Дневник офицера КГБ - Александр Никифоров
Шрифт:
Интервал:
Проходит она так. Сарбозы[87] блокируют участок улицы, и все мужчины, попавшие в «котел», загоняются в бурбухайки. У кого есть справка об освобождении от службы в армии, отпускаются. Остальные — под ружье. Случались и курьезы. Однажды в Кабуле в облаву попал действующий генерал афганской армии. Он по улице в гражданской одежде шел.
«Отпустите! — кричит. — Я генерал афганской армии!» Сарбоз, подталкивая его прикладом в спину, заявляет: «Генерал, говоришь?.. Ничего, рядовым послужишь».
Хорошо, что мимо проходил наш военный советник, который лично знал генерала. Кое-как отбил его у сарбоза.
Набрать новобранцев — полдела, главное в казарме их удержать. На десять призванных на службу афганцев — на следующий день восемь беглецов. Были случаи когда уходили целым взводом, предварительно расстреляв офицеров. Призывникам огнестрельное оружие не выдавалось, в лучшем случае — штык-нож на десять человек. Ну, а если и выдавался карабин, то самому надежному для охраны всех остальных. Вот такими воинами «крепились» ряды афганской армии.
* * *
В Управлении шеф собрал нас в мошаверке.
— Во-первых, — начал он, — прошу о сегодняшнем инциденте не распространяться. Далее, через своих подсоветных соберите информацию обо всех уездах и волостях, где установлена народная власть. Срок — два дня. Чего удивляетесь? Мне телеграмму подписывать, а я не могу.
— И что, Игорь Митрофанович, вам мешает? — спрашиваю я.
— Что мешает? По данным партийных советников, семьдесят процентов кандагарской провинции «охвачены» народной властью.
— Семьдесят процентов? — переспрашивает Тахир. — Вы бы предложили Владимиру Ильичу[88] в Даман[89] съездить, там уже три года флаг народной власти развевается…
— Предлагал. Он в ответ: «Я враг себе? В Дамане обратного билета не продают». Ильич мужик хороший, но в жесткие рамки поставлен. Говорит: «Если я не буду расширять народную власть, то в ЦК меня просто не поймут». Вот и расширяется власть на бумаге. Я ему сказал, что телеграмму не подпишу. Прошу вас, ребятки, ответственно поработать. Нам самим интересно узнать, сколько же уездов под народной властью?
Разошлись по своим отделам. «Крепнет режим народной власти», — вертелось на языке.
В кабинете Мамнун был один.
— Присаживайся, — поздоровавшись, предложил он мне. — Сейчас Сарвар с Хабибом подойдут.
Агент Хабиб работал активно. Месяц как завербован, а уже два серьезных мероприятия по его информации провели. Мне он напоминал Остапа Бендера — такой же энергичный и нахальный, особенно когда дело касалось материальной выгоды. Как и Великий комбинатор, Хабиб знал если не четыреста, то не менее ста способов честного отъема денег. Об одном из них он сам мне как-то поведал.
— Покупаю старую машину не на ходу. Придаю ей товарный вид и на конной тяге доставляю к пакистанской границе. Жду своего дурака-покупателя и совершаю «равноценный» обмен по принципу «махнем не глядя».
— И много ты таким способом машин перепродал? — поинтересовался я у него.
— Четыре.
— А не боишься, что можешь напороться на знакомого покупателя?
— На то воля Аллаха, — философски ответил агент.
Спросив разрешение, в кабинет вошли Сарвар и Хабиб. Поздоровались… За чашкой ароматного чая приступили к обсуждению оперативных вопросов.
— Что нового по Рахматулло? — спрашиваю агента.
— Все идет по плану. С моим предложением, захватить деньги и оружие, он согласен. Правда, говорит, что у него для этого сил мало. Всего пятнадцать «штыков». Хочет просить людей у Хаджи Латифа.[90]
— Раз народ набирает, значит, созрел для дела. «Хвоста» за собой не замечал? — спрашиваю агента.
— Вроде все чисто.
— «Вроде» нас не устраивает. Мамнун, организуй за Хабибом контрнаблюдение.
— Сделаем.
— С днем операции затягивать не следует. Рахматулло нужно поставить в жесткие рамки. Сказать ему, что деньги и автоматы в Управлении не задержатся. Как думаете? — спрашиваю афганских товарищей.
— Правильно, — отвечает Мамнун. — Рахматулло не нужно оставлять времени на раздумье.
— Тогда решено. Операцию, если ничего не случится, запланируем на следующий четверг.
Обговорив все детали мероприятия, я выехал в Управление.
* * *
Обедали в мошаверке. Как обычно, на столе стояли тарелки с нарезанными помидорами, огурцами, небольшими кусочками мяса и большая чашка с рисом. Рис выглядел аппетитно, но запах… Запах, словно… пожалуй, не буду вдаваться в подробности. Взяв кусочек мяса и лепешку, я направился к выходу. В помещении тяжело дышалось.
Володя последовал моему примеру.
— Ребятки, а чего рис не берете? — спрашивает нас шеф.
— Запах как-то не располагает, — отвечаю я.
— А зачем нюхать? Рис не нюхать, его кушать надо. Берите, берите, — призывал он нас, накладывая в тарелку очередную порцию риса…
— Еда у афганцев хорошая, просто день сегодня неудачный, — говорю Володе, выйдя из мошаверки, предвосхищая его вопрос. — Сами афганские сотрудники не часто мясом балуются. Рис, лепешка, овощи — вся еда.
— Санек, а где у них кухня?
— Зачем она тебе?
— Хочу посмотреть. Чайку заодно попить.
— Посмотреть? Чайку?.. Ну, пошли.
После посещения кухни пить чай Володе расхотелось…
В мошаверку вернулись, когда трапеза была уже закончена.
— Все в сборе? — спрашивает шеф. — Вижу, все. В восемнадцать часов ко мне на виллу, проведем совещание. Санек, поедешь со мной. По машинам!
По дороге домой я доложил шефу всю полученную от Хабиба информацию.
— Людей где возьмешь? — спрашивает Игорь Митрофанович.
— В первом отделе восемь сотрудников. Пять человек осталось от группы быстрого реагирования, итого тринадцать. Все надежные ребята. У Тахира человек пять найдется. Человек двадцать наберем. У «духов», думаю, будет не больше тридцати. Точное количество Хабиб нам сообщит.
— Оперативный батальон почему не задействуешь? — спрашивает шеф.
— Игорь Митрофанович, сколько мы с ними засад проводили? Шуму много, а результаты?
— Хорошо, завтра Гульхану доложим. Ему решать.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!