Триста спартанцев - Наталья Харламова

Тем же, чьи юны года,

чьи цветут, словно розы, ланиты,

Всё в украшенье, всё впрок.

Ежели юноша жив,

Смотрят мужи на него с восхищеньем,

а жёны с любовью;

Если он пал — от него мёртвого глаз не отвесть.

Венки оттеняли смолёные, красиво убранные назад волосы, эти венки давали им большие преимущества в сраженье, под шлемом голова на августовской жаре очень быстро стала бы отказывать. Бывали случаи, когда воин терял ориентацию и даже сознание. Венки давали густую тень, и хотя голова оказывалась незащищённой, зато свежей, что в битве часто бывает важнее. Спартанцы привыкли полагаться не столько на доспехи, сколько на умение закрываться щитом, великолепную физическую подготовку, позволявшую им ловко уклоняться от удара, и своё виртуозное владение боевым оружием.

Леонид выставил дозор, юноши приступили к разминке, упражняясь в беге и в прыжках. Это занятие бодрило и вдохновляло их. Мегистий с восхищением смотрел на их приготовления. Не уступали в мужестве и феспийцы, во всём подражая спартанцам. Все обменивались шутками, никто бы не мог подумать, глядя на этих бодрых красивых молодых людей, что над ними витает облако смерти. Одни фиванцы по-прежнему пребывали в унынии, они вяло чистили оружие, предстоящая схватка не увлекала их. В отличие от спартанских и феспийских юношей, которые мужественно готовились к смерти, они хотели выжить во что бы то ни стало.

Сердце прорицателя сжималось от жалости к цветущей юности любезных его сердцу героев. Он так восхищался и переживал за них, что совершенно не думал о себе. Он бы с радостью отдал свою жизнь хоть сто раз, лишь бы спасти их и Леонида.

— Мегистий, что это ты размечтался? — окликнул его Леонид. — Сейчас не время задумываться.

Застигнутый врасплох Мегистий не знал, что сказать.

— Я стараюсь угадать направление ветра, — нашёлся он, — чтобы решить, в какую сторону нам лучше отходить.

— Я уже всё продумал, мы будем держаться того высокого холма.

Он указал рукой на возвышенность слева.

— Там падает тень от высокой скалы, и потому не будет так жарко, по крайней мере, с одной стороны мы будем защищены.

— Может быть, стоит возвести на этом холме какие-нибудь оборонительные сооружения?

— Какие и зачем? У нас уже нет времени, пусть люди отдохнут. Незачем загружать их тяжёлой работай перед смертельной схваткой. Пусть они встретят смерть как воины — без лишней суеты. Мы будем полагаться только на свою доблесть, имея вместо стен мужество.

Ксеркс проснулся на рассвете. Он тоже тревожно спал в эту ночь. Едва он закрывал глаза, как его начинали мучить кошмары — он видел на большом холме блистающего латами Леонида. Огромного роста, как сказочный великан, он длинным острым мечом поражал его «бессмертных». Вокруг высились горы трупов. Ужас овладевал всякий раз сердцем Ксеркса. Ему казалось, что это кто-то из небожителей в образе Леонида крушит его армию, которая всё тает и тает, наконец, он остался один среди мёртвых тел, а Леонид, истребив всё персидское воинство, отбросил меч, сел на белоснежного священного коня, из тех, что возят колесницу Ормузда, и поскакал по горам, взмывая всё выше и выше вверх.

Стряхнув тяжёлый сон, царь вспомнил события прошедшей ночи. Настал великий день его победы.

«Это завистливые ночные духи так меня морочили и мучили во сне», — подумал он.

Он вышел из шатра и устремил глаза на восток. Из моря вставала пылающая громада солнца, окрашивая Малийский залив в пурпур. Он совершил жертвенное возлияние богу и, воздев к небу руки, молился о том, чтобы Ормузд даровал ему победу.

«Гидарн уже должен подойти к месту, пора поднимать людей на битву», — решил Ксеркс.

Трубачи протрубили боевой сигнал. Полки стали быстро строиться, показывая готовность сражаться.

Мановение руки Ксеркса — и толпы людей двинулись умирать за своего господина.

У стены уже ждали спартанцы. Увидев их, персы замедлили шаг. Ужас объял их. Они не в силах были двигаться дальше, читая свою смерть в глазах отважных юношей. Увидев их замешательство, спартанцы сами ринулись в бой, с ходу, с первого же удара поразив копьями сотни солдат. Со стонами, обливаясь кровью, они рухнули наземь. Битва закипела. Персы сражались вяло и неуверенно, новые воины подходили и тут же находили свою смерть. Не помогали ни бичи, ни уговоры, ни посулы. Солдат объял суеверный ужас перед горсткой ничем не уязвимых храбрецов, которых, казалось, невозможно было одолеть обычными человеческими средствами.

Ксеркс призвал магов и потребовал, чтобы они творили самые страшные заклинания, которые только знают.

«Где же Гидарн? Чего он медлит?» — в отчаянье думал он.

Тут, будто в ответ на его мысленный призыв, послышались позывные персидских рожков. Это Гидарн, услышав звон мечей, издали дал Ксерксу знать, что они на подходе. Персы приободрились и более уверенно ринулись в бой.

Сигнал услышали также и спартанцы.

— Сейчас будет трудновато, — предупредил Леонид своих солдат, — когда они полезут с той стороны стены, медленно и организованно отходим на холм слева, там после полудня будет тень, там и отдохнём, а пока поработаем как следует. Нам нужно успеть уложить их как можно больше.

— Ну, тень нам своими стрелами обещал обеспечить Гидарн, — заметил кто-то из солдат.

— Пока он не торопится выполнить своё обещание, — ответил другой.

— Будь уверен, персы народ честный и умеют держать слово, если сказал, значит сделает.

Они время от времени обменивались шутками, подбадривая себя.

Солнце уже приближалось к зениту, когда со стен посыпались «бессмертные» Гидарна. Ксеркс ожидал, что спартанцы дрогнут. И в самом деле, казалось, его ожидания были вознаграждены. Он с изумлением увидел, как часть эллинов стала бросать оружие и сдаваться на милость победителей.

— Ну вот вам ваши хвалёные спартанцы, а ещё говорят, что они никогда не сдаются! Что ты скажешь теперь, Демарат? — торжествующе воскликнул Ксеркс.

Глаза его горели невыразимым торжеством.

— Я скажу то же, что и раньше, как мог ты овец принять за волков? Шакалов за львов? Посмотри внимательно, разве это спартанцы? На спартанских щитах выведена буква «Л», что значит Лакедемон. А у этих жалких трусов на щитах буква «Ф», что значит Фивы. А спартанцы… смотрите, что они делают!

Ксеркс и сам теперь видел, что обознался. Юноши с круглыми щитами, на которых красовалась гордая буква «Л», медленно и уверенно отступали на высокий холм, который прижимался к высокой обрывистой скале, нависавшей над ущельем. Это было блестящее стратегическое решение. Феспийцам и лакедемонянам удалось пробиться на холм, откуда они, находясь сверху, умело поражали нападавших персов.

Пока Ксеркс наблюдал за этими манёврами, к нему привели сдавшихся в плен фиванцев.