Ария: Возрождение Легенды. Авторизованная биография группы - Денис Ступников

«Не может быть! – пронеслось в голове. – Миша же говорил, что в жизни не поменяет надежную стабильную работу на непредсказуемость артистической судьбы. Совсем недавно клялся и божился. Совратили демоны!»

Как же тут было не вспомнить знаменитое «Как причудливо тасуется колода!» моего любимого Михаила Афанасьевича Булгакова.

– Житняков, точно, Михаил… – подтвердил довольный произведенным эффектом демон Алексеевич и сделал еще один большой глоток кофе.

Занавес!

Дебютная студийная работа «Арии» с новым вокалистом Михаилом Житняковым «Феникс» заставляет, как ни странно, вспомнить об альбоме «Игра с огнем». И там, и там огонь является ключевым символом. Только если в конце 80-х он ассоциировался с опасностью, угрозой и угаром, то теперь – с преображением и возрождением. Десять песен «Феникса» знаменуют собой тернистый и многотрудный путь к Свету через препятствия, гибель и очищение в раскаленном горниле. Условно их можно отнести к жанру фэнтези, однако они не оторваны от нынешней действительности, а напротив, содержат узнаваемые маячки.

Маргарита Пушкина

Работа над текстами альбома «Феникс» шла, как всегда: то быстро, то очень быстро, то очень медленно, а то и вообще никак. Чаще всего не под аплодисменты автора музыки автору текстов. Постоянство – отличное качество, но иногда хочется каких-либо отходов от выработанного стандарта.

Виталий Дубинин

Какие-то песни из «Феникса» мне кажутся актуальными до сих пор. В каких-то я бы сегодня поменял аранжировку. По сравнению с тем, как Миша поет сейчас, чувствуется, что это сыровато.

Игорь Лобанов

Сразу хочу сказать, что я одинаково люблю и Житнякова, и Беркута и как вокалистов, и как людей. Оба большие профессионалы, просто очень разные. Артур он… как бы это сказать, имеет более фирменные тембр и манеру. Как-то под один из текстов Володя мне прислал англоязычную «рыбу», спетую Артуром, и я отметил, что звучит, как западный коллектив – ни дать ни взять. Что касается Михи, то он конечно ближе к «арийскому» эталону, чем, видимо, и была вызвана замена. Я думаю, что перед ним на «Фениксе» ставились четкие задачи – вернуть коллективу классическое звучание, и он прекрасно справился. И нельзя не отметить, что продюсерский замысел принес нужный результат.

Сергей Попов

Альбом «Феникс» – как раз тот случай, когда индивидуальность каждого музыканта в плане авторства песен стала более заметной. Над каждой песней уже больше работал автор, нежели коллектив. Если уж говорить про переломный момент в смысле ухода «Арии» от коллективного творчества, то это был как раз «Феникс». В силу того, что это был первый наш альбом с участием Миши, я понимаю, насколько ему приходилось тяжело.

Михаил Житняков

Тяжело мне давались такие песни, как «Реквием», – может, в силу большей требовательности Виталия Дубинина к песням своего авторства. Не раз мы возвращались, скажем, к его песне «Бои без правил». А уж медленные песни мне вообще обычно даются непросто.

Маргарита Пушкина

Легко ли было офисному аккуратному работнику, поющему время от времени в малоизвестной тогда самодеятельной группе, сразу броситься в такой водоворот, не имея никакого концертного опыта? Конечно нет. Догадываюсь, что и петь «арийский» материал, сочиненный под других певцов, наверняка было чрезвычайно трудно.

«Черный квадрат»

Песня возникает из напряженных электронных пульсаций, которые проходят в ней лейтмотивом. Подобный прием в «Арии» применяется впервые. Очень динамичная и захватывающая вещь. В «Черном квадрате» бытие человека мыслится как переход через «бесконечный тоннель», где «разумным тварям все трудней дышать», а возможность выхода из тупика – лишь гипотетическая.

Виталий Дубинин

«Черный квадрат» – прямо на злобу дня, про нашу жизнь. Рита написала такой текст, который не в бровь, а в глаз.

Не помню почему, но я решил в ней записать во вступлении некую механистическую тему на синтезаторе. Это шаг от привычной «Арии» не то чтобы в сторону, но в другом направлении. Мне даже Тиль Линдеманн сказал, что мы тут сделали аранжировку не в стиле традиционного хеви, и это пошло песне только на пользу, так что не надо бояться экспериментировать.

Кстати, Тиль меня поддерживал во многих начинаниях. Когда уходил Кипелов, Линдеманн меня напутствовал: «Виталий, не бойся, надо продолжать работать. Это не быстрый процесс, но лет через пять, когда запишете пару альбомов с новым вокалистом, у вас все наладится». Правда, пророком он тут не оказался, потому что Беркута наши поклонники так по-настоящему и не приняли.

«Равновесие сил»

Продолжение микроцикла по «Мастеру и Маргарите» Михаила Булгакова («Кровь за кровь» и «Бал у Князя Тьмы»). Вольное переосмысление диалога Воланда и Левия Матвея о добре и зле.

Виталий Дубинин

Не совсем характерная для «Арии» песня. Довольно прямолинейная – ближе к Judas Priest. У Миши по вокальной партии она получилась довольно быстро, она была ближе всех ему по манере, как мне кажется.

По тексту это, можно сказать, наше третье обращение к булгаковскому роману «Мастер и Маргарита», рассуждения о добре и зле, о свете и тьме, о том, что одно без другого существовать не может.

Маргарита Пушкина

Идея отразить диалог Воланда с бывшим сборщиком податей Левием Матвеем из 29-й главы романа М. А. Булгакова не была уж такой внезапной. Она не носилась в воздухе, а как бы плавала, подобно пузырьку воздуха, то поднимаясь вверх, то опускаясь на дно. Собственно, как и другие темы из столь любимой и многострадальной книги. Но все как-то не складывалось, не предоставлялось возможности донести в виде песни замечательную мысль Мессира о смехотворности фантазии наслаждаться голым светом, ободрав весь земной шар и уничтожив тень… Где свет, там и тень, где добро, там и зло – качаются чаши весов, если вспомнить «арийскую» классику. А тот, кто упорно не признает это, просто глуп.

Булгаковская тема опять всплыла при сочинении текстов к альбому «Феникс». И не только потому, что о ней вспомнил Виталий. А еще и потому, что незадолго до начала работы над этим увлекательным сюжетом, приснился мне весьма занимательный сон. И, как учил нас Кастанеда, записала я его, так как это сновидение, в отличие от многих других, не стерлось из памяти к утру, и было очень ярким и кинематографичным.

Итак, вот что мне снилось:

Совершенно случайно в собственных бумажных завалах обнаруживаю новую (!) редакцию романа «Мастер и Маргарита», вернее, доселе не известные никому главы. Не в каком-либо замке или уютном домике, дарующем покой, не на даче, в чулане, а в моей московской квартире. Какая проза! Никакой готики. Много-много книг. Много-много пыли. Длинный-длинный коридор. Каким-то образом из стены, что разделяет наш туалет и туалет соседей, появляется Некто, готовый опередить меня с публикацией новой версии книги или же уничтожить найденные мною драгоценные фрагменты рукописи Михаила Афанасьевича… Вредитель представляет из себя нечто тенеобразное и очень неконкретное. Бесшумно, как и положено мистическому диверсанту, проскальзывает на кухню, и тут же вспыхивают все четыре конфорки газовой плиты (обычно работают от силы три). Чувствую, как листы с текстами глав словно оживают и пытаются выскользнуть из моих рук, чтобы закончить свое существование в голубом огне. Моментально, из ниоткуда, в районе старой, обшарпанной входной двери материализуется свита Мессира: Коровьев, Азазелло и Кот Бегемот. Причем Бегемот почему-то не черный котище, а усредненно серый зверь. (Какой позор! Какое неслыханное антимистическое преступление!) И сидит он в огромной спортивной сумке. За спинами готовых начать глумиться над москвичами Коровьева и Азазелло маячит размытая сновиденческой дымкой какая-то дама… Гелла? Фрида? Аннушка? Или сама Маргарита?