подвергать их риску. Вы и я – живые мишени. И если нам суждено умереть, зачем прихватывать с собой попутчиков?

Борис пристально посмотрел на Иллерецкую.

– Неплохо сказано.

– Так что, идем?

– Пошли. Но мне ужасно надоело метро. Деньги на такси у тебя есть? Тут недалеко, много не надо.

– Мы перешли на «ты»? – улыбнулась девушка.

– Почему бы и нет? Или две живые мишени не обойдутся без церемоний?

Иллерецкая снова улыбнулась.

– О'кей, ди-джей.

– Никогда не называй меня так.

– Договорились. А деньги есть.

Они поймали такси и вскоре подкатили к дому Андрея Мезенцева.

– Я пойду первым, – заявил Борис.

Ольга заглянула в его глаза и кивнула. С пистолетом в руке Борис поднялся по лестнице. Позвонил несколько раз, открыл дверь и быстро обошел комнаты, готовый стрелять при первом же подозрительном шорохе.

Убедившись, что все в порядке, он выглянул на площадку и позвал:

– Оля! Заходи!

Девушка взбежала по ступенькам.

– А здесь уютно, – заметила она, оглядевшись.

– Так же уютно, как у чертей на сковородке, – скривился Борис. – Только под нашей сковородкой еще не развели костер.

– Не паникуй. – Ольга прошла в кухню и занялась досмотром холодильника и шкафов. – Фу, везде одни консервы. Но я могла бы пожарить картошку.

– Ты умеешь?

– А что тут уметь? Бери нож…

– Погоди, – Борис подсел к столу, – мы потеряем лишний час, а значит, подарим его им.

– Ты собираешься предпринять что-то немедленно?

– Если бы я знал что…

Иллерецкая открыла банку консервов, окончательно похоронив идею о картошке.

– Проголодалась, – извиняющимся тоном сказала она. – Борис, а где твоя знаменитая дискета?

– Со мной. Она всегда со мной.

– Ты не пробовал подбирать пароль?

– Подбирать? – удивился Борис. – Знаешь, если миллиард обезьян будут колотить по клавишам пишущих машинок миллиард лет, одна из них напишет «Войну и мир». Жаль, что мы не можем столько ждать.

– Да, но нам не нужна «Война и мир», нужно только слово… В какой директории находился этот файл?

– «Египет».

– Так и попробуй слово «Египет».

Борис вытащил дискету из кармана рубашки, покрутил ее в руках.

– Ты думаешь, так просто? Тоже мне, секрет… Отставив банку, Иллерецкая водрузила локти на стол и подперла ладонями щеки.

– Но ведь надо попытаться. Любопытно, с какой целью профессор закрыл файл? Предполагал, что информацию могут похитить?

– Не обязательно. Может быть, он сделал какое-то открытие, от которого прыгал до потолка, и не хотел, чтобы до поры до времени в файл кто-то заглядывал. Да и вряд ли профессор рассчитывал вечно хранить файл на винчестере. Потом он перенес бы его на дискету, чтобы как-то воспользоваться им, вот и позаботился заранее. Мало ли что. Коллеги там, соперничество, научный приоритет.